– Возможно, – уклончиво ответил «иномирец». – А знаешь какой текст был у меня? 'Барт, жезл всевластия, книга заклинаний'. Они с тобой? – Собеседник, услышав предсказание, вздрогнул, невольно тронул рукой висевшую на поясе дубинку. Произнёс задумчиво:
– Похоже, нам придётся устроить некоторый обмен, не так ли? Согласно Карловой рекомендации.
– Не знаю, сейчас посмотрю, – засомневался Денис. Вытащив из-за пазухи медальон, он вгляделся в чёрную поверхность.
Указующая стрелка исчезла, превратившись в ярко-белую точку: она равномерно пульсировала, будто сообщая о чём-то. Наверное о том, что медальон выполнил задание – Денис нашёл то, что искал. Своё главное жизненное предназначение. Свою судьбу.
– Выходит, нам и впрямь надо обменяться, – парень без сожаления снял с себя серебряную цепочку с чёрным кругляшом, показал Барту мигающую точку: – Здесь раньше была световая стрелка, которая показывала куда идти, чтобы отыскать свой смысл жизни. Дело в том, что…
– Можешь не объяснять, – Барт вынул из-за спины спрятанную под рубашкой небольшую книжку. – Мне Карл про артефакт достаточно рассказал, я в курсе. – Отстегнув от пояса дубинку, он положил её вместе с книгой на стол.
Возле медальона судьбы.
– Это – жезл всевластия, – Барт указал взглядом на обмотанную бечевой палку с резной рукоятью. – А это – сборник заклинаний, своего рода инструкции как им пользоваться. – Он постучал пальцем по обложке с нарисованными на ней двумя восточными бойцами. – Фальшивая наклейка, от посторонних глаз.
– Очень хотелось бы прочитать что написано в книжке, но я неграмотный, – с сожалением вздохнул Барт. – И, подозреваю, не слишком способный для изучения магии. Да и вообще я по другой работе специалист… ну, не важно какой. Потому остаётся только надеяться, что наша сделка окажется взаимовыгодной. – Не сговариваясь, Денис и Барт взяли со стола разложенные на нём чародейные предметы: предсказанный магом Карлом обмен состоялся.
К худу ли, к добру – неизвестно.
– Знаешь, – приладив жезл на пояс и спрятав книжку во внутренний карман френча, внезапно сказал Денис, – а ты ведь вовсе не похож на сумасшедшего.
– С чего вдруг 'сумасшедший'? – хитро прищурился Барт. – Ну-ка, объясни.
– Близнец говорил, да и Карл тоже, – боясь что сболтнул лишнее, с досадой на себя ответил Денис. – Типа, что на самом деле ты – колдун Леонардо, потерявший память и вообразивший себя своим сыном. Та же внешность, приметное родимое пятно на лице, то да сё, – он испуганно умолк, ожидая бурной реакции психически нездорового человека. Как известно, сумасшедшие никогда не считают себя больными и крепко обижаются на подобные заявления. Вплоть до рукоприкладства.
– Чушь, – рассмеялся Барт. – Если ты заметил, то и близнец, и книжник сами несколько, гм-гм, своеобразные личности. Вот и примеряют своё безумие на других. Поверь, у меня действительно есть отец по имени Леонардо, мы с ним здорово похожи. К счастью, он обо мне не знает, – помрачнев, уточнил Барт. – Мерзавец ещё тот. Надеюсь, я с ним больше никогда не встречусь… Ладно, чего мы о грустном-то? – воскликнул он. – Пошли наверх, проверим не подвернул ли друг Карл ногу или чего другое, не менее важное. Между прочим, – доверительно произнёс Барт, выходя из-за стола, – там, на втором этаже, имеется сауна с бассейном. И ледник с запасом шампанского. И дополнительные комнаты, хе-хе, с откидными кроватями. Не говоря уже о свободных – пока что – подружках добряка Карла.
– Идём, – обрадовался Денис, – надо же, целая сауна с бассейном!
– И девочки, – напомнил Барт.
– Вот именно, – согласился Денис. – Но сначала сауна.
– Почему бы и нет? – не стал спорить Барт.
Глава 11
Дениса разбудил сырой холодок. Парень сел, придерживая спадающее с плеч одеяло, зевнул и с трудом открыл глаза. Можно сказать разлепил.
Раскинувшееся перед Денисом утреннее море мерцало бесчисленными солнечными зайчиками; раннее солнце, едва поднявшееся над блеклым горизонтом, проложило к берегу ослепительную дорожку.
По той дорожке, вдалеке, к берегу плыла голова Харитона – в неизменной шляпе и с папиросой во рту. От папиросы тянулась сизая струйка дыма и потому голова напоминала игрушечный пароход новаторской конструкции.
Харитон глядел строго перед собой, словно обдумывая нечто важное, значительное. Позади пловца поднимались едва заметные волны от работающих ног – бёглер плыл «по-собачьи», экономя силы.
Зрелище было настолько неожиданным, что Денис вздрогнул и окончательно проснулся. Встал, кутаясь в одеяло, с удивлением огляделся, соображая как он оказался на берегу, а затем вспомнил все события «озорной» – по определению Харитона – ночи. Похихикал, припоминая детали, на том его моральные переживания закончились: в конце концов нет ничего зазорного в том, чтобы надраться колдовским шампанским и переспать с несколькими колдовскими девушками. Оно, можно сказать, как бы не взаправду. Не на самом деле.
Устав от ночных развлечений, Денис под утро забрал из спальни одеяло, подушку и удрал от ненасытных до ласк девиц на пляж. Где и заночевал под открытым небом, ничуть не заботясь о возможных чудищах.
Бёглер вышел на берег. Кроме шляпы на Харитоне была невесть где взятая набедренная повязка – судя по текстуре и рисунку, наскоро состряпанная из обрывка шторы в спальне. Уперев руки в бока, бёглер остановился, подставляя спину нежарким солнечным лучам. Оглядев закутанного до подбородка Дениса, он неодобрительно покачал головой:
– До чего же у нас некоторые граждане подопечные изнеженные, смотреть тошно! Давай, скидывай одеялко и бегом в море, принимать водные процедуры. Вон, Барт и Дастин как уплыли, так по сию пору где- то отмокают, если их случайная акула не сожрала… Хотя книжник говорил что в здешних водах хищников вроде бы нет. Ну, будем надеяться на это 'вроде бы'.
– Ты чего в повязке-то? – невпопад спросил Денис, с ужасом представляя себе необходимость лезть в мокрое и холодное море. Тем более с возможными акулами.
– А, девчата затеялись наши одёжки в порядок привести, постирать да погладить, – подкручивая усы, довольным голосом пояснил Харитон. – Деловые, работящие! Жаль что ненастоящие, а то цены бы им не было.
– Ещё и не говорящие, – вспомнив ночь, подсказал Денис. – Одно лишь «хи-хи» да «ха-ха», ничего больше.
– То-то и славно, – одобрил бёглер. – Карл мудро поступил, не наделив своих подружек речью, иначе бы заболтали его, однозначно. Замучили бы просьбами и требованиями: того хотим, этого, и побольше… К тому же от той болтовни запросто могло бы возникнуть коллективное самомнение, а там и до эмансипации рукой подать. Типа, для начала требуем равноправие полов с одинаковой оплатой труда, потом – равные политические права; в конце концов, обязательно докатились бы до всеобщей политкорректности с сексуальной недоступностью! Жуть, натуральная жуть… Так что разговорчивость женщинам ни к чему, лишнее оно, – сделал логичный вывод бёглер.
– Круто, – оценил пламенную речь Денис. – Не знаю насколько ты прав, но звучит убедительно. Хотя и цинично.
– Жизненный опыт, – значимо сказал Харитон. – Поживёшь с моё, пообщаешься вдоволь с милыми дамами, того гляди и сам станешь отъявленным мизантропом. – Возразить Денису было нечего, потому он принялся выглядывать плавающих где-то в море Барта и Дастина. Насмотревшись на солнечную рябь до зелёных пятен в глазах, Денис бросил пустое занятие – сами приплывут, когда есть захотят.
– Любопытно, – вдруг произнёс за его спиной бёглер, – Денис, посмотри-ка на город, – голос Харитона звучал напряжённо. Парень обернулся, не понимая что могло обеспокоить всегда уравновешенного бёглера. Разве что мулатки, внезапно осознавшие свои права и устроившие марш протеста в город колдунов – с грязными брюками-рубашками на древках, вместо знамён и политических лозунгов.
Над городом колдунов, за серебряными полуовалами окраинных зданий, клубился пожарный дым. Что там могло гореть кроме огненной пирамиды, Денис и представить себе не мог: сплошь каменные здания, ничего горючего в помине. Хотя кто их знает, колдунов, – они ребята умелые, могли и камни поджечь.
