плохого не случится. Рассказать ему все?
— Вы хотите сказать... — начал человек. И замолчал. Приборы отметили усиление нервного напряжения в организме. — Вы хотите...
— Да, — сказал Павлыш. — Планета убила себя.
— Все?
— Все погибли.
Павлыш почувствовал себя виноватым. Это было нелепое чувство. Его испытывает человек, который должен прийти к хорошим людям и сказать матери, что сын ее попал в катастрофу. Его испытывает почтальон, приносящий похоронную с войны...
— Тогда еще один вопрос, — сказал человек медленно. — Когда это произошло?
— Немного более года назад.
— Более года назад? И я был мертв более года?
— Да.
— Ваша цивилизация может побороть смерть?
— Вопрос несколько сложнее, — сказал Павлыш. — Существует Галактический центр. Наша планета вошла в контакт с Галактическим центром недавно, всего несколько лет назад. Прибор, который возвратил вас к жизни, изобретен на одной из планет Галактического центра. И изобретатели его, совсем непохожие на людей, находятся на нашем земном корабле.
— Расскажите все по порядку, — сказал Девкали. — Не беспокойтесь, я себя хорошо чувствую.
— Может быть, вы хотите подкрепиться?
— Потом, — сказал Девкали. — Сначала расскажите все. И как вы узнали о нашем существовании, и как прилетели сюда — все.
4
— Мне очень трудно поверить в то, что вы рассказываете, — сказал наконец Девкали.
— Ранмакан не поверил.
— Это неудивительно. Я просто более подготовлен к этой встрече. Он погибнет?
— За Ранмаканом пошел наш вездеход. Часа два назад. Я не знаю, нашли ли они его. Я был занят с вами. Вы с ним поговорите, когда он вернется.
— Если не считать Ранмакана, я единственный человек на планете?
— Да. Вы первый. Мы уверены: придут другие. Мы их найдем.
— Откуда в вас такая уверенность? Ведь в городе вы вряд ли найдете достаточно сохранившиеся тела, чтобы их можно было бы вернуть к жизни.
— Есть много других городов.
— Спасибо за такую уверенность. Я хочу задать еще один вопрос. Личного характера.
— Вы можете спрашивать что захочется и сколько захочется. И не только у меня — у всех членов экипажа.
— Почему вы привезли с острова именно меня? Почему не взяли тела других моих товарищей. И еще: когда вы их привезете?
— К сожалению, мы этого сделать не сможем.
— Как так?
— После вашей смерти лавина накрыла остальные дома. Это случилось в промежуток времени между прилетом разведдиска и нашей экспедицией. Масса льда и камней раздавила остальные дома и, возможно, даже снесла их в океан. Ваш дом единственный, который, хоть и был засыпан снегом, сохранился.
— Вы хотите сказать, что от всего поселка...
— Да.
— Оставьте меня, пожалуйста, — сказал Девкали.
— Я уйду, — сказал Павлыш. — Но почему мой ответ вас так взволновал. Там были близкие вам люди?
— Когда-то, года четыре назад, на этот остров попало, правда не по своей воле, пятнадцать человек близких мне людей. Перед войной их оставалось четверо. В том числе моя жена, Пирра. Пирра была для меня все, без нее я вряд ли прожил бы эти годы на острове. Тех, кто умирал, мы вывозили на санях к проруби и хоронили их в океане. Мы голодали и болели снежной лихорадкой. Я не умер потому, что рядом со мной была Пирра. Я не мог умереть потому, что она должна была жить. Вы меня понимаете? Может быть, то, что я говорю, для вас пустой звук? Может быть, в вашей совершенной цивилизации, — Девкали усмехнулся, — в вашей совершенной цивилизации подобные чувства уже устарели?
— Нет, — сказал Павлыш. — Не устарели.
— Тогда вы должны понять меня. После взрывов и радиационных облаков мы заболели. Мы знали, что это, но мы надеялись тогда, что кто-то остался жив на планете, что мы, в стороне от путей и больших материков, переболев, останемся в живых. И вернемся. Пирра лежала в хижине, под самой скалой. Я еще мог передвигаться. Было холодно. Мы топили печь кусками опустевших домов, но с каждым днем все труднее было нарубить дров. Одного из оставшихся четверых я смог похоронить в море, другой остался лежать в своей хижине. Я знал, что если останусь жить, то останусь жить вместе с Пиррой и благодаря ей. Она ни разу не пожаловалась... Простите.
— Говорите дальше, — сказал Павлыш. — Может, вам станет легче.
— Это сейчас уже не играет роли. Я пошел, вернее, я пополз в ту хижину, около которой вы меня нашли. Там еще оставалась каша. И я должен был накормить Пирру, Тогда я почему-то решил, что, если это сделать, мы останемся живы. Я знаю, что такое лучевая болезнь, и все-таки тогда, на острове я должен был принести ей эту миску... И я ее не принес.
— Наверно, слова покажутся банальными, — сказал Павлыш. — Но ваше горе — только часть горя вашей планеты. И ваш долг теперь вместе с нами вернуть ее к жизни.
— Вы правы. Конечно, вы правы. Не знаю... Простите.
— Вам надо отдохнуть, — сказал Павлыш. — В случае чего нажмите эту кнопку. Спите.
Павлыш вышел в коридор. Там стояла Снежина.
— Я слышала разговор, — сказала она. — Я все слышала. Я больше не могу. Я хочу тихо водить ракеты на Титан и возвращаться домой. Я не могу...
— Прекрати истерику, Снежка, — сказал Павлыш, — это нервы. Впрочем, знаешь что, отнеси ему бульон. Может, отвлечется, новое лицо...
Снежина взяла поднос у дежурившего у двери робота. Через две минуты она вышла.
— Я поставила бульон около постели. Он ничего не хочет.
— Он еще чего-нибудь сказал?
— Он сказал, что у нее были такие же волосы! — Снежина, ссутулясь, быстро пошла по коридору к своей каюте.
— Ну вот, — пробурчал Павлыш себе под нос и отправился к капитану.
С капитаном был очень короткий разговор.
— Попытка — не пытка, — сказал Загребин.
Потом капитан соединился с Баковым, и тот, выслушав его, отдал приказание автоматам готовить к пуску «Аиста». Он вызвал Антипина, чтобы тот повел катер. Антипин погрузил в катер взрывчатку и смонтировал на нем мощный лазер.
Перед отлетом Павлыш заглянул на минутку в госпиталь. Девкали лежал, отвернувшись к стене. Приборы показывали, что он не спит.
Павлыш прошел к тамбуру. Через несколько минут «Аист» отделился от корабля и взял курс на остров. У Павлыша был один шанс из тысячи, но он хотел использовать этот шанс.
Примерно через час Девкали нажал кнопку звонка и попросил принести бумагу и ручку. Снежина
