посмотрел на меня и спросил, а что же я хотел, Гвардию Гранд Адмирала?
— Странно.
— Да, а когда пришел Борис, и я спросил, что имел в виду Клейст, Борис ответил, что паренек был новичком и не знал о чем говорит.
— А ты думаешь, что он знал? — спросила Лаура. — Борис не стал бы тебе лгать. Прекрати это! — поспешно добавила она. — У тебя назначена встреча.
— Она может подождать.
— При всего лишь паре дюжин машин на всей этой планете и одной из них, прибывшей за тобой, ты не заставишь ее ждать, пока занимаешься любовью со своей женой, Джордж Хамнер! — Ее глаза сверкнули, но не гневом. — Кроме того, я хочу знать, что сказал тебе Борис. — Она отпрянула от него и он вернулся за стол.
— Дело не только в этом, — сказал Джордж. — Я все думал об этом. Эти солдаты не кажутся мне не пригодными к службе. Вне службы они пьют и уже вынудили батраков запирать своих жен и дочерей, но ты знаешь, приходит утро и они на том же плацу. А Фалькенберг не похож на человека, который примириться с недисциплинированными солдатами.
— Но…
Он кивнул.
— Но это не имеет смысла. И есть вопрос офицеров. У него их слишком много и они не с Хэдли. Вот почему я собираюсь отправиться туда сегодня без Брэдфорда.
— Ты спрашивал об этом Эрни?
— Разумеется. Он говорит, что достал несколько партийных активистов с офицерской подготовкой. Я немного медлителен, Лаура, но не настолько глуп. Может я и не все замечаю, но если бы было пятьдесят прогрессистов с военным опытом, то я бы об этом знал. Брэдфорд лжет. А почему?
Взгляд Лауры стал задумчивым и она потянула себя за нижнюю губу жестом, который Хамнер теперь едва заметил, хотя подшучивал над ней из-за него прежде, чем они поженились.
— Он лжет для практики, — сказала она. — Но его жена болтала о независимости и она обронила что-то насчет того, что Эрни станет президентом.
— Ну, Эрни ждет, что наследует Будро.
— Нет, — возразила Лаура. — Она вела себя так, словно это случится скоро. Очень скоро.
Джордж Хамнер покачал головой.
— У него не хватит пороху для переворота. — Твердо сказал он. — И техники в ту же секунду выйдут на улицы. Они терпеть не могут его и он это знает.
— Эрнест Брэдфорд никогда не признавал никаких ограничений, — возразила Лаура. — Он действительно верит, что может заставить любого полюбить его, если только приложить усилия. Сколько бы раз он ни пинал человека, он считает, что несколько улыбок и извинений все уладят. Но что сказал тебе Борис о Фалькенберге?
— Сказал, что он самый хороший, какого мы только можем получить. Лучший командир Десантников, начинал во флоте и перешел в десантные войска потому, что в ФВК он не мог достаточно быстро продвинуться.
— Честолюбивый человек. И насколько он честолюбив?
— Не знаю.
— Он женат?
— Как я понял, когда-то был, но давно нет. Я получил релиз по тому военному трибуналу. Не было никаких открытых вакансий для продвижения. Но когда наблюдательный совет обошел Фалькенберга продвижением, которого адмирал в первую очередь не мог дать ему, он поднял из-за этого такой шум, что его уволили за неподчинение.
— Можешь ли тогда доверять ему? — спросила Лаура. — Его солдаты могут быть единственным, что сохранит тебе жизнь…
— Я знаю. И тебе, и Джимми, и Кристи, и Питеру… Я спросил об этом Бориса и он сказал, что лучше человека по росту нет. Нельзя нанять солдат КД с активной службы. Борис его высоко рекомендует. Говорит, что солдаты его любят, что он блестящий тактик, имеет опыт как в командовании войсками, так и в штабной работе.
— Похоже на большую удачу.
— Да, но Лаура, если он такой уж ценный, почему его тогда выперли? Боже мой, все это кажется таким запутанным.
Загудел телефон и Хамнер с отсутствующим видом ответил. Это был дворецкий, объявивший, что его машина и шофер его ждут.
— Я вернусь поздно, милая. Не дожидайся меня. Но ты можешь подумать над этим… Я клянусь, что Фалькенберг является ключом к чему-то и желал бы я знать к чему?
— Он тебе нравится? — спросила Лаура.
— Он не тот человек, который пытается нравиться.
— Я спросила, нравится ли он т е б е?
— Да. И для этого нет никакой причины. Он мне нравится, но могу ли я ему доверять?
Выходя из дому он думал об этом же. Мог ли он доверять Фалькенбергу? Жизни Лауры… детей… и, если уж на то пошло, всей планеты, которая, казалось, направлялась прямо в ад и не могла отвернуть.
