Принц наемников

XXII

Школа закончилась, а с ней и разговоры с Фалькенбергом. Вертолет летел над самыми джунглями, иногда маневрируя между деревьями. Взошла маленькая луна Танита, но она была видна лишь как светлое пятно за облаками. Иногда, когда вертолет резко накренялся, Лисандру удавалось увидеть внизу джунгли, но это была только чернота, более темная, чем облака над головой.

После одного резкого маневра Лисандр почувствовал, как его подтолкнул Харв. Он показал на шлем, и Лисандр переключился на частоту шлема Харва.

— Как он видит? — спросил Харв.

— Вероятно, радар, — ответил Лисандр, но подумал, что радар могут засечь на расстоянии. — Инфракрасные лучи? Не знаю, но рад, что не мне вести машину.

— Он хорош, — признал Харв.

— Да, — ответил Лисандр и подумал, что было бы, если бы Фуллер подкупил чиновников и отправился на Спарту. Что бы он там делал? Природный талант пилота мог бы привести его в авиацию, или какому- нибудь богатому владельцу шахты понадобился бы шофер. Но спартанским офицером он не смог бы стать ни в каком случае.

Вертолет продолжал полет, и, несмотря на резкие маневры, Лисандр уснул.

Деревня Леду, казалось, была забита людьми. Ее жители уже подготовили укрытия для вертолетов. Едва пассажиры выходили, сто человек подхватывали машину и перетаскивали под тростниковую крышу. Устанавливали стены из циновок, и вертолет исчезал.

Через несколько минут все оборудование было выгружено, и солдаты вслед за местными жителями отправились в чащу. Лисандр скорее чувствовал, чем видел густую поросль по обе стороны. Потом он понял, что впереди вода. К берегу были причалены два десятка небольших лодок.

Унтер-офицеры Фалькенберга жестами руководили погрузкой. В первую лодку погрузили безоткатные орудия. Потом лейтенант Мейс забрался в нее и плашмя лег на дно. Высокий смуглый штатский сделал знак, и лодочник оттолкнулся шестом от берега. Через несколько секунд лодка исчезла в густых зарослях.

На следующую лодку погрузили громоздкое оборудование, в том числе то, что показалось Лисандру водными санями. Ее тоже отправили в ночь. Лодку за лодкой нагружали и отправляли. Минометы и мины для них. Оборудование связи. Радарная антенна. Все происходило быстро, и вскоре все оборудование исчезло. Затем настала очередь солдат. А потом и Лисандра. Они с Харвом легли на дно лодки и ждали.

Шест лодочника был снабжен чем-то вроде весла, так что им можно было не только отталкиваться, но и грести. Света было так мало, что разглядеть лицо лодочника Лисандр не мог.

Он знал, что путь будет долгий, и попытался уснуть, но, несмотря на всю свою подготовку, не смог. Приходили и уходили мысли. Он видел себя убитым или раненым. «Харв падает. Фалькенберг истекает кровью на земле. Что если старшим останусь я? — думал Лисандр. — Конечно, никакого шанса на это нет. Или есть?»

Урсула. Что будет с ней? Он вспомнил об оставшейся на Спарте Мелиссе. Все считают, что они поженятся. Он тоже так считал. Но теперь не уверен. Мелисса его друг, он может с ней разговаривать. Они вместе побывали во многих местах и дважды занимались любовью. Первый раз был первым для них обоих. Она ему очень нравится. С ней легко, и, конечно, она обладает полным гражданством. Она станет хорошей матерью и надежным партнером в управлении. «Но это не любовь, — думал он. — Тогда что же? Что такое любовь? Люблю ли я Урсулу? Я хочу ее. Хочу быть с нею.

Что подумает Мелисса, если я привезу на Спарту Урсулу? Поймет ли? Нет. И отец не поймет. Нет, это нелепо. Во дворце нет места для Урсулы».

А почему нет? В книгах по истории у королей бывали любовницы. Но ведь короли Спарты не настоящие короли, как когда-то во Франции. В спартанской конституции нет понятия божественного права. Королям на Спарте не приходится завоевывать свой пост, целуя младенцев, но предполагается, что они лучше подготовлены и обладают лучшей квалификацией, чем остальные. Или по крайней мере не худшей. Им также полагается иметь детей, законных детей, которые смогут унаследовать положение лидера. Так у предводителей Спарты появляется возможность заглядывать далеко вперед, в будущее поколение, а не просто ждать следующих выборов.

«А еще мы должны быть нравственными, что бы это ни означало. Служить примером народу. А держать любовницу — не очень хороший пример. Совет обязательно узнает об этом, и мне придется расплачиваться. И даже если Совет примет Урсулу, Мелисса не примет никогда. Итак? Откажись от Мелиссы. Женись на Урсуле».

Он вслух рассмеялся и почувствовал легкое нажатие ноги Харва. Тот напоминал о необходимости тишины.

«На самом деле это вообще невозможно. Совет затребует генетические таблицы и семейную историю… у Урсулы, вероятно, вообще нет этой информации, а даже если бы была, Совет ее бы не одобрил. Допустим, им понравится ее наследственность. Все равно ей понадобится обращаться с просьбой о предоставлении полного гражданства. Как она ни умна, начинать в ее возрасте — на это уйдут годы. Если она сможет все это преодолеть. Нет. Урсула не полетит со мной на Спарту». Эта мысль ему не понравилась. Смени тему.

Он слышал, как за бортами пироги шумит вода. Джунгли тонули в кромешной тьме.

«Темно, но засечь нас можно. С помощью радара. Что если кто-нибудь прямо сейчас наблюдает за нами? У Фалькенберга должно быть оборудование для обнаружения радара. Что если он обнаружит наблюдение? Что мы можем сделать? Если нас обнаружат, смогут захватить. У нас недостаточно людей и вооружения, чтобы продержаться долго.

Так я ни к чему не приду. Что это? Почему я здесь? Жизнь заключается в исполнении работы. Разве это моя работа?» — Мысли метались в голове, пока он усилием воли не отогнал их.

— Принц! — Голос Харва звучал негромко, но настойчиво. — Мы на месте.

По-прежнему темно, но над облаками чуть-чуть посветлело. Лисандр выбрался из лодки. Левая нога у него затекла, и он принялся осторожно растирать ее.

Не успел он выйти из лодки, как лодочник оттолкнулся от берега, развернул лодку и повел ее вверх по течению. Через несколько мгновений он исчез.

— Сюда, — прошептал кто-то. Неясная фигура показывала дорогу. Ноги погружались в мягкую почву. Один раз сапог Лисандра утонул по лодыжку, и когда он его вытянул, послышался громкий чавкающий звук. Света по-прежнему было недостаточно, чтобы что-нибудь рассмотреть, только серое свечение над пологом джунглей. Харв бесшумно шел сзади.

Лисандру показалось, что они прошли с полкилометра, когда проводник неожиданно остановился.

— Сюда, сэр. Под брезент, — прошептал солдат. Лисандр, наклонившись, нащупал прямо перед собой край

брезента. Заполз под него. Там было очень жарко. Полностью оказавшись под брезентом, он почувствовал, что впереди спуск. Неяркий свет проектора карт ослеплял.

Под брезентом лежали Фалькенберг, лейтенант Мейс и сержант, все они смотрели туда, куда сержант проецировал карту.

— Сержант Мисковски, мой адъютант корнет Принц, — сказал Фалькенберг. Голос его звучал негромко, но без всякого напряжения. — Мистер Принц, изучите карту. Сержант…

— Сэр. — Мисковски показал на голографическое изображение. — Вот берег. Мы вот здесь, в глубине. Ручей, по которому мы приплыли, за нами. Он еще какое-то время течет на юг, прежде чем повернуть на запад к заливу. — Он коснулся шлема, и изображение изменилось. — Хорошо, мы вот здесь, берег здесь. Джунгли кончаются примерно в километре к западу отсюда. Потом примерно три километра расчищенной холмистой земли, в основном поля, и поместье Рошмон. Вот на этом холме, похожем на насыпь. Здесь такие холмы считаются высокими. Мы смогли разглядеть много подробностей этой местности. Вот здесь и здесь на фермах антенны. Здесь несколько навесов. Думаю, под ними тяжелые минометы, но точно не могу утверждать. Они приняли все меры, чтобы спрятаться от спутников.