Лисандр позволил капралу провести себя к столику на четверых у дальней стены. Там сидел Фалькенберг. Справа от него — человек с дубовыми листьями на плечах сине-коричневого мундира. Слева губернатор Блейн.
Из-за соседнего столика встал капитан Хесус Алана, подошел и похлопал Лисандра по спине.
— Приятно вас видеть, — Алана перекрикивал гул.
— Добро пожаловать на борт, — сказал Фалькенберг. — Мы оставили вам место. С губернатором Блейном вы уже знакомы.
— Ваше высочество, — сказал губернатор Блейн. — Ваше высочество, позвольте представить майора Ансельма Бартона. Принц Лисандр со Спарты. Бартон встал и протянул руку.
— Для меня это большая честь. Но я предпочел бы знакомство в других обстоятельствах.
Лисандр сел против Фалькенберга. Официант принес ему стакан с танитским виски.
— Я слышал, что вы сделали в Рошмоне, майор Бартон, — сказал губернатор Блейн. Его слова трудно было разобрать за общим гулом пирушки. — Хорошая работа. Рискованно было так говорить с Гирердом.
— Не так опасно, как кажется, — ответил Бартон. — Сомневаюсь, чтобы пистолетная пуля могла пробить немурлон.
— Ну, все равно хорошая работа. Конечно, вы знали, что у Гирерда целая витрина занята медалями и призами за меткую стрельбу.
— Вот что значила вся эта жесть в его кабинете? Гмм. Мне он все равно нужен был живым. Он глуп, но если бы мы его убили, трудней было бы убедить остальных отказаться от мятежа.
— Действительно. Ваши действия очень помогли нам. Все равно немного странно, что вас озаботили наши проблемы, сказал Блейн.
— Странно? Нет, сэр, — ответил Бартон. — Мне все представляется предельно ясным. Люди Гирерда не могли мне заплатить, а Бронсон определенно не стал бы. — Он пожал плечами. — На всей планете нанять нас могут только Фалькенберг и вы. Если бы я стал осложнять вам жизнь, это мне не помогло бы.
— Ага, — сказал Блейн. И отпил виски.
— А что будет с Гирердом? — спросил Лисандр.
— Он получил заслуженный урок, — ответил Блейн. — Но, в конце концов, я ведь объявил частичную амнистию. Никаких уголовных дел против мятежников, но возможны гражданские дела и штрафы. А деньги я использую для установки лучшей спутниковой системы и тому подобного. Считаю, что нужно распространить амнистию и на Гирерда. Если не возражает полковник Фалькенберг.
— Я не возражаю, — сказал Фалькенберг. — Думаю, урок он усвоил. Кстати, помимо прочего, он задолжал майору Бартону.
Бартон был мрачен.
— Я бы хотел, чтобы он имел возможность заплатить. Или заплатил бы кто-то другой. Нам эти деньги не помешали бы.
— Вы могли бы уйти с людьми Бронсона, — сказал Фалькенберг.
— Мог бы, — согласился Бартон. — И судя по тому, что я слышал о происходящем в Большом Сенате, возможно, я присоединился бы к победившей стороне. — Он пожал плечами. — Но не смог переступить.
Фалькенберг кивнул.
— Значит, сейчас вы безработный.
Бартон усмехнулся.
— Полковник, сомневаюсь, чтобы кто-нибудь так нуждался в работе, как я.
— А что заставляет вас думать, что фракция Бронсона победит? — спросил губернатор Блейн.
— Ну, расследование…
— Оно будет прекращено, — сказал Блейн. — У Бронсона нет большинства. Если бы его маневр с борлоем удался, возможно, он его и получил бы, но это была бы совсем другая история.
— Ну, ну, — сказал Бартон. — Значит, большинства нет ни у кого. Все в таком же положении, что и год назад. Только мы с Фалькенбергом немало поработали. Губернатор, могу я спросить — для протокола. Будут ли выдвинуты обвинения против моих людей? И кстати, сам я под арестом?
— Думаю, это нужно обсудить, — ответил Блейн. — Конечно, против ваших людей можно выдвинуть обвинения. Поджоги, убийства, пособничество мятежникам…
Все делалось в строгом соответствии с законами войны, — сказал Бартон.
— Да, несомненно, — сказал Блейн. — Это единственная причина, по которой мы должны устроить обсуждение. Тем не менее, возникают сомнения в законности действий группы, которая вас наняла. Была ли это добропорядочная группа политиков или преступная банда?
— Думаю, все зависит от того, хотите вы схватить меня за задницу или нет.
— В сущности, — сказал Блейн, — у меня нет выбора. Если я обвиню вас, мне придется и их считать преступниками, а это очень затруднит достижение моих политических целей.
— Я примерно так и считал, — подтвердил Бартон. — Итак?
— Я предпочел бы этого не делать. С другой стороны, у вас есть враги. Некоторых из местных ранчеро вы очень сильно потрепали. Многие с радостью увидят вас на виселице.
— Жить с сознанием того, что они этого хотят, я смогу. Но не хочу, чтобы они увидели осуществление своих желаний.
— Конечно. Было бы гораздо легче, если бы вы отсюда исчезли. Устранить напоминание, так сказать.
Бартон пожал плечами.
— Конечно. Как это организовать?
— Возможно, есть способ, — сказал Фалькенберг.
— Ха! У вас есть предложение?
— Возможно.
— Ага. Но сейчас вы не вполне готовы его сделать?
— Посмотрим. Сейчас нужно выполнить другую обязанность. — Он поймал взгляд президента гостиной и встал. Волынщики и поющие смолкли, в комнате стало тихо. — Господин президент, — сказал Фалькенберг.
— Полковник!
— Приветственный тост. В честь корнета, настоящего и будущего принца Спарты. Он заслужил благодарность всего полка.
Все встали.
— Мистер Принц, — сказал Алана. И все эхом подхватили:
— Мистер Принц.
Не все, заметил Лисандр. Бартон встал вместе со всеми, но ничего не сказал и не поднял стакан с выпивкой.
Он увидел вспышку зеленого цвета в трех столиках от себя и узнал платье, которое сам купил в местном магазине.
Урсула сидела рядом с капитаном Питером Оуэнсфордом. Когда она подняла свой стакан, их взгляды на мгновение встретились, но она тут же повернулась к своему кавалеру.
Но у Лисандра не было времени думать об этом. Тост произнесен.
— Господин президент?
— Мистер Принц.
— Благодарю полк. Мой тост: за то, чтобы мы снова стали товарищами по оружию.
— Слушайте, слушайте! — крикнул кто-то. Фалькенберг одобрительно кивнул.
Урсула наклонилась к капитану Оуэнсфорду. То, что она сказала, заставило его рассмеяться. К ним
