Дракон прилетел

Дракон прилетел

В саду на вишню сел дракон —
а вишня зацветала!
Лежал зеленый в белом он,
и солнце припекало.
Он, золотом горя, летел,
чтобы в саду разлечься,
и жаждал только одного —
покушать и развлечься.

«В саду вы не были с утра —
мне, Хиггинс, интересно?
Ведь там у вас сидит дракон!»
«Дракон, простите? Честно?!!»
Кишку тут мистер Хиггинс взял
(известно, для полива!) —
дракона от души полил,
а тот сказал счастливо:

«Прохладно как и хорошо!
Я не схвачу простуду!
Петь благодарственную песнь
до сумерек я буду».
Но Хиггинс в двери стал стучать
соседке и соседу:
«Мисс Биггинс! Эй! Папаша Блин!
Он съест меня к обеду!»

Был сразу вызван дядя Джордж
с командою пожарной.
Дракон расстроился — не ждал
он шутки столь бездарной:
«Я вижу, каски их горят,
подобно древним латам —
так рыцари являлись к нам
за серебром и златом!»

Но Джордж с багром к нему полез
и подобрался с краю:
«В чем дело, сэр?» — Дракон в ответ:
«Я просто загораю!
Прошу вас, не мешайте мне —
иначе все порушу,
а после вами закушу
и тем утешу душу».

«Давай брандспойт!» — промолвил Джордж
и отскочил налево.
Глаза драконовы зажглись,
как уголья, от гнева!
Он задымил, хвостом забил —
и вишня облетела…
Но все ж пожарные свое
отлично знали дело!

Баграми тыкали в живот,
желая сделать больно.
Дракон взлетел и зарычал:
«Ну, нетушки! Довольно!»
По камню город он разнес, и над заливом Бимбла
стояло зарево три дня
от Бумпуса до Тримбла.

Костляв был Хиггинс, нежен Блин
(оправдывая имя!) —
дракон уселся на скалу,
сказав: «Я кончил с ними!
Теперь в моем желудке Джордж
и там же мистер Хигтинс,
но почему–то до сих пор
не вижу я мисс Биггинс!»

Печально в сумерках он пел,
и море с ним вздыхало,
и поднимался дым столбом,
и пламя полыхало.
И с грустью вдаль глядел дракон,
где гор чернели складки,
и сравнивал старинных дней
и новых дней порядки.

«Ну, что бы похвалить мой цвет
и выслушать радушно?!
Иль твердою рукой убить,
как древле? — Скушно! Скушно!»