вопросом.
— Да брось, камрад, примерно так и было, сам видел. Батя, помнится, в последнее советское время как в райком или райисполком ни заходил, так только цирком все, там происходящее, и называл. В эпоху дефицита все ценное можно было купить только через знакомых в райкоме/торговле.
— Все ценное и нужное можно было купить там, где его продавали. В обкоме и райкоме супермаркетов не было. Чего там и как называл твой папа, камрад, при всем уважении к тебе и к твоему папе, реального положения дел не описывает.
— Разница с тем, что сейчас творится, только в том, что простолюдинам больше доставалось и «элиты» было меньше гораздо. Да и она пыталась создавать видимость заботы о народе. Так что лозунг тот вовсе не 1996 года разлива, а гораздо раньше.
— Вот это «только» — оно очень показательно. Только раньше вот не покупали дома и землю во Флориде, не ездили в Куршавели, не воровали миллиардами, не продавали национальное достояние за кордон. Ну, в общих чертах.
— Ну, не стоит идеализировать.
— Где ты увидел идеализацию?
— Воровали.
— Причем всей страной. Но по мелочам.
— Конечно, по сравнению с тем, как сейчас, это просто игра детей в песочнице.
— Согласный.
— Дмитрий, ты употреблял в эту Пасху в пищу пасху?
— Да, вот на ужин сожрал огромный кусок. Суховата, но вкусная.
— Юрич, вы поди тут про пасхальные куличи рассуждаете.
— Нет, камрад, только сообщаю факт.
— Пасху трудно сделать «суховатой», ибо основу ее составляет творог со сливками.
— Камрад, я в магазине купил.
— В магазинах у нас куличи продают.
— Точно — вот его и сожрал. Извините, туплю.
— Д. Ю., извини за нескромный вопрос, а кто тебе традиции православные дома прививает?
— Никто. Никогда не прививали вообще, верующих в семье не было и нет.
— Дмитрий Юрьевич, а когда вы в интервью говорили об отмене советских праздников — вы какие имели в виду?
— Советские.
— Дмитрий Юрьевич, вам нравятся комиксы?..
— Смотря какие. Типа «Блэйд» и «Хеллбой» — да, типа «Супермен» — нет.
— Или анонс фильма просто так из коммерческих соображений?
— Реклама — она по большей части за деньги. Но и кино смотрю.
— Хм… а объясни, Дмитрий, ты в каком-то интервью говорил, что видишь Бога, но не веришь? Сорви покровы, коротенько, если не сложно.
— Он в голове, а не снаружи.
— А вера? Внешнее проявление?
— Вера — дело личное. Внешне у большинства проявляется смешно: навешать на торпеду икон и носиться как ненормальному, кроя матами.
— Про тебя. В семье верующих нет, следовательно, ты, как член семьи, неверующий. Но Бога видишь. Как так?
— Существуют специальные техники для головы, с помощью которых можно впадать в религиозный экстаз и видеть Бога. Вера к этому отношения не имеет, надо просто головой умело пользоваться.
— То есть, если я правильно понял, ты не веришь в компьютер, ты им пользуешься?
— Примерно так, да.
— Дмитрий Юрьич, интересно узнать. Я понимаю, что ты не всевидящий, но, может, мнение имеешь, да и жил ты в СССР в более взрослом возрасте, чем я (мне всего 17 было, когда Союз развалили), а значит, и общую картину, наверное, видел несколько полнее.
— Камрад, я тоже не в 1917 году родился.
— Во что мог бы развиться Союз, если бы не случилось развала? По каким путям шло бы развитие? Какие были перспективы?
— Перемены в нем были неизбежны и начались не по приколу, а потому что без них уже было нельзя. Во что бы развился — сказать трудно, скорее всего, как Китай, — постепенно продвигался бы.
— И в СССР воровали, и по-крупному воровали, всяко было. Про воровство по мелочи я вообще молчу. Размах явления очень четко характеризует наличие такой организации, как ОБХСС.
— А эта — что характеризует наличие уголовного розыска?!
— Все было прекрасно в Советской России. Всего было в достатке. Хочешь машину? — пошел в магазин и купил, захотел путевку на юга — не вопрос, очередей — а что такое очереди? У нас всего навалом. Собрание сочинений Жюля нашего Верна — да в любом магазине, ни по какой не по записи, телевизор цветной, «Рекорд», да завались, в плане продуктов — гипермаркеты отдыхают, всего завались. Но тут набежали злые горби плюс америкосы и развалили рай, ай-ай-ай.
— Небезынтересно ознакомиться с мнением малолетнего долбоеба, спасибо.
— А я думал, он иронизирует… Нет, что ли? Жалко его тогда, да.
— Зачем тебе его жалко? Гражданин живет внутри своей головы, ему там хорошо.
— А что, разве не так было?
— Зачем ты меня спрашиваешь?
