23.05.2008
Отличный детский писатель, автор мегапроизведения «Неукротимая планета», на линии:
— Сейчас в фантастике наблюдается странная ситуация, когда популярные на всем протяжении XX века жанры — science fiction, космическая опера — вытесняются более легкими жанрами, в частности фэнтези. Как вы думаете, с чем это связано? Может быть, здесь кроется какое-то разочарование итогами научного прогресса? Ведь если еще 20–30 лет тому назад освоение космоса казалось делом ближайшего будущего, то теперь совершенно очевидно — никаких полетов к другим галактикам на нашем веку уже не будет.
— Не могу согласиться с тем, что научная фантастика вымирает как жанр. Тут скорее общая тенденция: люди на Западе перестают читать книги. Россия — единственная страна, где все еще читают. Например, 30 лет назад мои книги продавались в Америке пачками, а в СССР их знали довольно слабо. Но сейчас ситуация изменилась: за тот же самый период времени, когда в США худо-бедно продается одна моя книга, а в Великобритании в лучшем случае две с половиной, в России продается десять. Американцы почти совсем перестали читать: книгу вытеснили телевидение, кино, Интернет. Та же ситуация наблюдается, например, в Японии, где молодежь в основном смотрит мангу, разнообразные фэнтезийные сериалы, а книги уже не в чести. Но русские — действительно самый читающий в мире народ: у вас в стране мне доводилось встречать, например, продавщиц в продуктовых магазинах, которые хорошо разбираются в фантастике. Вот почему для литератора-фантаста Россия становится все более мощным полюсом притяжения.
— Вы затронули проблему культурного регресса. Проблема для наших соотечественников тем более болезненная, что в советской фантастике будущее предписывалось рисовать в радужных цветах. Мы все получили эту прививку марксистского исторического материализма, привыкли считать, что завтра будет лучше, чем сегодня. Жанр антиутопии в СССР был под негласным запретом. Но в ваших произведениях, как и в американской фантастике в целом, будущее обычно рисуется точно таким же жестоким и несправедливым, как и настоящее. Вы не верите в то, что человек с ходом истории способен сделаться лучше?
— Да, классическим представителем советской фантастики действительно является Иван Ефремов, в произведениях которого будущее показано царством всеобщей справедливости. Но, как мне кажется, надежды по поводу радикальной перемены человека как социального существа не оправданы: люди с течением времени не меняются, другое дело, что культура подвержена серьезным изменениям — правда, далеко не всегда прогрессивным. Возьмем пример Америки: за несколько лет правления Буша она из демократической державы превращается в государство фашистского или сталинского типа — президент попирает Конституцию, ежедневно нарушаются ключевые принципы свободы слова и свободы совести. Более того, и в мире США ведут себя совершенно недемократическим образом: интересы других стран Америка не просто игнорирует — она даже не задается целью их понять. В результате США попросту не имеют представления о ситуации в мире, а значит, и о направлении, в котором они сами двигаются. Это прекрасная иллюстрация обратимости социального и культурного прогресса.
rbcdaily.ru
Сравнения «фашистского или сталинского» говорят о недюжинном интеллекте и глубочайших познаниях автора. Гражданин Гаррисон пока еще не в курсе, что можно писать не в книжки, а в Интернет.
Из общения в «Комментариях»:
— Полагаю, что гражданину Гаррисону в свете его весьма положительного (судя по интервью) отношения к России можно простить сравнение сталинского режима с фашистским.
— Специально для малолетних долбоебов. При некотором (подчеркиваю красным — некотором) внешнем сходстве нацизм и коммунизм не имеют ничего общего. То, о чем говорит Гаррисон, подразумевает передел государственных границ и выплаты репараций. Это непонятно малолетним долбоебам, но это так.
— Кстати, а параметр «самая читающая страна», он как определяется?
— Очень просто: повторением мантры «Мы — самая читающая страна». Более никаких оснований нет и, видимо, не надо.
— Дмитрий Юрьич, не спора ради…
— Я ни с кем не спорю.
— Интернет Интернетом, но бумажные книги посерьезнее котируются среди писателей.
— Правильно понимаю: писатели пишут книги для писателей?
— А в метро не каждому удобно (и по кошельку) с PDA читать.
— Купи дивайс от «Сони» — и будь счастлив.
— Но по сути-то автор прав.
— Автор — фантаст. Живет он у себя в голове. Правота его проживает там же — у него в голове.
— Кстати, у нас тоже одним из показателей резкого роста поголовья «тупых детей» является падение авторитета книг среди детей и молодежи.
— Причина появления тупых детей — политика государства.
— И гражданин писатель напрасно так радуется, что у нас народ более читающий. Это еще инерция старшего населения, 70-х годов рождения и старше. А уже 80-х годов — ни фига…
— Гражданин по дурости не способен понять, что это наследие Сталина. Когда издохнет оно, все будет как в Африке.
— «Гражданин Гаррисон пока еще не в курсе, что можно писать не в книжки, а в Интернет», — сказал Д. Ю., покупая десятый шкаф под книги и набивая уже десятый собственноручно написанными книгами.
— Поделись, дружок: что именно происходит у тебя в голове, что заставляет вот это писать?
— А как же деньги, Дим Юрьевич?
— Ну, я даже не знаю.
— Вот вы в Интернет пишете всякое, и сколько чемоданов денег вам заносят на квартиру по пятницам?
— Пока не жалуюсь.
— Особое внимание стоит обратить на творчество автора. Например, произведение
