– Так ты ещё и шить умеешь? – Удивился полковник.
– Ага. – Усмехнувшись ответил я и добавил – А ещё я умею жарить офигительные шашлыки, ухаживать за садом, выращивать овощи и играть в бильярд, вот только петь не умею. Стесняюсь я, но только до седьмой рюмки, а потом начинаю пугать всех и почему-то совершенно жутким басом.
Хотя я и сказал чистую правду, все трое милиционеров громко расхохотались, а когда смех стих, Гена сказал:
– Ну, Боря, спасибо тебе за комбец. Сначала я подумал, что стольник за него это слишком много и когда взял его в руки уже начал было жалеть, но как только надел, как ты сказал, сначала на голое тело вкладыш, а потом комбец, то сразу понял – ты и в этом деле петришь получше многих. Я себя в нём чувствую себя, как в броне, только в гибкой. Думаю, что мы тебе недоплатили. Улыбнувшись, я успокоил его:
– Как только Дмитрий Миронович достанет для вашей конюшни дюпоновский номекс, я вам настоящие комбики пошью, ребята, а ещё постараюсь изготовить настоящие боевые гоночные шлемы не чета вашим котелкам, а пока что гоняйте в том, что есть. В них по крайней мере вы точно не обгорите.
После этого Георгий Иванович доложил обоим офицерам, чего стоит ждать от победы в гонках и пообещал:
– Про премии, парни, я молчу, это дело обыденное, а вот если мне присвоят звание генерал-майора, то я и вас повышу в звании вне очереди. Так что на гонку выходите, как на бой.
Попрощавшись с пилотами, я стрельнул у полковника ещё одну сигарету, но он отдал мне всё только что початую пачку и я умчался на поиски Ирочки. Свою невесту я нашел возле столовой. Она стояла у входа вместе с Эльвирой Михайловной, а вокруг неё крутился какой-то рослый, под два метра, широкоплечий атлет в светлом костюме, от которого Ирочка отворачивалась. Увидев меня, моя королева шагнула ко мне и воскликнула:
– Боренька, мы тебя заждались, пойдём ужинать, любимый. Я поцеловал её и ответил:
– Извини меня, моя королева, мы задержались у Дмитрия Мироновича в коттедже. Состоялся очень важный разговор. Эльвира Михайловна, прошу прощения, что заставил вас ждать. Честное слово, это больше не повторится.
Верзила опешил, но я его даже в упор не видел и когда, пропустив дам вперёд, шагну в двери сам, то моё плечо столкнулось с его предплечьем, но я не отшатнулся назад и не смотря на то, что был ниже него ростом, проложил себе путь. Этот тип, вошел вслед за мною в столовую и когда мы выбрали себе блюда и я усадил своих дам за столик, то демонстративно убрал четвёртый стул, чтобы он не подсел к нам. Он сел за соседним столиком и мне было неприятно это соседство, ну и чёрт с ним. Ирочка и Эльвира Михайловна уже переоделись в шелковые платья пошитые мной и за ужинам я вполголоса рассказал им, какой будет истинная цена этих гонок. Ирочкина тётя тихо сказала:
– Боже мой, такой юный молодой человек и такие блестящие результаты и всё благодаря тому, Ирина, что он в тебя влюблён. Так же тихо я уточнил:
– Уже не просто влюблён, Эльвира Михайловна, а люблю Ирочку больше жизни и готов сражаться за свою любимую.
Мы поужинали и пошли в наши бунгало. Домик Эльвиры Михайловны находился через один от нашего, но они стояли не вплотную друг к другу. Едва войдя внутрь, мы сразу же стали целоваться, разделись не зажигая света и легли в постель, хотя кровати и были узкими. Боже, как же я ненавижу панцирные сетки за то, что они скрипят, но зато как чудно они раскачиваются под любовниками. Через некоторое, весьма продолжительное потому, что сдерживали свои чувства, мы крепко обнялись и начали шептаться. Меня интересовало, где они были и с кем познакомились. Ирочка рассказала мне, что команда краевого ГАИ уже наделала шума, а я лишь увеличил ажиотаж, когда завёл двигатель. Это было ведомственное мероприятие и на него собралось не более шестисот человек, но среди них было очень много VIP-персон и Ирочка познакомилась с некоторыми из них. Так и не услышав от меня вопроса, кто же это увивался вокруг неё, она сказала:
– Боренька, тот тип, который строил мне глазки, офицер из КГБ. Его послали специально для того, чтобы он оценил твоё мастерство, как механика. Не обращай на него внимания, он просто самовлюблённый болван, раз думает, что его идиотские шуточки могут меня заинтересовать. Целуя свою невесту, я шепнул ей:
– Любимая, мне плевать на него. Давай забудем про него и не станем вспоминать. Она кивнула и согласилась:
– Да, Боренька, только знаешь, я ведь не усну так просто.
– А разве кто-то говорил тут о сне? – Удивился я.
Поэтому мы проснулись непривычно поздно, в начале девятого утра, продолжили прерванное сном и уже около десяти пошли умываться. В нашем домике не было ни умывальника, ни туалета. На завтрак мы, естественно опоздали и если бы Эльвира Михайловна не позаботилась о нас, то остались бы голодными. Сидя в её бунгало, в котором стояла всего одна тахта, а потому поместился ещё и стол с двумя стульями, мы быстро позавтракали, после чего Ирочка переместилась со стула на тахту, села на неё, пару раз подпрыгнула сидя и взмолилась:
– Тётя, можно мы эту ночь проведём в этом домике? В нашем такая узкая кровать, что на ней совершенно нельзя спать вдвоём, хотя Боря ещё ни разу, что мы спим вместе, не разомкнул рук. Он, словно боится, что меня у него отнимут, всегда кладёт у стены и всю ночь заслоняет собой. Тётя Эля улыбнулась и ответила:
– Это потому, Ирочка, что он очень любит тебя. Хорошо, мои деточки, перебирайтесь в этот домик.
Мы так и сделали, забрав свои вещи и постельное бельё с нашей многострадальной койки. В час дня начинались квалификационные заезды, а потому нам не пришлось лежать на тахте слишком долго, но я ведь к тому же успел посидеть часок за столом с авторучкой в руках. Уже прибыв на трассу мы узнали, что на этот раз гонщики будут ездить без пассажиров, что вызвало радость как у пилотов, так и у их напарников. Гонщикам дали проехать по трассе по три круга и в три часа дня начались квалификационные заезды. Проехав по трассе сначала с Геной, а затем со Славкой, я повозился полчаса с двигателями их машин, пожалев, что не установил на багажники хотя бы самое простое антикрыло. При скорости примерно в сто восемьдесят пять километров в час, оно точно не помешало бы. Ну, ничего, глубоким тюнингом гоночных болидов я займусь позднее. Гена и Слава стартовали после третьего десятка гонщиков и во время первого же заезда показали такую скорость, что сразу же стало ясно – стартовать они будут в первой тройке автомобилей. Быстрее них проехать по трассе не смог никто. Форсаж есть форсаж.
После квалификационных заездов, когда определились участники гонки, все механики и я в том числе, бросились к машинам, но я ушел из импровизированного паддока всего через сорок минут. Между тем самый большой ажиотаж вызвало даже не то, что наши пилоты показали лучший результат, а гоночные комбинезоны. Их сразу после того, как они прошли свои три зачётных круга окружила целая толпа фотографов. Ну, а через несколько минут Гену и Славу позвал к себе Дмитрий Миронович и о чём-то говорил с ними минут пятнадцать. Вскоре и мне было велено подойти к первому секретарю и он сразу спросил:
– Принимаешь заказ на гоночные комбинезоны для всей краевой команды, Кулибин? Глядя на этих парней, я нисколько не сомневаюсь, что они привезут Кубок в наш край.
– Конечно принимаю, Дмитрий Миронович, – согласился я с выгодным заказом, – только вот что я хочу вам сказать, вот список того, что нужно и тогда Гена со Славой привезут вам кубки с осенней гонки на трассе «Бикерниеки» в Риге. Для этого мне придётся сделать «Москвичам» глубокий тюнинг. Не знаю как дело обстоит с оборудованием в других гаражах, но в нашем, в типографии крайкома партии, я сделаю такие машины, каких ещё во всём Советском Союзе никто не видел, а следующим шагом будут уже раллийные гонки в ноябре месяце.
Секретарь крайкома взял мои листки, быстро пробежал глазами и с улыбкой сказал, кивая:
– Ну, что же, луну с неба ты не требуешь, а всё остальное, включая «космическую» ткань, я тебе обеспечу. Ну, беги к своей девушке, Ромео с гаечным ключом вместо шпаги.
Подбежав к Гене и Славику, которые стояли возле Ирочки, явно прикрывая её от кэгэбэшника, я сказал им:
