в Рио-де-Жанейро и ни одной такой не увидел. Ты само совершенство, моя королева и мне будет очень больно расстаться с тобой на несколько лет, но я сделаю всё, чтобы это расставание не было слишком долгим.
Хотя я и закончил говорить на столь печальной ноте, Ирочка не стала печалиться раньше времени и мы просто снова занялись любовью. Мы бы наверное и спать легли на мотоцикле, вдруг ставшим для нас очень важным объектом, но он для этого не был приспособлен и потому я быстро оставил палатку и мы забрались в неё. Утром мы снова купались в реке нагишом, после чего не спеша позавтракали, собрались в дорогу и поехали на Украину через Белгород. В Белгород мы приехали в половине первого дня, и, бросив очередное письмо в почтовый ящик, плотно пообедали в ресторане, хотя и не выглядели респектабельной парой. Ирочке даже пришлось сунуть под нос швейцару своё удостоверение сотрудника органов внутренних дел. Из Белгорода мы сразу же выехали в Харьков и приехали в этот город в шесть вечера, но не стали после отправки письма думать о ночлеге, а поехали в Полтаву, до которой домчались ещё до полуночи, а из неё в город Лубны. Это был небольшой и довольно симпатичный город.
Бросив в десять утра в почтовый ящик последнее письмо, мы нашли укромное место, достали из багажных кофров два новеньких красивых брючных костюма, быстро переоделись и поехали искать, где бы нам хорошо позавтракать и, заодно, пообедать. Немного покружив по городку, мы вскоре нашли возле городского парка ресторан, припарковались возле него и вошли внутрь. Обстановка, конечно, в нём была старорежимная, но меню порадовало. Мы были голодны, как волки, а потому заказали себе по сборной солянке, зразы и ещё по паре котлет по-киевски, два салата, а также попросили положить нам в дорогу ещё двенадцать штук котлет по-киевски и жареной картошки в два продолговатых, эмалированных судка с крышками. В ресторане даже подавали посетителям чёрный кофе и я с удивлением обнаружил, что он, судя по запаху, доносившемуся до нас от соседнего столика, где завтракал мужчина в дорогом костюме, натуральный и довольно неплохой и потому попросил залить его во все наших четыре алюминиевых фляжки. Официантка сделала круглые глаза и недовольным голосом сказала:
– Молодой человек, котлеты и жареная картошка ещё куда ни шло, а вот кофе мы на вынос не продаем. Вздохнув, я попросил её:
– Тогда просто принесите нам десять чашек кофе, сахар отдельно, и два куска торта «Киевский».
Умыться мы ведь могли и под краном или в реке, а вот чёрный кофе из-под крана не наберёшь. Я пошел к мотоциклу за фляжками и вскоре вернулся. Минут через двадцать нам подали солянку. Она оказалась так себе. По всей видимости большая часть мяса из нашей солянки отправилась в сумку повара. Зато зразы с грибами и гарниром из картофельного пюре оказались просто великолепными. Ещё лучше были киевские, поданные с картошкой-фри. К тому же они оказались такими большими, что я положил две котлеты в судок с жареной картошкой. Наконец подали кофе и он действительно оказался великолепным, даже лучше, чем вкуснейший торт. Увы, но в нашем городе с кофе была большая напряженка. В ресторане «Хижина лесника» нам подали под видом кофе что-то мутновато коричневое, что и кофе то не пахло. Ирочка смотрела на меня с нежной улыбкой, кушала торт, но кофе не пила и я, смутившись, спросил её:
– Моя королева, ты не любишь кофе? Сейчас я попрошу, чтобы тебе принесли чай или хотя бы лимонад.
– Нет-нет, Боренька! – Воскликнула Ира – Я тоже буду пить кофе, как и ты, любимый. Мне нравится всё, что любишь ты и я люблю то, что нравится тебе. Просто я жду, когда он немного остынет. Вот только пить что-нибудь горячее, я не люблю.
«Боже, прелесть моя!» – мысленно воскликнул я, как же мне всегда хотелось жениться именно на такой девушке, которая будет жить и дышать со мной в унисон. Мы не спеша полакомились кофе, я расплатился за обед, дав официантке щедрые чаевые, по трояку с носу, и спросил её, кто у них варит кофе, та ответила, что буфетчик Коля. Перелив кофе из чашек во фляжки, я попросил Ирочку подождать меня и пошел в буфет ресторана, под окнами которого мы поставили мотоциклы. Коля оказался молодым, невысоким парнем лет двадцати семи и я, понадеявшись на то, что он не отпетый хохол, представился и попросил его:
– Коля, мы спортсмены из Харькова, мотогонщики, двигатель обкатываем, вот и забрались в ваши края. Нам очень понравился ваш кофе, вы не продадите мне зёрен?
Коля тут же, словно он по десять раз на дню отвечал на точно такой же вопрос, слегка наклонившись, сказал:
– Сорок рублей пакет. Могу продать полтора пакета, это шесть килограмм будет. Вздохнув, он пояснил. Это настоящий бразильский кофе, я на базе взял, думал его пить будут, а его никто брать не хочет, говорят, что шестьдесят копеек за чашку слишком дорого, давай, говорят, тот, что раньше, по двадцать пять. В общем намаялся я с ним за год. Даже купил немецкую электрическую кофемолку, четыре джезвы, электроплитку с песочницей соорудил, а клиенты его в неделю всего раза три, четыре, заказывают, я даже Зинке втык сделал, когда она сначала заказала десять чашек кофе, а потом сказала, что мотоциклисты их во фляжки перелить хотят. Вот ведьма противная. Должна же видеть, что на твоём мотоцикле харьковские номера.
Посмотрев за стойку и увидев песочницу, рядом с которой стояли четыре алюминиевые джезвы, я мигом загорелся и широкой, доброжелательной улыбкой спросил:
– Коля, а хочешь я у тебя и кофеварку, и джезвы, и даже песочницу, только без песка, куплю? Парень открыл рот от удивления и воскликнул:
– Забирай! Недорого отдам, вместе с кофе за сто тридцать рублей. Поверь, тебе они в те же деньги встанут. Протягивая Коле двести пятьдесят рублей, я сказал:
– Хороших людей, Коля, грех грабить. Вот, возьми, чтобы не обидно было. Где ты так классно кофе варить научился? Коля улыбнулся в ответ и сказал:
– В Ереване, я там служил в штабе, поваром. Ну, и часто в город ходил. Там почти в каждом кафе так кофе варят. Слушай, а что это у тебя за мотоцикл такой? Вроде бы обыкновенный «Иж», а у двигателя звук, как у танка.
– Ну, тогда всё понятно! – Воскликнул я – Все ереванцы любители кофе. – После чего сказал о своём мотоцикле – Это пока что и есть обыкновенный «Иж», но я начал делать из него гоночный мотоцикл. Пока что форсировал движок, но через пару месяцев это будет настоящая гоночная машина.
Коля быстро выложил на прилавок целлофановый четырёхкилограммовый пакет настоящего бразильского кофе, взвесил на весах остаток во втором пакете, в нём было два с половиной кило кофе, и быстро сложил всё своё хозяйство в песочницу, которую ему пришлось даже остужать водой. Мы попрощались и я вышел из ресторана «Пролисок» довольный, как слон после бани. Блок «Мальборо» у меня был, а теперь я ещё и нашел отличный кофе со всеми нужными для его правильной варки приспособлениями, но самое главное, у меня теперь была ещё и немецкая электрическая кофемолка. Для того, чтобы уложить всё в багажный кофр, нам пришлось вытащить из него свёрток с нашей одеждой. Немного подумав, я вручил его Ирочке, сказав, что от него мы избавимся по дороге. Не смотря на то, что я выпил кофе, спать мне хотелось просто неимоверно, но я всё же доехал до Полтавы, там свернул к Днепру и, снова отъёхав подальше от города, нашел хорошее место для ночлега.
Не смотря на усталость мы всё равно не рухнули спать. Не та моя Ирочка девушка, чтобы раздевшись и улёгшись рядом с нею, я смог бы уснуть просто так. Зато в половине первого ночи мы проснулись бодрые и свежие, и сразу же полезли в Днепр купаться. Купанье и кое что ещё, что мы делали в воде, стряхнуло с нас последние остатки сна и мы, не одеваясь, поужинали при свете фары мотоцикла и в два часа ночи отправились в дальнейший путь. Рассвет мы встретили в дороге уже проехав Харьков и взяв курс на Славянск. Двигатель работа ровно и мощно, позволяя мне обгонять всё, что попадалось нам на пути к дому. Ирочка, немного подумав, нашла очень оригинальное решение, попросила набросить привязать её к спинке сиденья. У меня был с собой отцовский флотский ремень и я так и сделал, а моя королева вслед за этим сняла с себя китайские полукеды, очень красивые между прочим, Галочка обеспечила кедами и полукедами всю нашу семью лет на десять, я купил по три пары каждому, носочки, откинусь спиной на заднее сидень, обхватила меня ножками и дальше поехала так, время от времени раскидывая руки и громко крича:
– Боренька, любимый мой, я лечу! Я птица!
У моего «Ижа» имелось ветровое стекло и лобовой обтекатель, а на головах у нас были отличные
