мочканули бы для устрашения пару ненужных – к утру следующего дня искомый сидел бы перед Вором и от сострадания к своей дальнейшей судьбе пачкал бы штанишки. Искать же простую симпатичную дивчину, к криминалитету никакого отношения не имеющую, никому из Мамоновой среды пока не приходилось. Незачем было…
– К Петрухе, что ли, пойти… – раздумчиво произнес Мамон, одолев пятую кружку и с отвращением икнув. – Так ведь сразу гонять начнет себе, ментяра: ага, непонятка какая-то у общины! Сечь, падла, пристроится, на хвоста упадет, операм вломит…
– К участковому, что ли? – насторожился Лука.
– К нему, – не стал отпираться Мамон. – На минуту базара: пусть подскажет, как это… ну, как его…
– Организовать розыск, – подсказал Лука. – Ага?
– Точно, – облегченно вздохнул Мамон. – Ну не в падлу, пацаны, – Петруха, конечно, мент, но… в общем, консультация нужна. А с другими ментами я не здороваюсь. Только, не дай Боже, боюсь, цинканет кому не надо – Кош потом яйца вырвет…
– А скажем, что у Ботвы с Лилькой амур, – деловито предложил Лука. – А Лилька непонятно куда соскочила. Вот мы и шукаем. А она и в натуре соскочила – без понтов. Не, не цинканет. Нормально!
– Заметано. – Мамон вскочил со стула и направился к выходу. – Ну, тогда не хер тут сидеть – погнали до хаты…
Старший участковый Северо-западного района Петя Бутиков – молодой человек лет тридцати, весьма приятной наружности – к визиту нежданных гостей отнесся с пониманием и тут же весьма органично вплел в намечавшиеся взаимоотношения меркантильный аспектик.
– Ну, понятно – пришла беда, отворяй ворота, – пробубнил он, почесывая волосатую ляжку, – спал после ночного дежурства, а визитеры не вовремя разбудили, уголовники херовы. – Амур – это хорошо. Но вы-то к Лильке пока никаким боком, так что… Заявление мамашка пусть ее накатает – будем искать…
– Нет, заява – это не то, – отперлись уголовники. – Это западло – сам знаешь. А вот маленькие курсы ликбеза по розыскному искусству…
– Ящик водки – и за полчаса я вас просвещу похлеще, чем в академии, – продолжая моторно почесывать ляжку, заявил Петруха. – А нет – и базара нет. Мне, между прочим, спать положено после дежурства, так что… Только у Вальки в ларьке не берите – там самопал! – Последнее предупреждение участковый крикнул уже в спину замыкающего визитера – троица не стала тратить время на разговоры, стремглав помчалась за ящиком.
Через пятнадцать минут вернулись с водкой – оттиск от транспортерной ленты и прочие рутинные признаки наличия заводской кондиции присутствовали. Участковый принял дар, одобрительно крякнул и, разлив по стопкам, приступил к детальному изложению основ уголовного сыска, с которым просвещаемые до сих пор были знакомы лишь с обратной стороны.
Лекция длилась полчаса: пить с ментом пацаны не стали – западло, однако внимали с явным прилежанием, а пунктуальный Лука даже законспектировал выступление в тезисной форме в блокнот. Получив, что хотели, новоявленные «розыскники» ретировались, а на прощанье, уже в дверях, слегка разомлевший от внепланового вливания Петруха, задорно подмигнув визитерам, неожиданно поинтересовался:
– Водку почем брали?
– Двадцать за пузырь, – несколько насторожился Мамон. – А что?
– Двадцать бутылок – итого четыреста, – посчитал Петруха и на всякий случай прикрыл дверь. В оставшуюся узенькую щелочку подмигнул задорно: – В центре книжный развал – знаете?
Уголовники растерянно переглянулись – какой, в натуре, развал? Развал чего? При их роде деятельности разве до развалов?!
– Да книги продают, книги! – Петруха накинул цепочку, продолжил с явным осуждением: – А книгами иногда интересоваться очень даже полезно. Поезжайте на книжный развал – там двенадцать наименований по криминалистике. «Основы криминалистики» – то, что вам надо, двадцать рублей. Возьмите на всякий пожарный, а то я «вышку» давненько заканчивал, может, подзабыл чего… – и захлопнул дверь.
Уголовники пожали плечами и безмолвно спустились вниз по лестнице, так и не решив, каким образом реагировать на последнее замечание участкового. То ли подколол, ментяра вредоносный, то ли дружески посоветовал – хрен его разберет…
– Гонит, – оказавшись на улице, пришел к выводу Лука – видимо, свежий воздух благотворно подействовал на мыслительный процесс. – Не могут такие книги вот так, в натуре, продавать. Прикалывается…
– А если не гонит? – засомневался Ботва. – Если, в натуре, продают? Получается, мы повелись, ящик ему подогнали…
– Ну, в натуре, надо будет при случае прикупить, – вышел из ситуации Мамон, садясь за руль «99-й». – Может, в натуре, пригодится. Но – потом. Погнали в Павловскую – начнем пахать…
…Трое суток Ли вынужденно бездействовала. Не думала, что полет через канаву повлечет за собой столь тяжкие последствия, надеялась, что ночь отоспится, а на следующее утро встанет как огурчик. Однако на следующее утро она вообще не смогла встать: Лилька, дай Бог здоровья, ухаживала, как за малым дитятей. И на второе утро подняться не могла: до того дошло, что Лилька к кровати таскала тазик для отправления надобностей и без малейшего смущения помогала своей спасительнице, затем тазик выносила на двор. Ли объяснила, как обращаться к бабке – во избежание возможных превратных толкований. Получилось вполне сносно: подслеповатая хозяйка принимала Лильку за постоялицу, на вторую половину пройти не порывалась, как обычно, единственно удивилась, отчего это «Диночка» сидит дома, в то время как в городе вовсю свирепствует пресловутая организованная преступность.
– Отчего Диночка сидит дома? – растягивая слова, спросила Лилька, вернувшись как-то раз с тазиком. – Че отвечать?
– Скажи – обложили проклятые коррупционеры, – не моргнув глазом посоветовала Ли. – Сращивание структур криминалитета с государственными составляющими достигло апогея – вот-вот грядет кризис…
– Кто обложили? – удивилась Лилька, проявив полнейшее невежество в социально-политических вопросах. – Сращивание где?
– В общем, скажи – временно на дно легла, – упростила задачу Ли. – Она меня держит за подполковника ФСБ – так что соответствуй…
Лилька сделала большие глаза, но приставать с расспросами не стала. Вообще особь оказалась смышленая и ленивая до чрезвычайности – за все время знакомства лишь единожды спросила, кто Ли по роду деятельности.
– Киллер я, – ничтоже сумняшеся призналась Ли. Представляться менеджером после того, что она натворила в подвале кожвендиспансера, было бы по меньшей мере не смешно. – Убиваю всех подряд помаленьку… за большие бабки, естественно.
– Меня, значит, тоже потом замочишь? – деловито поинтересовалась Лилька, не переставая уплетать мороженое. – Я свидетель, да?
– Ты, конечно, свидетель, – согласилась Ли и тут же поспешила успокоить деву: – Но мочить тебя нет смысла. Я поработаю в вашем городе и смоюсь отсюда. Ну, через недельку, допустим. И по ходу дела с этими разберусь – которые нас в подвал пристроили. А если боишься – можешь уходить, я же тебя не привязываю. Но лучше тебе все же немного посидеть у меня – пока все не уляжется…
Лилька не ушла. По всей видимости, праздный образ жизни ее вполне устраивал: с утра до вечера валялась на диване, щелкая «лентяйкой», ударно спала по двенадцать часов и шесть раз за день принимала разнообразную пищу, которую в изобилии покупала на деньги Ли в близлежащем супермаркете. Домой не торопилась – создавалось такое впечатление, что ей будет хорошо в любом месте, где кормят, не бьют и дают всласть побездельничать. Когда Ли поинтересовалась, хочется ли ей мужика, лениво ответствовала:
– Да пусть они вообще все сдохнут, гады, мне по барабану. Я того… регидная. Мне от них что надо-то: пожрать как следует чего-нибудь вкусненького да шмотки более-менее…
Немного придя в себя, Ли решила отблагодарить подружку: сняла с шеи платиновую цепочку с сердечком, в которое были искусно вделаны три бриллианта, подозвала Лильку и, окольцевав ее прелестную шейку, прошептала:
