– Как мать к сыну, говоришь… – недоверчиво проворчал Рудин, оценивающе глядя на невзрачную фигуру историка. Плешивый, рыхлый, неказистый, совершенно несимпатичный, робкий, вялый – и куча других эпитетов подобного же свойства. И в то же время совершенно надежный в своей нелепой преданности. Да, такой муж Ли вполне устраивал – при ее-то роде деятельности. Серега живо припомнил события сегодняшней ночи и, как правильно заметил хозяин усадьбы, с позиции своего здоровенного организма сделал вывод: зря он Алису приревновал к этому типусу. Правильно Ли не испытывала оргазма. Этому плешогану до славного ветерана локальных войн – как до Бангкока на карачках!
– Тебя еще что-нибудь интересует? – Лиховский с некоторым беспокойством глянул на часы. – А то мне уже надо бы ехать…
– Ладно, – резюмировал обладатель переполненного гормонами организма. – Все вроде обрешали. Но ты все равно – смотри мне…
…Эта ночь прошла более-менее сносно. Почивали опять все вместе в апартаментах Алисы. Памятуя о недостойном поведении ризенов, Рудин среди ночи сводил даму в свою комнату и там, при свете обезглавленного торшера, вдумчиво потрудился на эротической ниве. Как вчера не получилось – отсутствовал целый ряд дополнительных факторов, сопутствовавших экстатическому исступлению прошлой ночи, но в целом вышло тоже очень даже ничего. Под утро Серега опять сводил – точнее, отнес даму в свои апартаменты: она брыкалась со сна и не желала участвовать в каких-либо перемещениях. Вредное существо в этот раз не осчастливило гостей усадьбы своим посещением – видимо, точно подметил наблюдательный ветеран малых войн, оно, это существо, соображало, что теперь его ждут и готовы дать достойный отпор.
А на рассвете было Рудину видение. Такое видение, что он вскочил на постели и долго не мог унять нервную дрожь, охватившую несколько поистраченный в гормональном плане организм. Приснился вдруг Сереге лабиринт, оборудованный в стенах усадьбы. Вернее, даже не приснился – сон, это когда расплывчато и туманно, с невнятными намеками и призрачными полутонами. А лабиринт явился настолько отчетливо, что и карты не надо. Вид сверху, как на схеме, несоответствие толщины стен планировке, и все такое прочее.
– Откуда что берется? – удивился бравый воин, выскальзывая из-под одеяла и одеваясь, чтобы прогулять утренне бодрых ризенов. – Нет, а в самом деле…
До завтрака Серега, как обычно, сгонял в Каменку – за ежеутренней двухлитровкой парного молока, приобретаемого у бабы Вали для Борьки, – а заодно купил в хозяйственном магазине два фонаря с кучей батареек и ученическую тетрадь. Вернувшись в усадьбу, даже завтракать не стал: прихватил ризенов и, вооружившись карандашом, отправился на поиски, между делом слегка обидев Борьку.
– Почему мне нельзя? – неприятно удивилось юное создание, отстраненное от участия в экспедиции. – Это что – секрет?
– Это опасно, – улыбчиво пояснила Алиса, посвященная в спонтанно возникший фантастический проект, и, склонившись к уху чада, успокоила: – Ты не волнуйся – он поищет часок, ничего не найдет и бросит это дело. Будете опять заниматься…
Вот тут Алиса Рудольфовна несколько недооценила целеустремленность своего бойфренда и его поисковый талант. Полчаса Рудин потратил на составление плана усадьбы и обозначение крестами нескольких точек наиболее вероятного входа в лабиринт. Затем вспомнил о здоровом чувстве голода, посетил кухню и соорудил три здоровенных бутерброда с бужениной, которые за неимением времени упаковал в пакет и прихватил с собой. И спустился через уличное окно в подвал – входная дверь была намертво заколочена в незапамятные времена толстенными сосновыми плахами.
– Ну, ищите, кабысдохи, – разрешил Серега возбужденно фыркающим ризенам, воспринявшим проникновение через окно в необследованное ранее помещение как приглашение поучаствовать в какой-то новой увлекательной игре. – Найдете – мяса дам, – а сам принялся методично осматривать стены, наворачивая между делом бутерброд.
Ризены насчет мяса поняли буквально: ничего искать не пошли, а встали нагло напротив хозяина и принялись просительно взвякивать на бутерброд.
– Вы уже жрали! – возмутился Серега. – Полпачки «Чаппи» умяли, проглоты. Ищи! – и дал отмашку бутербродом вдоль стены.
И что вы думаете? Образины понюхали воздух, синхронно метнулись мимо полуистлевшего пустого ларя в темный угол и принялись вовсю скрести когтями шероховатую стену.
– Не понял… – пробормотал не ожидавший такого рвения Рудин, приближаясь к обозначенному месту и осматривая его при помощи фонарика. – Нет, «ищи» – это, конечно… А что – «ищи»? Установка разве была? Или тут бужениной пахнет? Это же я просто так, наобум… Ну вот так… ни хера себе!!!
Это Серега воскликнул от неожиданности: исследуя стену, он нашарил в стене небольшое углубление и нечаянно нажал на едва прощупываемую шляпку бронзового болта. И тут же получил результат – фрагмент стены почти бесшумно отъехал в сторону, открывая запутанную систему тайных ходов старинного особняка.
– А раньше, значит, додуматься было нельзя, – попенял себе Рудин, несколько оправившись от неожиданности и даже не обратив внимания на то, что ризены под шумок сперли у него два нетронутых бутерброда, подвешенных в пакете к поясу.
– А ну назад! – поправил Серега резво припустивших по узкому сводчатому коридору псов. – Рядом! Тут, бесенята, торопиться не нужно. Мало ли что там может быть…
Рудин потратил на исследование лабиринта что-то около трех часов. Перемещался сторожко, выставив перед собой шеф-нож, позаимствованный у тети Клары, и останавливаясь через каждые десять минут для вычерчивания подробной схемы.
Завершив путешествие по кругу, Серега наткнулся на боковое ответвление, которое поначалу не заметил – вход в него был искусно замаскирован стилизованной под каменную кладку дверью, которая отпиралась все той же системой бронзовых шестерен. Протиснувшись по узкому проходу, исследователь обнаружил каменные ступени, ведущие вниз.
– Ага! – возликовал Рудин. – А наверно, это оно и есть…
Увы, это было совсем не «оно». А если и «оно», то вовсе не в том виде, каковым представлялось. Спустившись по ступеням, Серега преодолел метров тридцать по неширокому коридору с низким сводчатым потолком и уперся в каменный завал. Сориентировавшись по плану, Рудин пришел к выводу, что находится как раз на ближних подступах к каменоломням, и вынужден был констатировать неутешительный факт: поиски вновь обрели уже привычное, первоначально тупиковое состояние. Если взять за основу, что от места стояния до обнаруженного вчера ризенами запасного профиля все засыпано камнем, нужно было привлекать как минимум две такие бригады, что давеча трудились на раскопке основного профиля. И убить пару месяцев на ликвидацию завала.
– Черт знает что, – расстроенно пробормотал Рудин, возвращаясь в подвал. – Столько трудов – и все впустую…
В подвале Серега изучил составленную им схему лабиринта и обратил внимание на одно странное несоответствие. Под апартаментами хозяина усадьбы, судя по жирному контуру ходов, окаймлявших данный участок, должна была находиться комната, совпадающая по размерам и конфигурации с верхним помещением. Но Рудин, ранее обследовавший все помещения дома, мог поклясться, что никакой комнаты там нет! Огромный обветшалый холл – гостиная первого этажа – с этой стороны заканчивался несущей стеной, которая тремя узкими, как бойницы, окнами, расположенными под самым потолком, выходила на задний двор усадьбы.
Заинтригованный исследователь прошвырнулся в гостиную, игнорировав призыв отследившей его перемещение Алисы, попытавшейся привлечь бойфренда к участию в обеде.
– Что за чудо такое? – озадаченно воскликнул Рудин, стоя у северной стены и любуясь через вырезанные под потолком окна-бойницы на проплывающие по синему небу легкие облачка. – Но по всем прикидкам, тут должна быть комната! Шел по кругу, ходы прочерчивал строго по плану, составленному заранее… Ну не мог я напутать – тут очень постараться надо! Черт…
Ни на что такое особенное не надеясь, Серега прогулялся в сарай и вернулся в зал с ветхой стремянкой, сработанной, должно быть, еще революционными мародерами, раскулачивавшими тогдашних хозяев усадьбы – чтобы удобнее было на шкафы с высокими антресолями лазать за помещичьим добром. Так вот,
