спину».
После этого мы пошли на экскурсию: я и гости, а Федя с Ленкой остались с Агрзой.
– Боже мой… – потрясенно прошептал Александр Иванович, оказавшись в восточном спортзале.
Человек в наручниках был более конкретен:
– Это просто п…ц какой-то, – хрипло сказал он. – И где ж вы все это взяли?!
– Натаскали помаленьку, – бесхитростно ответил я. – Причем не поверите – с благой целью: хотели потом все вывезти на полигон и взорвать.
– Верю, – совершенно серьезно сказал человек в наручниках. – А чего не вывезли?
– Не успели.
– Ясно…
– И что теперь? – обреченно спросил представитель.
– Что теперь… – Человек в наручниках тяжело вздохнул. – Надо бегом убирать всю толпу – как минимум на километр. И уже там вкруговую рыть траншеи полного профиля. И садить всех людей в траншеи: чтобы ни одно чучело не высовывалось.
Комментарии, как говорится, излишни.
Посмотрели заложников, вернулись в учительскую, расковали и выдворили обратно через окно человека в черном. Затем мы немного поработали с представителем:
– Записывайте.
– Да-да, конечно. – Представитель с готовностью достал блокнот и подошел поближе к фонарю.
– Одеяла для заложников. Если вы заметили, у них нет верхней одежды, здание не отапливается, а сидеть им придется как минимум до завтрашнего утра. Сюда же впишите горячую пищу для всех или хотя бы бачок с горячим сладким чаем.
– Есть.
– Мы есть не будем, так что можете не утруждать себя подсыпанием снотворного.
– Скажете тоже…
– Далее. Реабилитация по инциденту в больнице. По всем каналам должно пройти, что «Русский Трибунал» к бойне в больнице не имеет никакого отношения.
– Есть.
– Пресс-конференция на девять утра завтрашнего дня. В западном спортзале. Список приглашенных дадим позже.
– Эмм…
– Да вы записывайте, не стесняйтесь! Если ваше руководство откажет в такой мелочи – взорвем им еще что-нибудь. Кстати, связь есть?
– Да, разумеется, все уже работает.
– Ну вот, молодец. Записали пресс-конференцию?
– Да, есть. На девять утра.
– Хорошо. На девять же утра: два вертолета на наш стадион, с полной заправкой.
– Эмм…
– Два «МИ-24» без «обвеса», – дополнил Федя.
– Понимаете…
– Не понимаем, – отрезал Федя. – Так и запиши: две «двадцатьчетверки». Не будет – взорвем, на хрен, сразу все объекты.
– Я записал.
– Ну и все, в принципе, – завершил я перечень. – И пришлите радиостанцию, для экстренной связи с вами.
– Да, конечно… – Даже в свете фонаря представитель выглядел вполне несчастным. – Все, я могу идти?
– Да, конечно. В первую очередь пришлите одеяла. А то наши гости по вашей милости околеют.
– Да-да, обязательно…
Представитель убыл. Мы втащили доску и занавесили окно одеялом, оставив небольшое отверстие для наблюдения.
– А зачем мы сапера в наручники ковали? – уточнил я.
– Нас здесь немного, – пояснил Федя. – А есть люди, которые могут голыми руками убить целую толпу. Причем очень быстро. Ну вот – подстраховались маленько.
– Понятно…
Выпроводив представителя, мы изъяли у заложников телефоны, коммуникаторы, фотоаппараты, камеры, диктофоны, плееры и прочие ненужные им сейчас штуки. Агрза дозвонился секретарю и отдал распоряжение насчет доставки материалов: мы внимательно слушали каждое слово, дабы на корню пресечь саботаж, но хитрый старикашка вел себя пристойно и вроде бы все сказал правильно. Затем Ленка отобрала из конфиската для себя несколько вещиц, полезных в формате подготовки к конференции, и села составлять план совместно с Агрзой – естественно, под чутким Фединым руководством, дабы наш драгоценный гвоздь программы постоянно пребывал в тонусе и не отвлекался от темы.
А я вышел в коридор и сделал два звонка.
– Инженер?
– Да!
– Как там?
– Все по плану! Отключали, да?
– Да, было дело.
– Я так и понял. Ну, как я сработал?
– Ты знаешь, отсюда судить трудно: почему-то ни фига не видно.
– Гы-гы… А где вы?
– Это неважно. Вообще никаких имен и названий, понял?
– Да-да, конечно!
– По твоей работе: в общем, реакция властей вполне адекватная, так что сработал ты на пять баллов. Что там про нас слышно?
– Про вас? Не знаю, я у… – га…, гхм… – у третьего объекта сижу, жду, когда будет половина, чтоб предупреждать насчет эвакуации.
– Отставить.
– Эээ… не понял?
– Пока отставить.
– В смысле – совсем?
– Нет, до особого распоряжения. Возьми паузу, передохни. Ты один?
– Нет.
– Ну вот, пусть напарник подежурит, за обстановкой посмотрит, а ты поспи маленько…
– Да какой там «поспи»! – возмутился Тит. – После такого – и «поспи», вот ты сказанул!
– Короче, возьми паузу. Но не расслабляйся.
– Я понял. Сижу, жду команды.
– Ну все, давай – до связи…
Затем я позвонил Филину. Но вовсе не потому, что внезапно загорелся желанием доложить о наших «подвигах»: пока мы были в «отключке», Филин звонил мне трижды, так что надо было ответить.
– Это я.
– Можешь в двух словах объяснить, как вас угораздило во все это вписаться? – Приветствия, как обычно, я не удостоился, но тон у моего собеседника был вполне обыденным. Впрочем, это ровным счетом ничего не значило – он разговаривает таким же тоном, даже когда пытает пленного. – Только без ЛИШНЕГО: нас сейчас сто пудов слушают.
– Леху внезапно увезли – поехали выручать – нашли в больнице побитый конвой – поехали следом за этими пиндосами – догнали, убили – Леху забрали, уехали… Но недалеко. На Лехе был «маяк». В районе бульвара Кукловодов попали в блокаду. Пришлось брать «Зарю». Ну вот, собственно, и все.
