место в министерстве меня вполне устраивает.
— Все прочь с дороги! — гаркнул знакомый веселый баритон и в воротах показался Дар Блаж с группой вооруженных палашами телохранителей. Ретиф не сразу узнал Его Ярость Хубрика Грубого.
— Примите наши поздравления! — гордо заявил посол Клаухаммер. — В эту радостную и торжественную минуту мне бы хотелось завершить некоторые пустяковые формальности. Дело касается установления долгосрочных политических и экономических контактов с молодой Республикой Оберон, — с этими словами Клаухаммер раскрыл папку с гербовыми бумагами и подал ее Хубрику. Сургуч и печати были уже наготове.
— Об этом вам лучше переговорить с президентом планеты, — сказал Хубрик, отодвигая бумаги в сторону и в поисках кого-то оглядываясь по сторонам.
— Но… Ваша Ярость… — растерянно пробормотал Клаухаммер, — но… твагги разобрали все официальные посты и…
— Верно, — ответил Хубрик и с радостным громким ревом полез в толпу, расплескивая коктейль, направляясь к Ретифу.
— Ах, Ретиф, прошу вас, не мешайтесь, — сердито зашептал посол, — У меня намечаются серьезные переговоры с Его Яростью…
— Я бы вас попросил быть повежливее! — строго заметил ему Хубрик. — Вы что, не видите, с кем разговариваете?
— Что?.. я… — оторопело промямлил посол. — Э-э-э… и с кем же я разговариваю?
— С Президентом планеты Диром Тифом, — гордо ответил Хубрик, вытаскивая Ретифа из толпы. — С Победителем и Чемпионом!
10
— Боже, Ретиф! — первым опомнился Маньян. — Когда?.. как?..
— Вы издеваетесь надо мной! — вмешался Клаухаммер. — Что все это значит?
— Это значит, ваше превосходительство, — весело объяснил Ретиф, — что эти ребята выставили мою кандидатуру. Ну, как «темную лошадку».
— Вы почернеете еще больше, — прошипел Клаухаммер, — когда я…
Он осекся, почувствовав на шее лезвия двух скрещенных палашей.
— Но каким образом землянин может быть вашим президентом? — прохрипел политический офицер.
— Он больше не землянин, — объяснил Хубрик. — Он — твагг и мой брат по крови!
— Я имею ввиду его неестественное происхождение, — начал было объяснять офицер.
— То есть, ты хочешь сказать, что наш президент, по-вашему, неестественно рожденный? — проскрежетал Хубрик.
— Нет, ну что вы…
— Ну а если так, то перейдем к делу. Где ваши бумажки?
Клаухаммер было заколебался, однако обстоятельства заставили его подчиниться.
— Я бы попросил, Ваша Честь, — пробурчал он, — чтобы вы приказали, Ваша Честь, вашим подчиненным убрать эти страшные ножи.
— Безусловно, — просто сказал Ретиф. — однако я хотел бы внести некоторые коррективы в отдельные пункты договора, — он взял лист бумаги.
— Во-первых, правительство хотело бы иметь от Дипломатического корпуса гарантии о невмешательстве в процесс выборов в настоящем и будущем.
— Вы не посмеете этого сделать! — зашипел Клаухаммер, но быстро осекся.
— Потом, как мне кажется, — продолжал Ретиф, — необходимо убрать и подправить пункты, касающиеся присутствия советников на Обероне, а также портовых соглашений. И конечно, внести пункт о неприкосновенности дипломатов с Земли на время их аккредитации на Обероне.
— Согласен, — пискнул Клаухаммер. — Где ручка?
Несколько минут понадобилось на изменение документов, на визирование и наложение печатей, после чего Ретиф потребовал внимания.
— Сейчас, когда взаимоотношения с республикой Оберон имеют юридическую основу, я бы хотел объявить о своем намерении уйти со своего поста в отставку, освободив место для нового вице-президента Хубрика.
Среди поднявшегося шума Клаухаммер шепнул Ретифу:
— Наконец-то вы сделали ошибку. Вам бы следовало держаться за этот пост, ибо сейчас я вас посажу в такую глубокую темницу, так что даже консервные банки к вам будут поступать раздавленными.
— А мне думается, — произнес Хубрик, — что вы должны установить статую в честь экс-президента. Футов сто, по-моему, будет достаточно.
— А… конечно…
— Мы аккредитуем Дира Тифа в качестве постоянного советника на Обероне, — продолжал Хубрик, — он будет полезен на этом посту.
— Будьте уверены, — пробормотал Клаухаммер.
— А сейчас прошу вас, милорды, оказать честь моему заведению! — прокричал невесть откуда взявшийся дядя Винкстер.
— Ну, Ретиф, — сказал Маньян, когда все направились к выходу, — вы действительно оказались самым нужным президентом в истории Космомиссий. — И, доверительно наклонившись к нему, спросил: — Но как вам удалось сделаться чистокровным тваггом?
— Боюсь, что это пока секрет, — ответил Ретиф. — Но наберитесь терпения. Подождите выхода в свет моих мемуаров.
