нависающим покатой крышей над небольшим оврагом. Получилась такая себе наполовину пещера. Весьма благоустроенная и безопасная, надо признать, я заметил плоские диски антигравов, «поддерживающих» валун. Кроме них имелись спальные мешки, белый куб печки (универсальной), «светлячок» объёмного света, планшетка с выходом в Сеть… Земля была утрамбована до каменной твёрдости и укрыта циновками.
- Так что произошло? – Лён спрыгнул вниз первым. – К чему такая секретность?
За ним скатились неразлучные Котёнок и Димка. Уставились на нас с немым вопросом.
Я вдохнул, на секунду задержал дыхание и сжато выдал слушателям всю историю.
Алиса кое-что добавила от себя.
Над берёзовой рощицей повисла тишина. Все обдумывали произошедшее. Конечно, с точки зрения взрослых ничего особенного не произошло. Но в
- Враг вернулся, - ответил Котёнок.
Кажется, последнюю фразу я сказал вслух.
- С чего ты так решил? – поинтересовался Димка.
- Читал. В Звездосвете всё также начиналось…
Против такого аргумента спорить было бессмысленно – Котёнок был дока в истории Города.
Словно пахнуло зябким ветром. Я машинально сунул ладонь в карман стареньких шорт – монетка была на месте. Только странно – сейчас она была как ледышка.
Этот клад мы нашли совсем случайно. После тренировок как обычно шли на пляж. И тут я споткнулся обо что-то. Этим «что-то» оказалась шкатулка тёмного дерева с неразборчивыми символами и рисунком на крышке, размером с пенал, почти полностью скрытая в земле. Мы аккуратно извлекли её и аккуратно же вскрыли. Изнутри шкатулка оказалась выслана тёмно-зелёным бархатом, в котором имелось пять круглых углублений, каждое из которых занимала монета. Денежки были разновеликими, хотя и все круглые, из разных металлов (в Историческом Институте сделали их молекулярный анализ и сголографировали – создали трёхмерные виртуальные копии). Мы честно разделил находки между собой, тянули жребий. Шкатулку забрал себе Котёнок.
Оказалось, эти монетки не представляют собой особой исторической или коллекционной ценности, поэтому мы с полным правом оставили их себе. Правда, существовали они только в мире Города. На той, что досталась мне, был вычеканен профиль мальчишки с волнистой причёской…
Мы помолчали. Потом Димка, спросил:
- Что делать-то будем?
- Взрослым говорить нельзя, - рассудительно заметил Лён. – Всё равно не поверят. Нужно самим всё выяснить.
- Думаю, надо начать с парка, - сказала Алиса. – Серый человек улетел туда…
- Там же «закрытая зона», - напомнил Лён.
- Погодите, - мне пришла в голову мысль. – Если он улетел туда на флипе, это должно быть зафиксировано транспьютерами диспетчерской. Можно точно узнать, куда летал этот флип. Вряд ли серый способен изменять данные памяти «нейрооптиков».
Нейрооптиками или НОВМ (нейронно-оптическими вычислительными машинами) назывались транс- и гиперпьютеры, используемые в Городе.
Алиса чуть улыбнулась:
- А это идея.
Реализовывать «идею» взялась Алиса, у неё были обширнейшие знакомства. Мы остались ждать её у входа Координационного поста ГДС – Городской диспетчерской службы.
Мы уселись на мягкой скамейке на аллее, разбитой у входа. И даже старались шутить как ни в чём не бывало. Но получалось плохо, нервозность пропитала воздух. Неизвестность пугает. Потому что не знаешь, откуда ждать удара.
Почему-то мне вспомнилось то, что рассказывал о Городе Котёнок. В первую нашу встречу он рассказал, что Город ведёт свою историю от Лехтенстаарна, но оставалось ещё много других вопросов, которые я не преминул выяснить у Котёнка. Тот рассказывал с видимым удовольствием – он был историком от Бога.
Крапивинский Великий Кристалл был не просто философско-метафизическим понятием, а вполне реальной структурой Вселенной. Откуда Владислав Петрович и другие авторы узнали об этом – неизвестно, но факт оставался таковым – «кристаллическая» структура Мироздания имела место в реальности. Как и Дорога.
О Дороге вообще можно говорить бесконечно, но я уяснил лишь основные элементы – Дорога является информационно-энергетической «нервной сетью» Кристалла, попутно обеспечивая перемещение с грани на грань. Она обладает своеобразным разумом, хотя и не проявляет его открыто. Существует два типа выходов на Дорогу – стационарные, примером которого может являться Город и пульсирующие – которые возникают при схождении граней или пересечении гранью Генерального Меридиана Времени.
Но самое интересное было то, что я узнал о Городе. Он являлся
- На самом деле это просто гипотеза, - сказал тогда Котёнок. – Но очень многообещающая…
Когда он рассказывал о прошлом Города, он всегда употреблял такие «взрослые» слова…
Алиса сбежала по ступенькам.
- Ну что? – Котёнок первым сунулся с вопросом.
- Плохо дело. «Нейрооптикам» память почистили… Все записи есть, а этой нет.
Словно пахнуло холодом. Жуткая тайна теперь уже не казалась чем-то интересным и захватывающим. Если уж «серый» ухитрился изменить память гиперпьютеров – это серьёзно.
- Надо попасть в парк и выяснить всё.
Ой! Кажется, я сказал это вслух.
- В десять вечера на нашей площади, - подытожил Лён. – Возьмите фонари.
Часы начали гулко отбивать полдень, но для меня в этом звуке был и сигнал к уходу. Пора.
- В десять, - успел сказать я.
Глава 4
Меч (Евсей)
Серый свет лился из окна, тихо шелестел дождь. Пряди тумана скрывали всё уже на расстоянии десятка метров. Вставать не хотелось. Но контрастный душ быстро привёл меня в норму.
Позавтракав, я вытащил из сумки зонт и решительно двинулся на улицу. Откровенно говоря, мне до сих пор было стыдно за тот страх во время грозы, и сейчас я словно старался доказать, что не боюсь. Кто-то скажет – ребячество. Ну и пусть. Я не обязан оправдываться.
Зонт распахнул надо мной густо-синий купол, отозвавшись шорохом на атаку водяной дроби. Я зашагал к площади Ленина.
И там, возле памятника, счастливо пережившего активную фазу «борьбы с символами тоталитарного прошлого», я встретил Вовку. Он нёс тяжёлую даже на вид хозяйственную сумку. В другой руке он держал большой зонт – алые розы на чёрном фоне.
- Привет. Давай-ка помогу.
- Ой, здравствуйте. Да не надо…
- Давай-давай.
Ого! Килограмм десять будет, не меньше.
Вовка несмело улыбнулся, но сумку отдал. Устал нести, понятно. Даже если со Старого рынка – это не меньше километра. А в такую погоду – тем более. Мы зашагали рядом.
- Как там наш больной?
- Скачет по квартире и жареной картошки требует. А дома не было, вот и пришлось идти… Он картошку может круглый год есть.
- Я тоже, - я не сдержал улыбки.
