– Ну а Спенсер? - вернулся Хэдфилд к своему прежнему вопросу. - Вы не сказали мне, почему так уверены, что он ничего не знает. Он тоже мог сопоставить несколько дат.
– Не думаю, - медленно сказал Гибсон, осторожно выбирая слова. - Понимаете, он очень чтит свою мать. И потом, если бы он догадался, он бы не стал молчать, не такой он человек. Нет, я уверен, Джимми ничего не знает. Боюсь, если он узнает, это будет для него тяжелым ударом…
Хэдфилд помолчал. Потом пожал плечами.
– Он вас любит, - сказал он. - Перенесет.
– Как вы долго! - сказал Джимми. - Я думал, вы никогда не кончите.
Что случилось?
Гибсон взял его за руку.
– Не волнуйся, - сказал он. - Все хорошо. Теперь все будет хорошо.
Он надеялся и верил, что говорит правду. Хэдфилд проявил благоразумие, а не от многих отцов его можно ждать даже в наше время.
– Мне не так уж важно, - говорил он, - кто его родители. Сейчас не девятнадцатый век. Мне важен он сам, и, надо сказать, он мне нравится.
Кстати, я говорил о нем с Норденом, так что сужу не только на основании нашей беседы. Ну конечно, я давно все видел. В сущности, это было неизбежно - здесь почти нет мужчин его возраста.
Он протянул вперед руки (Гибсон давно заметил этот жест) и так внимательно стал рассматривать пальцы, словно видел их впервые.
– Можно завтра объявить о помолвке, - мягко сказал он. - Теперь скажите мне, что вы собираетесь делать?
Он поднял глаза, и Гибсон твердо встретил его взгляд.
– То, что будет лучше для Джимми, - ответил он. - Как только решу, что же для него лучше.
– Вы все-таки хотите остаться?
– Нужен ли я ему на Земле? Он будет туда залетать на месяц-другой.
В сущности, я чаще увижу его на Марсе!
– Да, это верно, - улыбнулся Хэдфилд. - Вот понравится ли Айрин, что ее муж проводит половину времени в космосе? Хотя жены моряков… - Он резко замолчал. - Знаете, что бы я вам посоветовал?
– Очень хотел бы знать, - искренне ответил Гибсон.
– Не говорите ничего, пока они не поженятся. Если вы скажете ему сейчас, лучше не будет, скорее - хуже. А позже вы должны сказать Джимми, кто вы такой. Или, если хотите, кто он.
Может быть, Хэдфилд и сам не заметил, что в первый раз назвал Спенсера по имени, но Гибсон почувствовал к нему внезапный прилив симпатии.
Позже, оглядываясь назад, Гибсон решил, что именно в эту минуту началась его дружба с Хэдфилдом. Никто не предполагал тогда, какую большую роль сыграет эта дружба в истории Марса.
Глава 15
День начался, как все дни в Порт-Лоуэлле. Джимми и Гибсон тихо позавтракали. Джимми еще не пришел в себя от счастья, хотя временами впадал и в уныние при мысли о разлуке. А Гибсон думал о том, откликнулась ли Земля на его просьбу.
Он заметил, что что-то не так, только в управлении. Миссис Смит, секретарша Хэдфилда, встретила его. Обычно она пускала его сразу, иногда - объясняла, что Хэдфилд ужасно занят (например, говорит с Землей), и спрашивала, не зайдет ли он позже. На этот же раз она сказала:
– Простите, мистера Хэдфилда нет и не будет до завтра.
– До завтра? - переспросил Гибсон. - Уехал в Скиапарелли?
– Нет. Я не могу вам сказать. Он будет через сутки.
– Так! - воскликнул Гибсон сердито и вышел.
Чтобы отвести душу, он решил взяться за Уиттэкера, если тот в городе, конечно. Тот оказался в городе и не очень обрадовался Гибсону, который решительно уселся перед ним с самым деловым видом.
– Вот что, Уиттэкер, - начал Мартин. - Я человек терпеливый и, кажется, не надоедаю с расспросами.
Мэр не ответил, и Гибсон поспешил продолжить:
– Тут творится что-то странное. Я хочу узнать, в чем дело.
Уиттэкер вздохнул. Он ждал, что рано или поздно это случится. Как жаль, что Гибсон не подождал до завтра!..
– Если вы не можете сказать, - продолжал Гибсон, - признайтесь хотя бы почему. Это проект «Заря»?
Уиттэкер резко выпрямился.
– Что вы сказали? - спросил он.
– Не важно. Я тоже умею быть упрямым.
– Я совсем не хотел бы упрямиться, - жалобно сказал Уиттэкер. - Не думайте, что мы любим секретность, - с ней столько хлопот. Лучше расскажите, что вы знаете.
– Расскажу, если это вас смягчит. Проект «Заря» как-то связан с лабораториями, где выводят эти… Oxyfera. Нет никаких оснований держать их в тайне. Приходится предположить, что это часть более крупного проекта. Я подозреваю, что тут замешан Фобос, но не могу понять как. Вам удалось сохранить все в большой тайне. Те, кто знают, не говорят ничего. Но скрываете вы не столько от Марса, сколько от Земли. Ну, что скажете?
Уиттэкер, по-видимому, ничуть не смутился:
– Должен поздравить вас с такой… э… проницательностью. Может, вам будет интересно узнать, что недели две назад я советовал Главному сказать вам все. Я его не убедил, а потом события развернулись гораздо быстрее, чем мы думали. Я не могу рассказать вам, что именно сейчас происходит. Хотите послушать занятную историю? Сходство с - хм! - известными лицами и местами чисто случайное.
– Ясно, - хмыкнул Гибсон. - Валяйте!
– Предположим, что в первом порыве межпланетного энтузиазма планета А основала колонию на планете Б. Через несколько лет она выясняет, что это обходится гораздо дороже, чем думали, и не дает взамен ощутимых результатов. Консерваторы первой планеты хотят свернуть дело - списать убытки и выйти из игры. Другие, прогрессисты, хотят продолжить опыт - они верят, что в конечном счете человек должен исследовать и подчинять себе Вселенную, иначе он просто закоснеет в своем мире. Но такие доводы не трогают налогоплательщиков, и консерваторы начинают брать верх.
Конечно, все это не очень приятно колонистам, которые настроены все более независимо и совсем не хотят выступать в роли бедных родственников, ожидающих милости. Однако они не видят выхода - до того дня, когда совершается поразительное научное открытие. (Я забыл сказать, что планета Б переманила к себе лучших ученых планеты А, что не способствовало смягчению отношений.) Это открытие дает безграничные возможности планете Б, однако применение его связано с некоторым риском и поглотит большую часть весьма ограниченных ресурсов. Тем не менее план послан по начальству - и отвергнут. Перебранка тянется долго, но планета-мать несгибаема.
Колонистам остается два выхода. Они могут обратиться прямо к жителям планеты А. Это не очень перспективно - им могут закрыть рот. С другой стороны, можно реализовать свой план, не информируя Землю, - я хочу сказать, планету А. Так они и решают сделать.
Конечно, было много и других факторов - и политических, и личных.
