Раньше я верил в осуществление такого систематического террора, теперь ясно вижу, что это невыполнимо, и на вопрос отвечу: «нет, нецелесообразно». Разве стоит гибель нужных людей для дела, которое, как видно заранее, не даст желаемых результатов ?
Одиночными мелкими взрывами, поджогами и т.д. немногочисленными, и еще вопрос, всегда ли удачными, мы ГПУ не устрашим, общественное мнение изволнуем, но к активности вряд ли кого вызовем. Вернее, ответный террор ГПУ придавит всякое проявление этой активности. Если бы мелкий террор шел снизу, от всей массы населения, тогда он был бы грозным для коммунистов, но ведь трагедия в том, что на это даже рассчитывать сейчас нельзя. Мое мнение, что такая игра не стоит свеч. Мы эту игру не в силах пронести в таком масштабе, когда она станет опасной для советской власти, и результаты не оправдают потерь».
Александр Павлович Кутепов тяжело переживал неудачи и гибель своих людей. После саморазоблачения «Треста» русская эмиграция стала терять веру, что с коммунизмом можно вообще бороться. Иссякали и без того небольшие средства, бывшие в распоряжении Кутепова. Но он не сдавался. Генерал не мог поверить, что на Родине все смирились с властью партии Ленина. Он еще не знал тогда самого главного: в тот момент на Лубянке было принято решение ликвидировать председателя Русского общевоинского союза. Резидент кутеповской организации в Польше Сергей Войцеховский писал спустя сорок лет:
«Кем был человек, ради которого чекисты пошли на риск этой операции в столице иностранного государства ?
Он был прославленным белым военачальником, но Москва знала, что вооруженная борьба не возобновится на русской территории в существовавшей тогда внутренней и внешней обстановке.
Он был проницательным политиком и, как сказано в воспоминаниях князя СЕ. Трубецкого, «слишком трезвым практиком, чтобы придавать значение детально разработанным вне времени и пространства программам будущего государственного устройства России».
«Возрожденную Россию, — говорил он, — нужно строить, отнюдь не копируя старую, но и не обрывая исторической преемственности с лучшими традициями прошлого... Неизмеримо глубоки пережитые потрясения и социальные сдвиги».
Он был обаятельным и сильным. Это признавали даже люди, политически от него далекие. Так, например, еврейский общественный деятель Г.Б. Слиозберг написал в 1934 году: «Фигура Кутепова нам всем представлялась легендарной. Его огромный организаторский талант, его абсолютное умение влиять на массы армии, всеобщее к нему уважение офицерского состава — все это окружало имя Кутепова особым обаянием».
Коммунисты это понимали. Знали они и то, что, говоря о потрясениях и сдвигах, Кутепов не хотел быть их пассивным наблюдателем.
«Не будем, — сказал он в апреле 1929 года, — предаваться оптимистическому фатализму и ждать, что все совершится как-то само собой. Лишь в борьбе обретем мы свое отечество».
Чекисты не сомневались в том, что этот призыв к активности не был пустой фразой. Именно поэтому они решили Кутепова уничтожить...»
Глава 11. Похищение генерала Кутепова
26 января 1930 года, в воскресенье, Александр Павлович вышел из дома и направился пешком в русскую церковь. Потом он планировал зайти в Галлиполийское собрание. Семья Кутепова ждала его к завтраку, но генерал не пришел. Предположили, что он задержался. В три часа обеспокоенная жена послала денщика узнать о причине задержки генерала. Оказалось, что у галлиполийцев Кутепов в тот день не был. Полиция немедленно начала поиски генерала во всех больницах, моргах, полицейских участках.
Сразу нашлись и свидетели преступления. Один видел, как бешено сопротивлявшегося Кутепова заталкивали в машину.
Другой — как дрался Александр Павлович с похитителями, пока не накинули ему налицо платок с хлороформом. Судя по всему, это и стало причиной смерти председателя «Русского общевоинского союза». У неоднократно раненного в боях генерала была отрицательная реакция на хлороформ, и даже его минимальная доза могла вызвать остановку сердца. Были и те, кто видел, как завернутое тело доставили на советский пароход «Спартак». Корабль немедленно взял курс в сторону Новороссийска.
Согласно данным, обнародованным ФСБ в середине 90-х годов, Александр Павлович Кутепов умер от сердечного приступа вскоре после того, как теплоход прошел Черноморские проливы в 100 милях от Новороссийска. Однако существует и еще одна версия, озвученная незадолго до смерти одним из старейших французских коммунистов Онелем. Его родной брат принимал участие в этой операции советской разведки. Именно он убил председателя «Русского общевоинского союза», когда тот попытался оказать сопротивление. Это противоречило замыслу Москвы. Пришлось везти труп генерала в парижский пригород Леваллуа-Перре, где жил Онель. В гараже его дома вырыли яму, которую потом залили раствором цемента. Проверить эту версию сегодня невозможно. Место, где находился этот гараж, застроено современными многоэтажными домами.
Французская полиция при всем своем желании не могла освободить Кутепова. По международным законам корабли являются частью государства, и вторжение на них может расцениваться как начало войны. А воевать с Советским Союзом, тем более из-за бывшего белогвардейского генерала, никто не хотел. Тем более что первое в мире государство рабочих и крестьян достаточно четко выразило свое отношение к происходящему. 3 февраля 1930 года газета «Известия» посвятила половину первой полосы истории с похищением генерала Кутепова: «Эта нелепая история в излюбленном, бульварном, детективном жанре специально инсценирована с провокационной целью. «Таинственное исчезновение» Кутепова послужило сигналом для неслыханной по разнузданности кампании, направленной против СССР и советского полпредства. «Исчезновение» Кутепова изображается как дело рук Чека», агенты которой якобы «похитили» Кутепова среди бела дня на улицах Парижа.
Есть достоверные сведения, исходящие из кругов, имеющих отношение к правым элементам, что «виновниками исчезновения Кутепова являются сами белогвардейцы, а именно та часть русских белогвардейцев, которая добивалась отстранения Кутепова и замены его своим кандидатом.
Есть и прямые данные, указывающие на то, что Кутепов, отчаявшись в борьбе с этой частью белогвардейцев и не видя другого выхода, решил уйти с политической арены. Он 26 января выехал незаметно в одну из республик Южной Америки, взяв с собой солидную денежную сумму.
Продолжение французским правительством его тактики пассивности и потворства и косвенного поощрения хулиганской кампании науськивания на дипломатическое представительство Советского Союза невольно создает впечатление, что правительство поддается на провокацию русской белогвардейщины и следует ее указке.
Мы вынуждены были со всей серьезностью поставить перед правительством вопрос: предпочитает ли французское правительство сохранению дипломатических отношений с правительством Советского Союза сотрудничество с белогвардейской эмиграцией ? Совершенно очевидно, что нормальные дипломатические отношения несовместимы с такими фактами».
В результате столь смелой операции иностранному отделу ОГПУ удалось не только на время нейтрализовать РОВС, но и сорвать заброску десанта на Кубань, который генерал намеревался возглавить лично. По некоторым данным, предполагалось участие до 4 тыс. офицеров. После похищения Кутепова обсуждение планов нового похода прекратилось.
Передать чувства, охватившие тогда русскую эмиграцию, я не возьмусь. Лучше Евгения Карловича Миллера об этом все равно не скажешь: «Русская эмиграция закипела негодованием, жаждою мести, желанием принести какие угодно жертвы, лишь бы вырвать генерала Кутепова из рук преступников.
