Гамильтон Бергер обменялся взглядом с молодым Блэйном, затем они вновь вполголоса возобновили консультацию.
– Еще вопросы будут? – спросил у них судья Маркхэм.
– Прошу прощения, если мы попросим у высокого суда предоставить нам еще две-три минуты на размышление, – ответил Бергер, – так как дело в целом приобрело неожиданный оборот.
Блэйн что-то неистово ему зашептал, но Бергер медленно покачал головой, затем спустя момент сказал:
– Хорошо, воспользуюсь предоставленным нам правом и задам мисс Хаммер несколько вопросов. Как я понял, вы признались, что подвержены лунатизму, мисс Хаммер?
– Да, призналась.
– Когда вы впервые узнали о том, что разгуливаете во сне?
– Недель шесть назад, а может, и два месяца. А возможно, и немного раньше.
– А как вы это обнаружили?
– Я беспокоилась о некоторых важных бумагах дяди Питера. Он оставил их на письменном столе в гостиной. Я сказала ему, что не думаю, что это для них подходящее место, но он ответил, что все нормально и их там никто не тронет. Я отправилась спать, глубоко обеспокоенная этим, и утром, когда встала, бумаги оказались у меня под подушкой.
Бергер повернулся к Блэйну, словно говоря всем своим видом: ну что, разве я не прав? Тот поежился, явно испытывая смущение, и шепотом сказал Бергеру еще что-то. Бергер вновь обернулся к Эдне:
– Почему вы не сказали нам об этом?
– Меня никто не спрашивал.
– И именно тогда достали эту книгу о лунатизме?
– Выписала ее, да, тогда.
– Почему?
– Потому что хотела изучить ее и выяснить, смогу ли я сама излечиться, а также убедиться – наследственное это у меня или нет. Иными словами, тяготеет ли надо мной проклятие предков.
– А сами между тем продолжали разгуливать по ночам во сне?
– Да.
Бергер со свирепым видом повернулся к Блэйну. Мейсон, глядя через пространство, разделяющее столы защиты и обвинения, ухмыльнулся, когда оба юриста шепотом вступили между собой в горячий спор. Доносившиеся до него свистящие и шипящие звуки не давали возможности разобрать, о чем шла речь, но были достаточно громкими, чтобы судить о том, что Бергер раздражен до предела.
– У нас все! – скорее огрызнулся он, чем объявил, невзирая на все возражения, нашептываемые Блэйном.
– У вас не возникло в связи с вопросами обвинения желания продолжить допрос свидетельницы? – спросил у Мейсона судья Маркхэм.
Мейсон покачал головой:
– Нет, ваша честь, я вполне удовлетворен показаниями свидетельницы в той форме, как она их изложила.
– На этом все, мисс Хаммер, – объявил судья. – Вызывайте вашего следующего свидетеля, мистер Бергер.
– Вызывается Джеральд Харрис.
Тот взглянул сочувствующим взглядом на Эдну Хаммер, когда вышел для дачи показаний. Она ответила ему вымученной улыбкой. После того как Харриса привели к присяге, Бергер, оставив без внимания предупреждающий шепот Блэйна, приступил к допросу:
– Вас зовут Джеральд Харрис?
– Да.
– Вы знакомы с обвиняемым Питером Кентом?
– Да, знаком.
– Вы находились в его доме вечером тринадцатого?
– Да.
– Я показываю вам нож, мистер Харрис, который представлен суду как доказательство номер два, и спрашиваю вас: видели ли вы этот нож когда-либо прежде?
– Видел, в особых случаях.
– Где?
– Когда был гостем в доме мистера Кента. Этим ножом Кент разделывал индюшку и цыплят. Полагаю, что это самый маленький нож из набора, который использовался для разделки мяса.
– Вы знаете, где его хранили?
– Знаю.
– Где?
– Во встроенном буфете в столовой.
– А знаете точно, где именно в буфете?
– Да, сэр, в верхнем ящике. Там еще для него имеется специальное, отделанное бархатом, место.
– У вас была возможность заглянуть в этот ящик вечером тринадцатого числа этого месяца?
– Да, была.
– В какое это было время?
– Приблизительно в половине десятого.
– А что вам в этом ящике понадобилось?
– Некоторые приспособления, необходимые для приготовления коктейлей.
– Был ли нож в ящике в это время?
– Нет, не был.
– Вы уверены в этом?
– Да, уверен!
– На этом ящике был замок?
– Да, был.
– Был ли ящик заперт или открыт в то время, когда вы в него заглянули?
– Нет, не заперт.
– Где вы были в то время, когда было совершено преступление?
– В Санта-Барбаре.
– Кто послал вас туда?
– Питер Кент.
– С чьей подачи?
– По предложению Перри Мейсона.
– Знаете ли вы, подходил ли к ящику мистер Каултер, дворецкий, в этот вечер?
– В одном случае да, знаю, он подходил.
– Было ли это до того, когда вы заметили, что разделочного ножа в ящике нет?
Харрис немного помешкал и заявил:
– Я предпочел бы не отвечать на этот вопрос.
– Оставьте при себе свои предпочтения. Вы свидетель и принесли присягу. Отвечайте на вопрос!
Харрис приглушенно ответил:
– До того.
– Отвечайте так, – потребовал Бергер, – чтобы присяжные слышали вас. Что вы сказали?
– Сказал, что это было до того.
– Откуда вам это известно?
– Я видел мистера Каултера возле буфета.
– Что он делал?
– Выдвигал ящик. Не знаю, убирал он туда что-либо или доставал оттуда. Он задвинул ящик и ушел.
– Задолго ли это было до того, как вы сами выдвинули ящик?
