– Мы должны спасти Францию и изгнать островитян!
– Англичане сильны и сплочены, – возражают ему.
– Наши великие предки, свободные франки, создали это государство вовсе не для того, чтобы обитатели жалкого клочка суши, что втрое меньше Франции, решали, как нам жить!
– Они выигрывают все сражения, – настаивают скептики.
– Вовсе не все! Просто они сплочены, а мы больше сражаемся между собой, чем с британцами. Мы – французы, а потому должны держаться вместе!
Чаще Гектор побеждает в жаркой дискуссии, тогда хозяин замка вместе с вассалами присоединяется к заговору, обязуясь ждать сигнала, который поднимет всю страну в едином порыве против ненавистных захватчиков.
Чуть не десяток раз сталкиваемся с разбойниками и грабителями на дорогах, но всякий раз уходим с победой. Занятия с Гектором приносят плоды, он нещадно бранит и терроризирует меня на вечерних привалах, требуя не щадить себя, тренироваться активнее. Не скупится рыцарь и на советы, охотно подсказывает всякие хитрости и уловки. По крайней мере, теперь я хоть дубинкой, хоть топором дерусь лучше многих и многих. Понятно, что с профессиональными рыцарями, которые готовятся с раннего детства, мне не сравниться, но чувствую я себя намного увереннее, да и Гектор без опаски доверяет охранять спину.
Медицину я совсем забросил, сейчас некогда заниматься лечением; может быть, после победы, иногда думаю я. Порой лишь во сне я принимаю роды, назначаю больным лекарства, оперирую и зашиваю раны. В Бленде, небольшом городке под Бове, Гектор в очередной раз спас мне жизнь. Коней мы оставили в таверне за городом, заставу миновали уже поздно вечером, одетые просто, но добротно, как приказчики средней руки.
– Странная мельница, – удивляюсь я, тыча пальцем в уже примелькавшееся сооружение.
– И чем же?
– Да сам посмотри: только что прошла телега, в ней было одно тряпье, следом идут еще три, с тем же самым.
– Ну и что?
– Как что, зерно где?
– Так это же бумажная мельница, – удивленно роняет рыцарь.
– Бумажная? – Я в изумлении морщу лоб, мне почему-то казалось, что бумагу в Европе начали делать гораздо позже.
– Ну конечно, какая же еще, – отзывается спутник, – очень выгодное дело. Сейчас во всех городах полным-полно лавок, торгующих бумагой и бумажными книгами. Правда, не у всякого хватает денег, чтобы купить себе книгу, зато за небольшие деньги ты можешь ее прочитать. Студенты часто так поступают.
Я удивленно качаю головой. То, что во Франции вовсю производят мыло, косметические крема и духи, я уже знаю. Во многих городах, где мы проезжали, дощатые мостовые меняют на брусчатые, жизнь не стоит на месте, страна развивается. По слухам, кое-где в монастырях уже есть печатные станки новых, невиданных конструкций, что позволяет печатать гигантские тиражи в сто и даже двести экземпляров каждой книги!
Кроме упорной работы умеют французы и от души повеселиться. Не раз за время странствий мы попадаем на самые разнообразные праздники. В Бленде угодили прямиком на ежегодное чествование Мотлугаса Большого Топора. Почти семь веков назад на этом самом месте великий воин племени лангобардов убил последнего в округе дракона.
В честь памятного события великий герой основал город и назвал его по имени пятой, самой любимой жены. Бленде – еще неплохое название, а вот взял бы жену из Средней Азии, жили бы теперь французы в каком-нибудь Гюльчитае или Зухре. Разумеется, официально празднуется юбилей какого-то местного святого, покровителя злаков и огородных культур. Гектор, тут же исчезнувший по неким таинственным делам, оставил меня на центральной площади, в самом эпицентре праздника, приказал дожидаться его на месте хоть до утра. Я воровато оглянулся по сторонам. Что ж, ушел, и в добрый путь. Пока его нет, я собираюсь здорово поразвлечься. В самом деле, что я, монах какой?
Все-таки чопорные дворянские танцы не по мне, то ли дело в деревнях и маленьких городах, пляски тут намного живее. На площади тут и там пылают костры, у столов с угощением установлены яркие факелы. Громкая музыка время от времени заглушается взрывами хохота и гомоном толпы. Присутствующие разоделись в пух и прах, женщины в цветных чепцах и платках, что строго скрывают волосы, распускать разрешается только девушкам. Лифы платьев щедро расшиты цветами и узорами, несколько нарядных пышных юбок кокетливо выглядывают одна из-под другой. Мужчины вместо обычных серых и черных трико надели пестрые, где штанины разного цвета. Грубые деревянные башмаки остались дома, сегодня все в дорогой кожаной обуви. И сколько привлекательных особ женского пола обнаружилось, они как будто из-под земли вынырнули, прямо глаза разбегаются!
Сам не знаю, что на меня нашло, но та девчонка понравилась мне с первого взгляда. Высокая, рыжеволосая и гибкая, как змея. Знаю, обычно девушек принято сравнивать с ивой либо с виноградной лозой, но не было в ней ничего от покорного растения, зато присутствовала некая хищная грация движений. Или мне лишь показалось в полутьме? Она так задорно танцевала и хохотала, а белые зубки бросали такие лучи от празднично трещавшего костра, что я не смог устоять.
Один из знакомых еще по Тулону парней, Андре, ухитрялся по-быстрому развлечься, пока жена с детьми ходит по рынку, ко всему рачительно прицениваясь. Правда, бдительный Гектор хуже любой законной мегеры, постоянно призывает к бдительности, ну так воспользуемся удобным случаем. Я решительно вторгся в танец, выплясывая ничуть не хуже собравшихся.
– Привет! – задорно крикнул я. – Меня зовут Робер.
Девушка улыбнулась персонально мне, кокетливо стрельнула глазками.
– Весело у вас тут… – Упорство и труд все перетрут.
– Ты нездешний? – наконец проявила интерес девица.
– Да, решил остановиться на одну ночь, завтра снова в путь.
На следующем круге мы вновь сошлись.
– Жарко, – с веселой улыбкой крикнула красавица.
– Освежимся? – тут же предложил я, возликовав в душе: «Клюнуло».
– Вообще-то я приличная девушка, – с некоторым сомнением протянула та, медленно облизывая сочные губы красным язычком. – Мама запрещает мне знакомиться с посторонними мужчинами, они бывают такие проказники…
Последнюю фразу девушка пропела с такой волнительной хрипотцой в горле, что я сразу вспотел. Ах, эти француженки, сколько полутонов и оттенков смысла могут они вместить в какую-то пару слов, поневоле дух захватывает!
– Хорошо бы сидра, – протянул я враз осипшим голосом, рванув ворот рубахи.
– Нет-нет, – лукаво погрозила пальчиком девушка, – только вино!
Я деликатно подхватил красавицу под теплый локоток и повел к столам, уставленным всякой снедью. Какой-то дюжий парень, отплясывающий рядом, возмутился было, но девушка обронила холодным голосом пару слов, и тот сразу сник.
– Брат? – кивнул я в спину здоровяка.
– Жених, – небрежно отмахнулась девица. – Ревнует меня к каждому столбу, надоел уже, со всеми лезет в драку!
Я с некоторым пониманием покосился на крепыша, будь у меня такая проворная невеста, я бы тоже слегка волновался. Подхватил пару оловянных кубков, один я протянул девушке, другой махом выплеснул в пересохший рот. Вино зашипело, испарившись еще в горле.
– Откуда ты, Робер? – лукаво протянула девушка.
– Ты вряд ли знаешь эту страну, – с коротким вздохом отозвался я. Ах как волшебно искрились в полутьме синие, как море, глаза! – Зато все мужчины у нас там очень галантные, вежливые и куртуазные.
– Это как? – насторожилась девушка, даже кубок отставила в сторону.
– Ну, мы знаем всякие там штучки, ухватки… – на секунду замялся я.
