собой, стайка стрижей пронеслась почти над самой водой. Они касались крыльями кромки воды и хватали клювами влагу на лету.
Я зачерпнул горстями воду в том месте, где пили стрижи, и, попробовав ее, не обнаружил привкуса перекиси. Это означало, что в озере встречались лишь вкрапления перекиси, то есть не вся масса воды имела такой состав. Впрочем, этот факт требовал более детальной проверки.
Я взял в руки эхолот, и тот показал, что совсем близко должен быть тот вчерашний глубокий провал. Снова сжав в руках весла, я огляделся вокруг. Палатку с озера не видно – удачно мы ее поставили. Костерок на берегу лизал языками пламени котелок, дым от него струился вертикально вверх.
Сделав несколько взмахов веслами, я снова настроил эхолот. Ох, не напрасно я это сделал! Прямо подо мной зияла плюс бесконечность, а на глубине одиннадцати метров явно просматривалось что-то похожее по размерам на вчерашний объект. Вот только теперь он слегка перемещался, не меняя глубины. Я словно почувствовал знакомый привкус во рту.
Я быстро отложил эхолот и, зачерпнув воду, попробовал ее на вкус. Ничего себе: словно хватил полную ложку горчицы, так резка оказалась вода. Поперхнувшись, я рефлекторно выплюнул жидкость. Концентрация перекиси была слишком большой. Неожиданная мысль промелькнула в голове: «А не связано ли это появление перекиси с тем объектом, что просматривается на глубине одиннадцати метров?» Объект, кстати, уже сместился на пару метров в сторону. «Или, может быть, этот самый разлом является источником перекиси?»
Я во все глаза пытался рассмотреть бездну рядом с лодкой, но, несмотря на то что вода выглядела идеально прозрачной, ничего не было видно.
Выждав, пока объект пропадет с дисплея эхолота, я снова взялся за весла. Пройдя до противоположного берега вчерашним маршрутом, я не обнаружил больше ничего нового. Все тот же рельеф дна, никакой рыбы эхолотом не замечено, хотя я отлично слышал всплески воды накануне вечером, когда мы вели свое первое наблюдение из палатки.
Развернув лодку в обратную сторону, я вернулся к тому месту, где начиналась бездна. Неизвестный объект торчал на месте, но на этот раз уже на глубине семнадцати метров. «Лучше бы он прибавил эти шесть метров в другую сторону к поверхности, и тогда, возможно, его можно было бы разглядеть на глубине пяти метров. Ну что же, рано или поздно он как-то проявит себя, нужно только терпение!»
Я направил лодку прямиком к тлеющему у берега костерку. Выйдя на берег, вытащил лодку на прибрежный песок. Половина воды из котелка уже выкипела; я снял его с треноги и налил в походный стаканчик кипятка. Попробовал снова на вкус – обычная вода, от перекиси не осталось и следа, но, может, это кипяток перебивает ощущение. Значит, надо охладить и отведать после.
Осторожно взяв стаканчик за края, я опустил его в воду озера и выждал, насколько хватило терпения. Что ж, охлажденная вода также имела обычный вкус. Однако, зачерпнув воду из озера и попробовав теперь ее, я снова ощутил знакомый металлический привкус. Интересно, что скажет на это мой напарник, когда проснется?
Чтобы занять себя чем-то, я решил приготовить завтрак. Сходил в палатку и, взяв припасы, вернулся к костру. Спускаясь от палатки к берегу, я вдруг увидел на поверхности воды вчерашнюю воронку.
Вода интенсивно бурлила и вращалась по направлению часовой стрелки примерно в том самом месте, где находился глубинный разлом.
Я кинулся в лодку и через полминуты уже греб в сторону воронки, которая, к моему разочарованию, уже почти исчезла из виду. И все же мелкая рябь указывала на ее местонахождение; я схватил эхолот и направил его в бездну.
Объект исчез, а под лодкой внизу опять была глубина плюс бесконечность. Я проплыл по окружности вокруг предполагаемой бездны, но ничего больше не обнаружил. Добавил еще пару метров к условному диаметру и сделал очередной круг.
Полная пустота подо мной. Объекта не было. Напрашивался логичный вывод: тот углубился в бездну и больше не засекался эхолотом, поэтому и наблюдалась воронка. Но интересно, один ли такой объект был или имелись и другие? Во всяком случае требовалось, как говорят военные, прочесать местность, а на это нужно время – все-таки площадь озера значительна. Ну, ничего, придется запастись терпением.
Я опять вернулся к потухшему уже костру, снова разжег его и стал варить в котелке завтрак. Заправившись горячей кашей с тушенкой, я погасил костер и отнес котелок в палатку, где плотно укутал его в одеяло, чтобы товарищ мой не тратил времени на подогрев, когда проснется.
Я решил пока прогуляться пешком по периметру озера, чтобы осмотреть окрестности: нет ли там чего интересного?
Обычные красно-коричневые стволы сосенок тянулись к небу, а под ногами был сплошной ковер из сухих, желтых иголок. Никакой травы или кустарника, зато то тут, то сям стали попадаться ядреные маслята.
Я вернулся в палатку за ножом и стал аккуратно срезать их под самый корешок. Как и следовало ожидать, только малая толика оказалась не попорченная червями. Несмотря на это, уже через полчаса грибами был наполнен капюшон от ветровки, а маслята все настойчивей манили меня в глубь леса. Но я твердо решил не удаляться от берега и внимательно оглядывал то поверхность озера, то окрестности вдоль береговой линии.
Расстояние по периметру было приличным – что-то около десяти километров, а значит, на обход озера уйдет часа два – не меньше. Пока Николай отдыхает после ночного бдения, стоит все хорошенько осмотреть.
Я шагал между деревьев, и все вокруг казалось на первый взгляд обычным, пока я не взглянул вверх. То, что я увидел, поразило меня.
На высоте метрах в десяти от земли сосны были будто помечены широкой полосой черного цвета. Словно художник-великан аккуратно прорисовал гигантской кистью ровную полосу по всем деревьям, являющимся крайними по отношению к берегу. Выглядело это похожим на метку. Впрочем, трудно было разглядеть на таком расстоянии природу этих знаков. Что это – краска?
Я оглянулся назад и только сейчас увидел, что все деревья, мимо которых шел, обращенные «лицом» к озеру, помечены такой же полосой. Удивительно, что мы не заметили этого раньше.
Обнаружив такую странность, я удалился в глубь леса, но ничего подобного там не наблюдалось. Зато имелась еще одна необычность. Мне показалось (пока только показалось), что верхушки отдельных сосен напоминают подстриженные каштаны в городских парках. Во всяком случае, в естественных условиях деревья не растут в одном уровне ровными побегами. Но, впрочем, это еще надо было проверить – можно ли сделать однозначный вывод, рассматривая сосны снизу на расстоянии нескольких десятков метров?
По крайней мере, всего увиденного оказалось достаточно, чтобы заинтересоваться этим всерьез. Поглядим, что скажет на это Николай.
Я вернулся к береговой линии и продолжил свой путь. Удача явно была сегодня на нашей стороне. Неожиданно я натолкнулся на ствол поваленной сосны и сумел увидеть вблизи то, что было похожим на отметки там наверху. Это была полоса с ровно прочерченными краями шириной сантиметров сорок. Она не окружала весь ствол по кругу, а лишь занимала примерно одну треть окружности ствола.
Разглядев поближе отметку и пощупав ее руками, я обнаружил, что черная полоса не нарисована каким-либо красителем, а выжжена на коре. То есть это была опаленная кора, и тут уже не могло быть никакой ошибки. Но кто же мог так прижечь все деревья, да так ровно, будто каким-то огромным тавро поставили метку? На сегодня загадок набралось предостаточно.
Итак, что в итоге мы имеем?
Первое. Наличие высокой концентрации перекиси водорода на отдельных участках озера.
Второе. Неизвестный объект, пропадающий в бездонной глубине.
Третье. Опаленные отметины на одинаковой высоте у деревьев, растущих вдоль берега.
Четвертое. Ровно «подстриженные» верхушки некоторых деревьев (это надо еще проверить!).
Что ж, вопросов больше, чем ответов.
Прокручивая в голове все перечисленное, я незаметно для себя дошагал до противоположной стороны озера, где наблюдалась постоянная глубина порядка двух метров. Я вышел к воде и, зачерпнув ее рукой, попробовал на вкус. Нет, здесь вода не имела металлического привкуса, была холодна и прозрачна. Дно у берега хорошо просматривалось, и я не увидел никакой живности или водорослей. Дно было каменистым,
