Как вспоминает Исаак Мазепа, уже 9 июля 1919 года, Наказной атаман и начальник штаба заявили, что «если на протяжении двух-трех дней не придет на помощь Галицкая армия, ликвидация фронта будет неотвратимой. Не будет ни времени, ни возможностей спасать как имущество, так и людей. В таких условиях можно ожидать ликвидации УНР и физического уничтожения всех участников украинской борьбы... Без помощи Галицкой армии нам не спасти фронт. Поэтому нужно ехать к Петрушевичу и просить послать его части против большевиков». Все присутствующие, кроме премьера, одобрили этот план, а у премьера было личное враждебное отношение к диктатору Петрушевичу.
Начиная с 8 июня представители Директории каждый день стали ездить за Збруч и уговаривать Петрушевича привести Галицкую армию на помощь петлюровцам. Но Петрушевич и его окружение так ненавидели Петлюру и так дорожили своей призрачной властью, что готовы были уйти даже в Румынию, лишь бы не под командование
Петлюры. До петлюровцев уже дошла «секретная информация» о том, что в начале июля Петрушевич думал перевести войско в Румынию, но румынские власти отказались пустить Галицкую армию на свою территорию. После неудачи с переходом в Румынию Петрушевич определенные надежды полагал на союз с большевиками. Все это заставляло Петлюру действовать. Сев на автомобиль, он поехал на личную встречу с диктатором Галичины.
Петрушевич поставил перед Петлюрой конкретные требования и заявил, что сотрудничество возможно только при согласии их выполнить. Он требовал немедленной смены «левого» кабинета Мартоса, ликвидации министерства галицких дел и проведения сбалансированной демократической политики без «советизации» местной власти. Петлюра эти требования принял и пообещал исполнить, но как всегда пытался их «заиграть».
Уже 10 июня 5-я бригада Галицкой армии перешла Збруч и, заняв станцию Черный Остров, ударила в Тыл «красных» на Проскуров. Но в первых боях «красные» выбили галичан с Черного Острова к Волочиску, обратно в Галичину. Первое поражение так напугало Петрушевича, что он отложил начавшийся переход армии на «Великую Украину» и продолжил «консультации» с агентами большевиков.
12—16 июля — самые опасные дни для армии Петлюры. «Красные» в эти дни громят Волынскую группу и корпус сечевых стрельцов, который уже был неспособен к борьбе и начал переправлять свои обозы за Збруч, к галичанам. У Запорожского корпуса «лопнуло терпение», и солдаты покидали позиции, расходясь по селам, или самостоятельно направлялись на восток, к повстанцам... Даже «горячий» Тютюнник предполагал в случае падения Каменца уйти за Збруч, на «пятачок» земли, еще удерживаемый галичанами. Казалось, в эти дни враг окончательно ликвидирует маленькую республику.
Только 14 июля после трехчасового разговора «без свидетелей» с прибывшим в Галичину Петлюрой Петрушевич отдал приказ о переходе Галицкой армии на Подолье.
16 июня начался массовый переход Галицкой армии (УГА) через реку Збруч. Это были значительные силы: около 50 тысяч человек (по некоторым данным до 85 тысяч человек) при 550 пулеметах, 160 пушках, 20 самолетах. Армия была вынуждена «десантироваться» на небольшую территорию, еще находящуюся под контролем петлюровцев, — 50 километров глубиной и 250 километров в ширину.
Тремя галицкими корпусами командовали полковники Микитка, Вольф и Кравс, общее командование армией генерал Греков передал новоиспеченному генералу Тарнавскому.
Справка
Командующий УГА генерал Греков хотя и пользовался популярностью в армии, но был отстранен от командования в угоду Петлюре, который поставил условие перехода Галицкой армии на Подолье — отставка «заговорщика» Грекова.
Все правительственные учреждения Галичины и командование Галицкой армией разместились в «тесном» Каменец-Подольском, где уже находились правительство УНР и штаб Главного атамана. Отдельные галицкие части с марша были направлены на оборону Каменец-Подольского.
Петлюра, привлекая галичан под Каменец-Подольский, уверял, что все для их прихода приготовлено, однако помещений, продовольственных и военных запасов не хватало даже петлюровским войскам.
В эти же дни к петлюровцам приходит помощь и с востока. Юрко Тютюнник, повстанческий атаман с Херсонщины, приводит на соединения с армией УНР с территории Советской Украины Повстанческий кош — более 3 тысяч штыков и сабель. Одновременно с востока к Петлюре пробиваются отряды атаманов Божко, Шепеля (более тысячи штыков).
Но победу праздновать было рано... «Красные» еще были достаточно сильны и развернули 18 июля новое наступление, чтобы отрезать армии УНР и ЗУНР от Збруча. Позиции запорожцев и сечевиков были прорваны, и опасность полной победы «красных» сохранялась до 23 июля 1919 года.
ГЛАВА 17 ПОХОД НА КИЕВ И ПОТЕРЯ КИЕВА 26 июля—22 сентября 1919 г.
Каждый вечер в тот жаркий июль Петлюра приезжал в штаб армии и засиживался там до часу, двух ночи, разрабатывая планы будущего наступления. Детально разбирая военные планы, он в то же время не вмешивался в оперативную их часть, будучи далек от «академической стратегии». На штабных совещаниях Петлюра чаще молчал, слушал, только подводил короткое резюме: «С этим я соглашаюсь» или «Это невозможно». Часто Петлюра выезжал на фронт, чтобы лично поддержать энтузиазм наступления. Интересы армии летом 1919-го вытеснили государственные заботы. И немудрено, ведь вся территория республики была линией фронта с небольшим тылом, где реально «работала» только армия.
Штаб армии стал политическим центром страны, что вызывало острую конкуренцию со «штатскими политиками». «Штатские» стремились к обретению гражданской власти и конфликтовали с «приближенными генералами», решающими все государственные проблемы: Тютюнником, Коновальцем, Сальским. «Штатские» требовали вывести штаб из «столичного» Каменец-Подольского, подальше от правительства и от «внимания» Петлюры. Но Петлюра продолжал и дальше доверять военным и полагаться исключительно на их мнение.
26 июня Петлюра издает приказ о наступлении на Проскуров и Жмеринку силами Второго Галицкого и Запорожского корпусов, групп Юрка Тютюнника и Александра Удовиченко. Это наступление должно было продемонстрировать мощь объединенной украинской армии.
Наступление принесло победу под Проскуровым и Вапняркой, расширило территорию республики. С этого времени военная инициатива переходит в руки петлюровцев, однако им не удается полностью разгромить фронт Красной Армии, что подтянула против петлюровцев все свои резервы.
В Каменец-Подольском тем временем установилось двоевластие. Несмотря на общее наступление армий УНР и ЗУНР, отношения между двумя «П» — Петлюрой и Петрушевичем были далеки от идеала. Каждый из них ожидал от своего «союзника» заговора, военного переворота, возможного ареста, поэтому возле резиденций каждого из диктаторов сохранялась усиленная охрана, которая должна была пресечь любые выступления (резиденцию Петлюры охраняли бригада сечевых стрельцов и части украинских юнкеров).
Петрушевич был на пятнадцать лет старше Петлюры, за ним был университет, двадцать лет адвокатуры, парламентская деятельность в Австро-Венгрии. Он гордился своим опытом политика и видел в Петлюре только выскочку и неуча. Петлюра же рассматривал Петрушевича как «правого заговорщика», осторожного «кабинетного политика», человека, сдерживающего революционные эксперименты в Галичине.
Петлюра считал, что Петрушевич способен на заговор с использованием верных ему галицких солдат. Но солдаты Галицкой армии «жили своей жизнью» и слушали приказы прежде всего своих офицеров, которые втайне презирали нерешительного «штатского» диктатора без территории. Армия — единственная сила, что осталась от ЗУНР, стала единицей самостоятельной, и ее действия уже контролировались только офицерами «австрийской школы»: Тарнавским, Курмановичем, Вольфом, Кравсом...
«Правые» силы в Каменец-Подольском (Национально-демократический союз), считая Петрушевича
