Таня нашла в машине томик Шекспира, забытый злоумышленником.
– Ваша? – следователь показал книгу Диме.
– Что вы! – ответил тот.
– Ваша?
Толстенький покачал головой. В подобную передрягу он влипал впервые в жизни.
– Я свидетель! – продавец табачного киоска появился возле машины и сразу стал центром внимания.
Фотограф с восторгом набросился на него со своим объективом.
– В профиль я получаюсь лучше, – намекнул киоскер.
Его сняли и в профиль.
– Я начну с самого начала, – не без торжественности приступил к рассказу старик. – Сегодня не завезли «Беломор». Я уже устал отвечать: «Нет «Беломора»!
– Ближе к делу! – попросил следователь.
– Молодой человек, в вашей профессии нельзя торопиться. «Беломор» – это деталь для следствия. Он тоже просил «Беломор». А потом купил сигареты «Друг». Тридцать копеек пачка, на этикетке собака. Я подумал: «Почему он нервничает?» Вам интересно?
– Очень! – ответил Подберезовиков.
– Он высокий, сутулый. Лицо обыкновенное. Даже симпатичное лицо. Ходит с портфелем. В шляпе. Тот, кто курит «Беломор», не курит сигареты с собакой на этикетке. Они дороже и создают другое настроение. А это его сообщник, – он показал на пришибленного толстенького. – Они посовещались, и он влез в чужую машину! Они хотели удрать вместе!
– Я не сообщник! – нищенски затянула жертва. – Я просто невезучий, несчастный человек. У меня горит путевка в Сочи!
Толстенькому стало жутко. Он осознал, что вместо курорта едет в тюрьму!
Глава седьмая, в которой бежевая «Волга» еще раз подвергается нападению
Назавтра после работы Деточкин привычно маячил на остановке. Когда подошел желанный троллейбус, Юрий Иванович, как и все пассажиры, проник в него с задней площадки. Несмотря на роман с водителем, Деточкин не разрешал себе ездить без билета. Он аккуратно проделал все процедуры, связанные с бескондукторным обслуживанием, и оказался в Любиной кабине.
– Следующая остановка – Пушкинская площадь! – объявила в микрофон Люба, искоса поглядев на Деточкина.
– Люба, я должен с тобой поговорить!
Люба промолчала.
– Люба, я пришел с тобой мириться!
– А мы и не ссорились! – холодно ответила Любовь. Она следила, кончилась ли посадка.
– Можно ехать! – позволил Деточкин. – Одни сошли, другие сели.
Троллейбус покатил дальше.
– Зачем нам ссориться, Люба? Мы же с тобой близкие люди.
Люба горестно усмехнулась:
– Близкие люди знают все друг про друга! А ты все время что-то от меня скрываешь. Был шофером, вдруг становишься страховым агентом! Потом эти командировки... неожиданные... Какие? Почему?
Деточкину было противно лгать Любе, но сказать правду он не смел.
– Когда-нибудь ты все поймешь. Чем позже это случится, тем лучше...
– Ты пришел издеваться надо мной, Юрий Иванович? – Люба устала от тайн Деточкина. – Перестань меня мучить, а то я задавлю кого-нибудь!
И она едва не выполнила это намерение.
– Значит, мы не помирились... – подытожил Деточкин, ударившись при резком торможении головой о лобовое стекло.
– Следующая остановка – площадь Маяковского, – печально сказала Люба. – Своевременно оплачивайте проезд!..
Так и не наладив отношений с Любой, Деточкин прибыл во Дворец культуры. В самодеятельности Юрия Ивановича любили. Он обладал прирожденными актерскими данными. Он был непосредствен и правдив в любой, самой невероятной драматической ситуации.
Атмосфера в репетиционном зале была накаленной. Вчера «Спартак» не смог одолеть «Динамо», и поэтому режиссер находился в трансе. Артисты знали футбольную слабость своего маэстро и сидели смирно.
– Каждый игрок должен знать свою роль назубок! – раздраженно выговаривал режиссер Подберезовикову, спутавшему текст. – Игрок не должен бестолково гонять по сцене, играть надо головой! И не надо грубить! – цыкнул он на виновного, пытавшегося оправдаться. – А то я вас удалю с поля, то есть с репетиции!
В перерыве игроки, то есть артисты, вышли покурить.
Деточкин достал из кармана пачку сигарет и предложил Максиму.
– Да... сигареты «Друг»... Собака на этикетке. Тридцать копеек...
– Я-то вообще «Беломор» курю, – разъяснил Деточкин с присущей ему откровенностью. – Но не было «Беломора».
– Это вы точно заметили – «Беломора» не было. Именно поэтому он и купил сигареты «Друг».
– Кто он? – все еще беспечно спросил Деточкин.
– Преступник!
Внезапно Деточкин ощутил себя на краю пропасти. Он хотел отступить, но сзади была стена. Проходить сквозь стены, даже сквозь сухую штукатурку, он не умел. Он безысходно взглянул на небо. По голубому потолку бодро вышагивали вполне реалистические колхозницы со снопами пшеницы. Деточкин пожалел, что он не с ними. Деваться было некуда.
– К-ка-кой преступник?
Следователь принял испуг приятеля за обычный обывательский интерес к нарушению закона.
– Современный, культурный. Я бы даже сказал – преступник нового типа! Раньше жулики что забывали на месте преступления?
– Что? – полюбопытствовал Деточкин.
– Окурки, кепки... А теперь – вот! – И Подберезовиков показал томик Шекспира, который Некто оставил в машине.
Деточкин вздрогнул и отшатнулся от книжки.
– Вы не бойтесь! – улыбнулся Максим. – Здесь нет пятен крови!
– Вы следователь?
Подберезовиков листал Шекспира.
– Отпечатков пальцев нет – преступник всегда работает в хлопчатобумажных перчатках. Нет ни библиотечного штампа, ни фамилии владельца – знаете, некоторые надписывают свои книжки...
– Знаю... Но я не надписываю! – заверил Деточкин.
– Я веду дела по угону машин, – продолжал Подберезовиков. – Но вам это неинтересно!
– Мне это чрезвычайно интересно! – Деточкин говорил святую правду.
– Я вам по секрету скажу, – понизил голос следователь, – в городе орудует шайка. Угоняет личные машины. За год из одного и того же района угнано четыре автомобиля.
– Три, – машинально поправил Деточкин.
– И вы уже слышали? Правильно, четвертую угнать не удалось. Но скоро с этим будет покончено! – вселил он надежду в Деточкина.
– П-почему?
– Вчера я задержал одного из членов шайки!
– К-кого? – поразился Деточкин. Он и не подозревал, что Некто в темных очках имеет сообщников.
– Представляете, инженер из совнархоза. Жена – врач. Двое детей. Только что квартиру получил на юго-западе – и занимается таким делом!
