мало и стоили они для человека среднего достатка запредельно дорого, слишком уж крупную и слишком уж беззащитную мишень они представляли для тварей. Воевали здесь тоже в основном в пешем строю. Кавалерии практически не было. Разве что для передачи срочных сообщений на поле боя.
Не слишком густая толпа, движущаяся на рынок и с него, состояла из представителей разных рас и слоев общества. Богатые, как правило, шли, как все, пешком или перемещались в паланкинах, а то и на открытых носилках. Большинство имело от трех до пяти телохранителей — для престижа, толпу раздвигать и, на всякий случай, для защиты от тварей. За все время пребывания ни одной твари поблизости я не видел и магическим осмотром не ощущал. Но был я тут всего ничего, а местным виднее.
Пестрота одежд, гомон, крики зазывал, предлагающим еще до рынка отведать свежих пирожков, выпить стаканчик вина или пива — все это создавало праздничную атмосферу веселого карнавала. День солнечный и теплый, настроение бодрое, предстоящее путешествие скрывает опасности и выставляет напоказ множество будущих развлечений, будоража воображение — чего не поддаться общему веселью и забыть все тревоги вместе с заботами?
Интуиция мягкой пощечиной предупреждения вернула меня с небес на землю. Однако, что заставило ее сработать, мне было пока не понятно. Тщательно осмотрев окрестности магическим зрением, понял, что лично мне ничего не угрожает. Но что-то должно скоро случиться. Я смог определить только сам факт чьей-то агрессии, но поскольку направлена она была не на меня, более точную информацию получить было невозможно.
Метрах в пятнадцати впереди в сторону рынка шел целый десяток охранников, окружая открытые носилки, с сидящим на них мальчиком лет восьми. Тот увлеченно вертел головой, с любопытством рассматривая встречных людей, здания, повозки, вывески, лоточников — все, что попадало в поле его зрения. Тройка вампиров вальяжной походкой двигалась им навстречу. Поравнявшись с носилками, один из вампиров явно сделал вид, что споткнулся и упал на телохранителей, открыв путь к носилкам для второго, также сделавшего вид, будто споткнулся о первого. В результате вампир, опять же якобы(!)потеряв равновесие… сильно толкнул одного из носильщиков. Носилки резко дернулись, мальчик выпал из креслица и упал на камни мостовой, разбив голову, о чем свидетельствовала брызнувшая на камни кровь.
— Я торговый представитель славной Кассарии! — заорал вампир, оставшийся на ногах. — Я свидетельствую, что это был несчастный случай! Представительство Кассарии приносит свои глубочайшие извинения!
Однако по его нагло ухмыляющейся ро… физиономии можно было определенно сказать — никакой это не несчастный случай, а хорошо спланированная провокация.
Глава 14
— Мальца-то за что?! — простонал старший бес моего конвоя. — Сволочь! Так и прибил бы гада!
— Так прибил бы, — сказал я ему, целенаправленно пробиваясь через моментально образовавшуюся плотную толпу к пострадавшему.
— Много ты понимаешь, паря, — вздохнул он в ответ. — Нам запрещено в такие разборки влезать.
Бесы мне активно помогали, понимая, что я не убегаю, а, наоборот, собираюсь выполнить свои общественные обязанности.
— Лекаря! — заорал чей-то голос с таким отчаянием, что я удвоил усилия.
— Пропустите лекаря. Рррразойдись! Пропустить лекаря! — заорали мои бесы, помогая прорваться.
Люди подвинулись, освобождая коридор к носилкам. Путь мой пролегал рядом с наглым вампиром. Тем, что назвался торговым представителем.
Надо бы пройти мимо. Тихо и мирно. Ну какой боец из обычного лекаря? Ему ли нарываться на дуэль с одним из расы сильнейших бойцов континента? Но что-то пещерное во мне яростно воспротивилось такому решению. Видимо, я и в самом деле — троглодит, раз не смог позволить чужакам безнаказанно обижать своего. То, что причинили вред ребенку, да еще инвалиду, только подбросило жару в мою кровь. На миг представилось, что это мой сын хамски выброшен из коляски наглыми подонками и лежит на камнях с разбитой головой. Остро захотелось вцепиться зубами в их глотки и со звериным рычанием рвать, рвать, рвать…
На моем лице, уверен, не отразилось даже намека на бурю, бушевавшую в душе. «Хлопотать мордой», являя миру свои, никому не нужные, душевные терзания, в Барске, не говоря уж о центре, отучили качественно.
— Внутри вы хоть на пену изойдите, если уж такое случится и вас что-то сильно заденет, но снаружи все должны видеть только то, что вы сами считаете нужным показывать, — вещал в который раз элв, вбивая в нас суровые истины. — Враги не должны найти в вашей защите ни малейшей бреши. Вы поняли? Родеро! Крис!! Уши б ваши в трубочку, а трубочку в задницу! У вас все на рожах написано! А думаете вы о чем угодно, только не о том, что я пытаюсь с упорством маньяка вдолбить в ваши пустые головы. Считаете ерундой то, что я вам говорю? Болтовней старого маразматика? Считайте как хотите, но если еще хоть раз увижу ваши обезьяньи ужимки — будете двести метров коридора драить носовым платком. Одним на двоих!
Перед этим мы с Крисом уже равняли траву в зале отдохновения с помощью маникюрных ножниц и линеек. Результат нам не понравился — то ли дело буйная свобода дикой природы…
Поравнявшись с вампиром, я начал действовать. Со стороны это выглядело так — неуклюжий лекарь вдруг споткнулся и с маху всем весом наступил на ногу торговому представителю. Пытаясь удержать равновесие, парень судорожно вцепился в плащ вампира и повис. Раздался треск рвущейся материи — красивая фибула, инкрустированная мелкими драгоценными камнями с огромным рубином посередине, серебристой рыбкой взлетела в воздух и шлепнулась на камни мостовой. Вампир дурным голосом взвыл от боли в раздробленной стопе, а лекарь испуганно отпрыгнул в сторону и — вот ведь незадача — очень неудачно с хрустом раздавил каблуком упавшую застежку. Да так, что от украшения осталось нечто мятое и припудренное мелкой пылью бывшего рубина.
Жаль. Дорогу-у-ущий был записывающий артефакт. Старинная работа хорошего мастера. Теперь, по словам коменданта, такие качественные, тридцатидвухчасовые, уже не делают. Все, на что способны нынешние маги — это четырехчасовые с мутным, дергающимся изображением. По ним и родную маму с трудом можно узнать. Те, что остались с имперских времен — большая редкость. Относятся к ним бережно. Не дыша. Пылинки мягкими перышками сметают. А тут об камень грубо — хрясть! А нечего всякие гадости записывать. Мою физиономию в частности.
Я наскоро осмотрел троицу — больше записывающих кристаллов у них не было. Видимо, вампиру тоже стало «до соплей» жалко артефакта, поскольку ярость его стала просто неописуемой. Они все и так были бледные, как смерть, а теперь даже ее переплюнули. Стоят кучкой, как три гейзера. Белые до синевы и глазами краснющими меня прожигают. Рев крупной шишки — представителя Кассарии — перекрыл самых зычных зазывал, а брызги слюны с успехом могли поспорить с небольшим фонтаном. Я заорал с ним в унисон перепуганным козлом, добавив визгливых ноток в голос:
— Господин кровопийца!! Я не виноват! Меня толкнули! Я покорнейше прошу принять мои самые- самые искренние извинения! Я заплачу за плащ два золотых!..
— Т-т-т-ты-ы-ы-ы!!.. — заклинило представителя так, что он на секунду заткнулся, но про кристалл ничего говорить не стал и перевел все на одежду. — Пор-р-р-рвал мой плащ! Ублюдок! Т-ты ос-с-скорбил меня!.. — глаза представителя, казалось, сейчас выпрыгнут из орбит и покусают меня не хуже челюстей, забитых под завязку острыми зубами.
— Это произошло случайно, и я же извинился! Также, как и ты только что перед ребенком. Значит,
