Быстро взлетел по лестницам и на мне повисли сыновья, дочь и жена. Под их тяжестью повалился на шкуры устилавшие пол. Этой весёлой кучей мы катались по полу, барахтались, орали. Это радость встречи извергалась из нас, это извергалось великое счастье встретивших вернувшегося живым с поля битвы отца, мужа. С любой битвы, схватки, шанс не вернуться всегда имеется. Это была аксиома жизни этого мира.
В эту ночь не спал никто. Песни, танцы, шум и гам витали везде. Это был праздник победы. Угомонились уже в полдень, тогда и вспомнили об усталости и улеглись спать. Все поселения были вымершими. Народ просто спал. Жизнь затихла ненадолго, но она была!
Вечером праздник продолжался, но уже спокойно. Пришло время рассказов. Рассказчиков было много, а слушателей ещё больше, тем более что рассказчики рассказывали о небесной рати, о воинах света, с которыми они сражались бок обок в этой битве.
Я скромно молчал, ибо как уже говорил, ничего не помнил. За меня рассказывали о схватке Гуд, Ор и другие старшие офицеры. Вместе со своими домашними они были приглашены на пир, который я устроил в своём замке. Здесь заметил одну странность. Некоторые подробности и фрагменты их рассказов имели отличие, у меня создалось впечатление, что все рассказывают о разных боях, но это было ещё большим абсурдом! Мы все вместе ехали к месту битвы и так же все вместе вернулись оттуда. Да и в битве все находились рядом и вот, я ничего не помню, а все остальные говорят об этой битве, но их рассказы здорово отличаются. Как такое может быть? В общем, обзавёлся ещё одной загадкой. Правда, уже не расстраивался. Забросил в копилку памяти и успокоился. Как знал, что это мой последний спокойный день, ибо с утра началась светская жизнь.
Любовью среди собратьев по классу владельцев майоратов я понятно не пользовался. Но особо не переживал, так как знал ещё по своему времени, что имеющие власть и деньги никогда друг друга не любили, ибо всегда завидовали друг другу. Всем всегда, кажется, что у другого и денег больше, и майорат лучше, и достаётся всё ему легче, хотя он глупее и подлее. А что говорить обо мне? Появился ниоткуда, денег куры не клюют, имеет самый большой майорат, самый людный. Воинов имеет столько, что, даже собрав несколько герцогств, в гости к нему не пойдёшь, если есть разум. В общем, ни пограбить, ни поглумиться. А жить с таким знанием положения вещей? Врагу не пожелаешь!
Вначале распускали слухи, что я ставленник эрцгерцога Тамани направленный сюда захватить и поработить их. Всех наёмников понятно в лицо никто не знал, вот и говорили, что сундуки денег и тысячи воинов присылают мне оттуда.
Когда я разбил, чумей, слуг Охов, начали говорить, что я сделал это специально, чтобы Охи пришли и уничтожили всех. Готовясь к битве с Охами, я говорил, что к моим воинам присоединились младшие сыновья титулованных, но в моём мире этих безденежных представителей благородных родов звали 'искателями приключений', а в этом мире их называли 'искателями майоратов' и они по существу, пока не стали владельцами майората значения в общественной жизни не имели. Тогда говорили обо мне столько гадостей, что если бы я был совестливым человеком или человеком чести, то обязательно повесился б. Но мой разум прошёл закалку в моём мире, после той действительности я мог выдержать всё! Скорее они здесь все от стыда первые повесятся, хотя понятие о чести и честности здесь тоже отсутствовало. Наверно такова жизнь имущего народа. Нападки на меня ещё усилились, когда моё обескровленное войско вернулось с той бойни. Этот момент они упустили и наверно, потом кусали себе локти.
Готовясь к битве с Охами, я собрал такое войско, что даже косые взгляды в мою сторону не бросали, не то, что вести разговоры о том, что я плохой, даже думать обо мне плохо боялись. Каждый судил по себе.
'А вдруг он с этой толпой воинов перед битвой пройдёт через мои владения? Что останется от моего майората?'
Когда шёл на битву с Охами, думаю, что многие мне желали удачно и быстро погибнуть, а сами примерялись на мой майорат. Будучи людьми осторожными решили выждать 2–3 денька, внимательно наблюдая за другими, чтобы не опередили в разделе имущества погибшего. Но, увы, я вернулся! Да ещё с бескровной победой и со страшной разгадкой своей тайны. Оказалось, что за моей спиной стоит не неизвестная Тамань, а небесная рать Лабе! Она участвовала в этой битве, об этом говорили тысячи очевидцев. Вот и приплыли! Теперь понятно, он потребует всем прийти под его руку. Тут вопрос хочешь, не хочешь, не стоит. Кто станет сам себе голову рубить? Во-первых, это делать неудобно. Во-вторых, приспособиться к любому владыке ведь можно. Только подсуетиться нужно раньше других. Не опоздать, не упустить момента и первым, или в числе первых поздравить героя-спасителя с такой великой победой. Но любви ко мне не было! В этом не сомневался, готов даже дословно воспроизвести их мысли.
'Чтоб он 'издох', чтоб за обедом костью подавился, чтоб его лошадь понесла и сломала себе ногу, чтоб…,'
Правда, уверен, что так говорили про себя, чтобы никто не услышал, собираясь в дорогу. Все ехали ко мне, это и было начало светской жизни, о котором говорил раньше.
Первым примчался виконт Бернард Даба. Ему было ближе всех. Он поздравил меня с победой, пожелал здоровья и процветания. Пробыл недолго и умчался. Он был единственный, кто не желал мне того, о чём говорил раньше. Но бескорыстным он не был, свою пользу извлечь старался везде и всегда. Этот раз тоже исключением не был. После его посещения обнаружил на своём столе незнакомый мне свиток. Открыл его и прочитал:
'Уважаемый барон Гепард!
Согласно нашего с Вами, вчерашнего разговора, я рад, что Вы позволили осуществить мою давнюю мечту!
Сим, я виконт Бернард Даба, приношу вассальную клятву Вам и Вашему роду. Я и мой род обязуемся служить Вам верно, как и было сотни лет до этого. Это наша тайна, поэтому эта присяга тоже тайная и будет храниться в секрете мной и моим родом. Все Ваши заказы теперь будут выполняться с 5 % скидкой, но по общему прейскуранту с 10 % надбавкой за секретность.
Виконт Бернард Даба.
Подпись виконта Бернарда Дабы заверена печаткой и подписью Бернарда Дабы. В присутствии семьи Бернарда Дабы'
Бежать за Бернардом в этот момент я не мог, так как у меня был уже другой посетитель. Но прежде чем перейти к нему, окончу историю с Бернардом.
Через два дня я был по делу у Бернарда. Прежде чем заняться делами решил прояснить ситуацию с ним по поводу найденного мной сразу после его отъезда свитка с клятвой и добавления к надписи на пограничных столбах его майората, которые видел лично. Разговор начал первым, поймав пытавшегося сбежать при моём появлении Бернарда за руку.
— Дорогой Бернард! Я спрашиваю, ты отвечаешь и прекрати вырываться, а то закую в цепи, как непокорного вассала. Клятву принёс? Вот и получишь её последствия.
Бернард обмяк и больше не вырывался. А я продолжил:
— Во-первых, как это найденный после нашего разговора в этот же день свиток ссылается на разговор произошедший вчера? Во-вторых, когда я позволил тебе осуществить твою давнюю мечту? В- третьих, кто добавил надпись на пограничных столбах? Надеюсь, моему верному вассалу ответить на эти мелкие вопросы будет не трудно?
Бернард вначале слушал меня с кислой миной на лице, но едва я окончил, задавать свои вопросы успокоился и даже радостно улыбнулся. От такой перемены его поведения озадачился я, тем более что Бернард радостно смотрел на меня и бойко отвечал:
— Господин барон! Насчёт написанного 'вчерашнего разговора' это я был неправ! Просто подумал, что Вы в этот день бумаги со стола разгребать не будете. Тем более что через окно Вашего кабинета видел собирающуюся толпу к Вам на приём. А может быть, это было предвидение? Нет! Понял, моей рукой водила рука Бога! Так что это всё написано от него. На второй Ваш вопрос тоже ответ прост. В разговоре я Вас один раз назвал 'сюзерен', пусть не очень громко, но Вы промолчали! Значит, согласились с этим. Если у Вас плохой слух? Это моя вина? Ну а ответ на третий Ваш вопрос, вытекает из первых двух ответов. Да на столбах дописали к имевшимся надписям: 'земли вассала барона Гепарда'. Но столбы не меняли, оставили
