Катя наконец-то вышла на свежий воздух. Солнце безжалостно пекло, собравшиеся на площади изнывали от жары. Девушка невольно зажмурилась. Глаза быстро привыкли к яркому свету. Перед Катей предстала огромная толпа сказочных существ; вокруг мраморного помоста стоял возмущенный гул.
— Я кажется, начинаю к этому привыкать, — вслух произнесла Катя. — Надеюсь они не меня ждут?
— Нет, — холодно ответил Нэльс. — Они пришли посмотреть, как вершится правосудие… желают видеть, как бесстыжая голова Улимора Харвенкуса, попрощается со своим владельцем.
Катя с глубоким разочарование посмотрела на Нэльса. — Ты быстро изменился.
— А может ты меня плохо знала? — предположил фонарщик, всеми силами пытавшийся укрыть сломленный дух за напускным хладнокровием и равнодушием. Со смертью короля Нэльс потерял все жизненные ориентиры, и попросту выполнял последний наказ любимого государя.
— Быть может.
Катя выдохнула и посмотрела по сторонам. Справа, возле огромной статуи льва, девушка заприметила родные лица и с надеждой направилась к ним. Катя с самого детства страдала от повышенного чувства справедливости. Каждый раз, пыталась расставить все по нужным местам и воздать всем по заслугам. И конечно, как это обычно бывает, сама при этом страдала. Но неугомонный характер и чистое сердце мешали Катерине оставаться в стороне, если она видела какую-либо не справедливость. Конечно с годами, девушка научится скрывать искренние порывы своей души, глубоко пряча их в себе, а быть может и вообще перестанет ощущать исходящий внутренний свет. Но не сегодня.
Рыжий юноша, виновник последнего недоразумения стоял с опущенного головой и уныло топтался на месте.
— Ты уж, прости меня, — пробубнил себе под нос книгочей.
— Все обошлось. Забыли, — стукнув по плечу, ответила Катя и направилась к стоявшему позади всех часовщику Вире. — Там Улимор…
— Я знаю.
— Его собираются казнить.
— Я знаю.
— Но он, же не виноват?
Феарольф вздохнул. — Я, знаю…
— Знаете? — удивилась красноволосая девушка. — А помочь ему как-то можно?
— Нет.
— Но меня, же вы вытащили.
Феарольф покачал головой и отвел Катю в сторону.
— Не сравнивай. Простого нарушителя, выкупить можно. Но не убийцу короля, Кать. Даже если местный судья твой старый знакомый.
Девушка нервно затрясла ногой.
— Но вы, только что сказали, что знаете о его невиновности. Фактически, он же не убивал короля. Я не понимаю тогда.
— Это ты ему веришь. Я верю. Но его лишь словам. Каждый, совершивший преступление против членов королевской семьи судится инквизиторами. А их доказательства говорят об обратном.
— Но разве ничего нельзя сделать?
Часовщик снова покачал головой.
— Это не справедливо. Неужели совсем ничего?
Девушка сверлила его тяжелым взглядом и Феарольф стал думать.
— Если остальные члены королевской семьи снимут с Харвенкуса обвинения, тогда его отпустят. Но это решение должно быть единогласным.
Как вдруг, застучали барабаны. И под громогласный гул сказочных существ, на мраморный помост вывели убийцу короля.
— Уже поздно, — закончил Феарольф.
— А наместник? — Не унималась Катя.
— Катя, — часовщик взял девушку за руку. — Ты ничего не можешь сделать. Придется смириться.
— Смириться? — Горький ком бессилия подкатил к горлу первого хранителя. Катя посмотрела на место казни. Человек, что тогда спас ей жизнь, сам нуждался в спасении.
Харвенкус не смотрел на ревущую толпу, он в гордом отчаянии устремил свой взгляд в безоблачное небо, туда, откуда не возвращается ни один смертный.
Барабаны смолкли.
Гробовая тишина поселилась на овальной площади.
Инквизитор Нумбис с золотым свертком в руках вышел на середину мраморного помоста. Пятеро теней, стояли позади, охраняя преступника.
— По решению суда, господин Улимор Харвенкус, известный так же, как Нос, Харви Длинные Руки, Дятел, Зеленый Факир и Пеан, обвиняется в нанесение непоправимого ущерба Миру за Воротами, а именно в убийстве прямого потомка Алдарина, члена королевской семьи Андерленда, короля Кроноса. Тем самым нарушив баланс первоначальных сил. Содеянное им карается смертью, — зачитал Нумбис, свернул золотой свиток и обратился к обвиняемому. — Есть что сказать напоследок?
Улимор Харвенкус поднял бровь и улыбнулся инквизитору.
— Нет комментариев.
— Привести приговор к исполнению, — дал указания инквизитор Нумбис и звеня доспехами спустился с мраморного помоста. Барабаны вновь угрожающе застучали. Звонкая трель возродила страх перед смертью и Улимор запаниковал. Да он хотел вести себя достойно и выглядеть равнодушным, но ни то, ни другое так и не вышло у господина Харвенкуса.
Когда 'убийца' короля склонился перед массивным пнем многовекового дуба, специально срубленного для этой казни, Катя не желая это лицезреть быстро отвернулась. Но вдруг девушка вспомнила о своих привилегиях. О единожды исполненной воли, о том, во что так и не хотел посвящать ее дедушка. Катя смело просунула руку в карман, и джинсы больше не казались узкими, как прежде. Гладкий холодный метал, сверкая на солнце появился в ее ладони. Да, это было то самое кольцо, что подарил ей орфей. Часовщик Вира узнал в руках Первого Хранителя священную реликвию, и с ужасом осознал то, что сейчас собирается совершить отчаянная девушка.
— Катя нет! — Вскрикнул он, но не смог задержать девчонку.
Катерина легко миновала расслабившихся слуг инквизитора Нумбиса и вскочив на мраморный помост прокричала:
— Стойте!
Барабаны снова замолчали. Палач, которому по жребию пришлось приводить приговор в действие облегченно замер. Это была первая казнь здоровяка и он от всей души, желал чтобы она же оказалось последней.
— Опять она? — Возмутился высокий эльф, пихнув рядом стоящего гнома. — Они там в магистериуме совсем без головы.
— Ты что делаешь? — удивился Улимор, уже готовый принять смертельный удар.
— Я вас спасаю.
Инквизитор Нумбис заинтересованно сложил руки на груди. — Любопытно и как же?
Мысли в голове первого хранителя забегали словно мурашки. Она понятия не имела, что нужно сделать, что бы собравшиеся здесь исполнили ее волю.
— Я хочу, чтобы вы его отпустили! — Первое, что пришло в голову, выпалила Катя.
— Это почему? — Рассмеялся инквизитор и громом прокатился его смех по овальной площади.
— 'Не выходит', — подумала Катя.
— Эй, если хочешь, тебе следующей отрубят, твою глупую головешку! — Донеслось из толпы.
— А я только настроился умирать, — простонал Улимор Харвенкус. — Теперь снова настраиваться… Катюш уходи.
— Девочка, — обратился к Катерине Нумбис. — Жаль инквизиторы не судят несовершеннолетних. Но
