SOS был принят с Элл — второй планеты системы. Потерпевшие были туристами, их было трое, они прибыли два месяца назад на небольшой фотонной ракете, перепутали планеты, пошли на посадку на Элл, реактор потерял режим незадолго перед приземлением, и ракета рухнула на скалы, разбив вдребезги отражатель. Пассажирский отсек почти не пострадал. Потерпевшие провели на пустынной планете два месяца, экономя энергию и припасы. SOS давали нерегулярно, просто на всякий случай, потому что не было никакой надежды, что призыв будет услышан.
Но SOS приняли. Приняли слишком поздно.
— Вы физики, но и мы не алхимики, — устало сказал Рахметов. — Если техника бессильна, никто в этом не виноват. Если бы их можно было вытащить голыми руками, я первый пошел бы на Элл и сделал это. Но мне нужен катер. А у меня не хватит топлива на посадку и взлет.
Они уже около часа совещались в командирской каюте. Скворцов, Ланский и Рахметов. Но говорил в основном Левин, которого пригласили как консультанта. «Он человек разносторонний, — сказал Скворцов. — У него может возникнуть мысль». Рахметов был против, но командир настоял на своем.
— У «Петра I» тоже фотонный двигатель, — сказал Левин. — Топлива для него много — кварков или антивещества, уж не знаю, на чем он работает. Я не понимаю, почему его нельзя использовать на вашем катере. Не вижу принципиальной разницы.
Рахметов перехватил взгляд Скворцова и усмехнулся. Это была горькая усмешка. Какой смысл объяснять то, что в объяснениях не нуждается? Он сказал:
— Да, принципиальных затруднений нет. Есть технические. Трактор не станет работать на автомобильном бензине, а солярка не приведет в движение легковой автомобиль. Вы понимаете, что я хочу сказать?..
— Допустим, — сказал Левин. — Допустим, я снимаю свое предложение. Но что взамен предлагаете вы? Бросить их здесь на произвол судьбы, а самим возвращаться на Землю?..
Рахметов с трудом подавил что-то в себе. Зря Скворцов пригласил Левина. Ничего хорошего из этого не могло получиться. Непрофессионал — даже если он работает в космосе — никогда не сможет понять, что есть ситуации, когда приходится поступать именно так. К сожалению, космос — не парк, где можно гулять без всякого риска для жизни.
А риск есть. Но обычно трагедии происходят без свидетелей. Встреча двух космолетов — явление почти невероятное.
— Сесть я могу, — сказал Рахметов. — Я не могу взлететь.
— Значит, у вас все-таки есть топливо?..
Рахметов пожал плечами.
— Я этого не скрывал. Конечно, есть. Оно есть, но его недостаточно.
— Но на посадку хватит?
Левин говорил таким тоном, будто уличил Рахметова в чем-то недостойном. Но из того, что ты хорошо знаешь свою физику и немного разбираешься в биологии, еще не следует, что ты научишь профессионального космонавта сделать невозможное.
Рахметов снова пожал плечами.
— На посадку хватит. Даже останется, и довольно много. Но того, что останется, не хватит на взлет.
— Не понимаю, — сказал Левин. — Вам ведь необязательно спускаться по штатной программе. Вы можете идти на более экономичном режиме. С увеличенными ускорениями или что-нибудь в этом роде.
Рахметов промолчал. Вместо него ответил штурман Ланский.
— Когда мы говорим «невозможно», это и имеется в виду. Самый жесткий режим.
— Самый жесткий?
— Да, конечно.
— Самый-самый жесткий? — допытывался Левин.
— Да, — сказал Ланский. — Он имеет в виду режим, при котором пилот будет раздавлен перегрузками.
Рахметов внезапно почувствовал себя отгороженным от остальных толстой перегородкой. Поступать нужно не так. Совсем не так. По-другому. Разговоры еще никого не спасали.
Перегородка исчезла, Левин не унимался.
— Тогда объясните мне такую вещь, — говорил он Ланскому. — Одно время, еще в студентах, я проходил практику на лунном спутнике, на тамошнем ускорителе. Жили мы, конечно, не на ускорителе, а на Луне, в гостинице. Каждый божий день мы мотались туда и обратно на фотонном катере вроде вашего. И я отчетливо помню, что катер был меньше. Гораздо меньше, чем ваш.
— На Луне и гравитация меньше, — объяснил Ланский.
— И все? — подозрительно спросил Левин.
— Кажется, да.
Рахметов молча прислушивался к спору. Все естественно, так бывает всегда, когда спорят дилетанты. Если один из них случайно и наткнется на что-то важное, другой этого не поймет. И разговор пройдет мимо.
— А мне кажется, дело не только в этом, — сказал Левин. — Мне кажется, там они летают каким-то особым способом. Помню, меня еще тогда это заинтересовало, но я так толком ничего и не выяснил.
— Не знаю никаких особых способов, — сказал Ланский.
Что ж, это тоже естественно. Ланский — штурман дальнего следования, Где ему разбираться в тонкостях каботажных рейсов.
— Вы правы, — сказал Рахметов Левину. — На безатмосферные планеты, имеющие специальные посадочные площадки, действительно садятся с помощью особого маневра, позволяющего сэкономить много топлива. Этот маневр — контртуш.
— Точно, — удовлетворенно сказал Левин. — Контртуш, я тоже вспомнил. Ведь это так, как на бильярде. Расскажите нам, что это такое.
— В общем, идею вы поняли, — сказал Рахметов. — При ударе контртуш биток и мишень встречаются вторично, после того, как один из них отразился от борта. Это позволяет класть шары предельной сложности. Похожая идея применяется и в технике, например в экранолетах. Что такое эффект экрана? Воздух, отраженный от крыла аппарата, ударяется о землю, вновь поднимается вверх и создает дополнительную подъемную силу. Космический аналог — повторная встреча с рабочим телом, которое выбросили, и его повторное использование.
— Что-то не очень понятно, — сказал Скворцов.
— Помнится, было предложено много различных вариантов использовать рабочее тело для повторной встречи. Но практически эта мысль реализуется лишь при взлете и посадке фотонных катеров малого тоннажа.
— Так, так, — кивнул Скворцов.
— При торможении катер летит вперед отражателем. Двигатель посылает вперед мощный световой луч. Свет давит на зеркало отражателя, и катер тормозится. Если же поставить на пути потока фотонов дополнительное неподвижное зеркало, картина изменится. Отразившись от неподвижного зеркала, свет вернется назад, снова подтормозит катер, опять отразится к зеркалу посадочной площадки и так далее. Поток фотонов взаимодействует с катером не один раз, а многократно, поэтому выигрыш в тяге получается очень значительный.
— Все понятно, — сказал Левин. — Кроме одного — почему вы излагаете это таким трагическим тоном? Ведь это же здорово! Ведь проблема в принципе решена!..
— В принципе да, — согласился Рахметов. — Но технические трудности непреодолимы. Я упоминал, что для посадки контртуш необходима специальная посадочная, площадка. Успех зависит от того, насколько точно посадочное зеркало отражает луч к садящемуся катеру. На лунных фотодромах выигрыш получается до ста и больше, в зависимости от квалификации пилота.
— Сто нам не нужно, — сказал Левин. — Нам достаточно двух.
— Все равно. Где вы возьмете посадочное зеркало?
— Зеркало — это пустяки, — сказал Левин. — Например, мы можем использовать их отражатель.
