где сквозь мостовую пробивалась трава. Он вышел из машины и направился к облезлому дому, к которому примыкали внутренний дворик и проржавевший ангар. В тротуаре, усыпанном разным мусором, были выбоины. Мимо шныряли бездомные кошки. К воротам была прикреплена старая табличка с полустертой надписью «Ридвей». Томпсон нажал на кнопку звонка рядом с решетчатой калиткой. Его лицо исказила гримаса боли.
Калитка отворилась. При виде Коко, одетого в синий комбинезон механика, Томпсон не выказал никакой радости.
– Я хочу завести машину во двор.
Коко осмотрел улицу подозрительным взглядом.
– Что решено насчет денег?
– Сейчас расскажу.
Томпсон вернулся к «роверу». Коко открыл ему ворота, и машина въехала во двор, где валялись колеса без шин, стиральные машины без мотора, кабина грузовика «додж» и «бьюик–родмастер», посаженный на обода. Коко закрыл ворота. Расставив ноги и упершись кулаками в бедра, он застыл в такой позе. Томпсон, кашляя, вылез из машины.
– Как чувствует себя ваш брат?
– Все в порядке. Вы хотите поговорить с ним?
– Да.
– Вы, как всегда, очень осторожны, месье Томпсон.
– Не дурачьтесь. Мне необходимо поговорить с ним.
Коко недоверчиво посмотрел на Томпсона и стал подниматься по короткой крутой лестнице со стеклянным навесом. Стекло в некоторых местах треснуло. Стоявшие на лестничной площадке щетки для чистки обуви были забиты толстым слоем высохшей грязи.
Ненэсс встретил их у входа в дом. Было видно, что он со вчерашнего дня не брился и не умывался. Голубые джинсы плотно облегали его. Под трикотажной футболкой вырисовывалась повязка. От него дурно пахло колбасой. Он держал перед собой винтовку «Тарзан» со спиленным стволом. Томпсон закрыл за собой дверь.
– Я пришел поговорить по–хорошему, – сказал он. – Уберите это.
Ненэсс поколебался, затем сунул винтовку в подставку для зонтиков, прикладом вверх.
– Что–нибудь выпьете? – спросил он.
Томпсон отрицательно покачал головой. Мужчины перешли в салон с тяжеловесной мебелью и натертым паркетом. Окно с кретоновыми гардинами выходило на железнодорожное полотно. Все трое сели за стол, покрытый клеенкой. Коко достал из огромного буфета бутылку перцовой настойки и три небольшие рюмки. Томпсон не стал возражать.
– Как ваша рана?
– Уже подсыхает. Не впервой…
– Я рад за вас, – сказал Томпсон. – Теперь о деле. Мне нужен шофер. Я разговаривал с моим клиентом. Он очень сердит, вернее, просто взбешен. Разговор был тяжелым. Потом по радио передали последнюю информацию. Вы слушали радио?
– Да, – ответил Коко. – Полиции ничего не известно.
– Разумеется. Девушка не обращалась в полицию. Она скрылась, и мы должны найти ее и убить. Я должен ее убить.
Он сложил руки на животе.
– Она исчезла? – переспросил Коко.
– Вчера вечером – но мы узнали об этом только ночью – она напала на одного автомобилиста, посадившего ее в машину вместе с ребенком. Она оглушила его домкратом, забрала бумажник и угнала автомобиль. Машину обнаружили на стоянке, на автостраде № 6, в сорока пяти километрах к северу от Лиона.
– Она рехнулась! – воскликнул Коко.
– Да.
Коко кивнул.
– Откуда вам это известно? – спросил Ненэсс.
– Мой клиент получил информацию непосредственно от полицейских. У него есть связи в полиции.
– И чего он хочет?
– Он хочет, чтобы я отыскал ее раньше полицейских и убил. Мне нужен шофер, так как я сам не могу вести. Я болен.
– Но ваш клиент требует невозможного, – возразил Коко.
Томпсон поморщился.
– Почему же? Я должен ее убить. И ребенка тоже.
Братья переглянулись. Томпсон спятил, это было очевидно, но, с другой стороны, речь шла о деньгах.
– Он платит две тысячи каждому?
Томпсон кивнул.
– Можно попытаться, – сказал Ненэсс.
– Мне нужен только шофер. Я возьму Коко, вы ранены.
– Мы с Ненэссом работаем только вдвоем, – ответил Коко.
– Хорошо, хорошо, – проворчал Томпсон.
Он вздохнул и протер свои покрасневшие глаза.
– Нас ждет самолет–такси. Детали обсудим по дороге.
Томпсон резко встал, уронив стул. На полу, у стены, убийца заметил дамскую сумочку. Он наклонился и поднял ее.
– Идиоты, – тихо, почти шепотом, сказал он. – Кретины! Ее сумочка! Это нужно уничтожить. Я заберу.
Он направился к выходу. Братья допили перцовку и встали.
Жюли не спала уже вторую ночь подряд.
Петер проснулся в шесть часов утра, проспав семнадцать часов. К полуночи его сон стал спокойным. Проснувшись, ребенок закричал. Жюли соскочила с кровати и поспешила к нему. Он сидел на своей кровати и, ничего не понимая, смотрел в серую мглу комнаты.
– Я здесь, Петер. Не бойся.
Петер обхватил руками шею девушки и прижался к ней.
– Жюли, где мы? Где гангстеры?
– Тсс! Мы в отеле. Мы убежали.
– Они преследуют нас?
– Нет.
– Их поймала полиция? Ты предупредила полицию?
Жюли высвободилась из его объятий. Ее знобило. Ребенок осмотрел просторную комнату с оштукатуренными белыми стенами. Кроме двух кроватей, в ней стоял старомодный туалетный столик с вмонтированной в него раковиной, кувшином и большим овальным зеркалом, прикрепленным к горизонтальной оси между двумя деревянными ставнями.
– Ты не ответила мне, – сказал Петер. – Ты предупредила полицию?
– Нет, я не ходила в полицию.
– Почему?
Жюли с отчаянием покачала головой, и ее черные волосы рассыпались вокруг белой шеи.
– Ты абсолютно голая, – с интересом заметил Петер.
– Я одеваюсь. Ты тоже одевайся. Мы пойдем завтракать.
– А как же полиция?
