Русские лётчики, летающие в Анголе, регулярно падают, и вот почему это происходит. Покупают где- нибудь на свалке в Магадане старый самолёт за 30 тысяч долларов, чинят кое-как, перегоняют в Киев (причём там его только лётчики-испытатели могут пилотировать), а потом в Анголу. На него делают новые документы и он летает, как новенький.
В среднем же самолёт б/у стоит не тридцать, а шестьдесят тысяч долларов.
Ещё столько же надо, чтобы перегнать его сюда и привести его в божеский вид. Загрузка нормативная 12 тонн. Максимально, если пустые баки и т. д., можно загрузить в него 16 тонн. Но, стараясь больше заработать, туда грузят 20, или даже 24 тонны. Официально он везёт 12 тонн, а остальное — левый груз, его доставка стоит доллар за килограмм. И до самого верха забивают самолёт, а там, под потолком, ещё человек сорок ангольцев лежат на грузе, с них по сто долларов собирают за проезд. И вот за один рейс выходят шальные деньги, левый доход за день равен месячной официальной зарплате экипажа.
Самолёт за квартал приносит сотни тысяч долларов чистой прибыли. За такие деньги можно было бы своевременно чинить самолёты, но обычно этим не занимаются. В прошлом году сгорело 26 лётчиков, и очень много ранено; пять самолётов пропало без вести. На востоке страны настоящие джунгли — найти можно только если сразу, быстро искать; потом всё зарастает, за несколько дней. Был случай: в один город самолёты 200 рейсов в сутки делали, пока за него бои шли; это получается каждые пять минут самолёт летел, один за другим. И вот один упал, все видели, где. Направили туда поисковую партию солдат, они всё прочесали, на километры, все джунгли — и нашли только остатки вертолёта, который десять лет назад у нас пропал и найти не могли. А самолёт, что только что упал, не нашли. Отправили вторую партию на поиски — так уже и вертолёт найти не смогли.
Недавно правительство Анголы подписало указ о запрете русской авиации, оттого что всё время падали. Один самолёт упал прямо на городской рынок в Луанде, погибло больше ста ангольцев — и тогда нашим летать запретили. Сразу в восточных провинциях цены взлетели вверх: банка пива, которая в Луанде стоит полдоллара, — там она до 5 долларов подскочила. На машинах-то не увезёшь! Но наши быстро перекрасились: сделали документы, что они не российские самолёты, а из Сан Томе и Принсипи (там, на островах, и местные авиаторы сидят под пальмами и выдадут любые документы), или вот ещё великая авиационная держава — Босния и Герцоговина. Под этим флагом и летают, и проблем никаких.
Самый же прикольный случай, о котором я узнал, был такой. В Замбии двое наших купили грузовик, наполнили его консервами, одеялами, мылом, и повезли в Восточную Анголу. Там обычно хозяйничают повстанцы, но это как раз был момент, когда правительство и Унита старались создать совместную администрацию. А те въехали безо всякой визы и прибыли в самые алмазные провинции. Там алмазов море, а денег нет, и ничего нет. Они и стали менять, например: одеяло — один алмаз, другой алмаз — две банки сгущёнки, мало? дадим три банки, и т. д… И вот, полицейские приходят, видят: две белых физиономии, устроили базар, пиво на алмазы меняют, и грузовик стоит. Пытались арестовать их, но наши полицейским морду набили; те подкрепление вызвали. Арестовали-таки и отвезли их в Луанду, поскольку тогда было перемирие с повстанцами, и судили по сорока статьям уголовного кодекса. С большим трудом консулу удалось отвести и от них карающую руку ангольского правосудия и отправить их домой. Перед улётом спрашивает у них: ну, а теперь куда, ребята? Те: как куда? в Анголу опять поедем! — Зачем? — Мы там алмазы кое-где заначили, поедем доставать!
Так как у меня в паспорте уже стояла виза Замбии, — ангольские чиновники и подумали, что я тоже связан с какими-то Унитовскими делами. Поэтому и были такие проблемы с продлением. Впоследствии я узнал, что Сенов и Лекай, которые подались в Лусаке на визу Анголы, в течение месяца не получили никакого ответа: ангольцы решили, что хватит для них «неправильных» русских.
Поскольку отправлять меня домой за 170 оставшихся у меня долларов консул не очень хотел (у него и так регулярно возникало немало проблем с бесплатной отправкой всяческих попавших в бедствие соотечественников), моим родителям пришлось покупать мне билет в Москве. Если иметь визу на месяц- два-три, есть шансы дождаться грузового военного рейса; а на цивильный самолёт билет стоил аж 700 долларов! столько же стоило всё моё предыдущее 200-дневное путешествие от Москвы до Луанды. Ну что же, деньги всегда можно будет заработать дома, а я в следующий раз буду умнее и не буду брать ангольскую пятидневную визу.
В пятницу, девятого февраля, мой билет наконец материализовался в ангольском офисе «Аэрофлота». Консул велел мне не ходить за билетом пешком и повёз меня на машине. «Аэрофлот» находился на той самой улице 4 Февраля, с которой я неделю назад начал своё не очень благополучное хождение по заментованной Луанде.
Я получил билет, и консул, обрадованный этим событием, повёз меня в какую-то харчевню — угощать. Ангольское путешествие заканчивалось. Приближалась новая, совсем другая и забытая уже московская жизнь. В последнюю африканскую ночь я никак не мог заснуть — сказывались волнение и сырой, субэкваториальный климат далёкой ангольской столицы.
Сегодня в первый раз в жизни я лечу на настоящем большом самолёте. До этого мне приходилось летать только трижды: один раз — авиастопом на грузовом борту из Нарьян-Мара в Рыбинск, и другой раз пришлось лететь из Чаваньги в Умбу (на Кольском полуострове), и третий раз — в Иране, из Бушира в Тегеран. Ну что ж, хоть тут самолёт и не автостопный транспорт, но интересно испытать и этот метод передвижения.
В 10.00 консул меня уже ждал в своей компактной синей машине. Я попрощался с жителями торгпредства и покинул сие гостеприимное здание. Консул провёз меня по воскресным улицам Луанды — было утро, полицейские ещё не все выползли на улицы, и в некоторых местах предоставилась возможность сфотографировать город. После такой шпионской деятельности консул повёз меня в харчевню и напоил пивом (вот что делает Африка даже с очень стойкими людьми!), а потом отвёз в аэропорт. Пока длились предулётные формальности, консул тусовался в зале аэропорта на тот случай, что возникнут какие-нибудь вопросы и проблемы. Но проблем не возникло, алмазов я не вывозил, а виза моя была продлена, как и положено.
В 14.00 ангольского времени большой самолёт «Аэрофлота», во чреве которого я содержался, покинул ангольскую землю.
Полёт длился чуть больше полусуток, с дозаправкой самолёта на Мальте. Самолёт, конечно, волшебное устройство. Больше чем полгода жизни, 200 дней наземного пути спрессовались всего в полсуток такого скоростного возвращения. Машина времени. Да, кстати, и по цене полгода путешествия и полсуток возвращения стоят примерно одинаково.
Самолёт летит выше облаков, и остаётся только вспоминать карту мира и гадать, где мы летим: над Заиром? или над Сахарой? или уже над Средиземным морем?
Да, позади пятнадцать стран, позади тридцать тысяч километров по Африке, позади больше чем полгода! Мы часто говорим, что в дороге, как и на фронте, год идёт за три, полгода — за полтора года, но сейчас кажется, что в Африке прошла целая жизнь.
Песчаные дюны Намибии и финиковые пальмы Судана. Интернетный бум в столицах и ручное вытаскивание машин из грязи в провинции. Чудо Моисея в Дар-эс-Саламе. Автоматчики, нервно реагирующие на палатку среди банановых кустов. Заточение в Лалибельской церкви и сказочная жизнь у отца Джона в Лусаке. Хижины из соломы и дворцы с пальмами и бассейнами. Сезон болезней в Эфиопии и улёт домой Кактуса и Кубатьяна. Удивительный Культурный центр и гостеприимный Рифат Кадырович. Танзанийская толстая бабушка, зазвавшая меня в гости наперекор всем историческим танзанийским традициям. Русские геологи в Танзании и другие русские, во всех странах Африки. Десятки церквей всех религий и конфессий, начиная от мечетей Омдурмана и кончая миссией 'Летящий ангел — Пепси' в Уолфиш-Бее. Нищие калеки, помощники, крики «Ю-ю-ю-ю» в Эфиопии и огромные здания из стекла и бетона в Ботсване. Шиллинги куми-хамсини-ашрини! — Попрошайничество в поезде. Неудачная попытка надуть суданского тракториста билетами МММ. Наши собственные споры — платить или не платить?
Гладкие асфальтированные магистрали с катафотами и песчаные, разветвляющиеся на тысячу дорог, направления в Судане. Бананы, ананасы, манго, кокосы и неизвестные науке фрукты в Танзании и Кении. Попытка авиастопа из Виндхука. Добродушие и жизнеутверждающие песни ангольского народа. Цветущие кактусы в пустыне. Весёлые русские моряки. Мы сами — такие разные и такие несоединимые вместе.
