С небес об землю

подумали. Согласны?

Тогда вам второй вопрос. Вот по двору, истошно кудахча, сломя голову летит курица. А за ней, распластав крылья и высоко вскидывая голенастые ноги, мчится петух. Кто из них о чем думает?

Опять не угадали.

Курица думает: «А не слишком ли быстро я бегу?».

А петух думает: «Не догоню, так согреюсь».

Ну, и насколько эта голимая истина совпала с вашим виденьем мира? То-то же.

Глава 2. Бывают и иные Иные

Познание — бесконечный подъем к вершине, которой не существует.

Биленкин

Я посмотрел на часы и неохотно поднялся с постели. Пора было ехать на вокзал.

Заперев входную дверь, я вставил наушники в уши, включил плеер, задав ему случайный выбор, опустил в карман, и начал неторопливо спускаться по лестнице, размышляя о прочитанном. Похоже, автор заметок строил свою концепцию мира. Некоторые его мысли были интересны. Другие спорны, и я бы с интересом поговорил бы с ним, если бы знал, где его найти.

Когда я вышел из подъезда, инструментальная пьеса закончилась, и в наушниках зазвучала песня.

Солнце там — в облаках, в облаках.
Сыпет дождь. Завывает ветряга.
Седина на висках, на висках.
Одинокий, промокший бродяга.
И костер залило, залило.
Только дым, да одни головешки.
Вот в дорогу опять позвало.
Я шагаю под ветром без спешки.
И синицы нет даже в руках.
Все опять позади остается.
А журавль — в облаках, в облаках
Не вернется, назад не вернется
Ведь ему нужно только тепло.
Я шагаю в метели и вьюги.
Что-то к северу вдруг повело.
Что-то ждет меня. Что-то там будет.
Может — айсберг, а может торос
Засверкает под северным солнцем.
Только сзади в ночи как вопрос
Одинокое светит оконце.
Там лучина горит и горит —
Невесомое, хрупкое пламя.
Я иду, и дорога бежит.
Между нами она. Между нами.

Я нырнул в метро и ступил на эскалатор. Лента медленно ползла вниз, и я смотрел на едущих мне навстречу людей, машинально считывая их ауры.

Вот темно-коричневая аура больной пожилой женщины.

Вот желтые, пушистые ауры детишек, судя по радостному гомону, едущих с какого-то праздника.

Голубые, красные, зеленые. Светлые, яркие, радостные.

И тут же темные, серые, поблекшие.

Как мне хотелось очистить их, вдохнуть силу, чтобы они заиграли яркими красками. Чтобы у людей, придавленных заботами, распрямились спины и загорелись глаза. Но, нельзя. Я связан Договором и знанием, что любое мое действие по увеличению позитива в дальнейшем обернется для этих же людей неприятностями, недомоганиями, трагедиями, болезнями и смертями. И это не происки Темных, а, как сказал бы Семен, суровая правда жизни. Объективный закон. Только сам человек вправе распоряжаться собой, жить той жизнью, которую выбрал сам. И только он сам может изменять свою жизнь в желаемую им сторону по своей воле.

В унисон с мыслями зазвучала новая песня.

Дождь хрустальною влагой с небес.
Как в водичке живой искупаться.
Еще столько есть в мире чудес.
Что ж на месте одном оставаться.
Поворот впереди. Что же там
Ждет меня? Не дойду — не узнаю.
По шагам, по шагам, по шагам
Этот мир для себя открываю.
Вон — попутчик. Вдвоем веселей
Мы пройдем, прикасаясь локтями.
А теперь ему снова левей.
Между нами луга. Между нами.
Он пойдет по дороге своей.
У меня замаячили горы.
Но мое небо все же синей.
Может, свидимся вновь. Может скоро.
Может снова дорога сведет.
Снова локтем коснемся друг друга.
Каждый сам своей жизнью живет,
Будь он друг или даже подруга.
Но всегда только сам по себе.
Каждый сам выбирает, какую.
По своей мы шагаем судьбе.
И не дай Бог забраться в чужую.

Я сошел с эскалатора и, быстро пройдя по перрону, вошел в вагон подошедшего поезда. В углу оказалось свободное место. Я сел на него, выключил плеер и стал обдумывать прочитанное.

Ведь действительно, мир вне меня предопределен. Ему деваться некуда. Он слепо следует законам Природы. Но я-то живу не в нем. В нем живет только мое тело, которое и видит, и слышит, и ощущает этот внешний мир. И рассказывает мне о нем. Но оно то что-то не разглядело, то недослышало, а то пятка