двадцати ярдах от бара. По дороге у адвоката пошла носом кровь, и оба измазались ею, как два людоеда. Наконец кровотечение прекратилось, и приятели, благополучно найдя двери машины, залезли внутрь и вырубились.
Разбудили их через несколько часов полицейские, наткнувшиеся на стоявший рядом с баром старины О'Лири «Линкольн» с распахнутыми дверями и двумя окровавленными трупами внутри. Трупы сопели, храпели и воняли. Так закончился для Кайла Риза День Его Собственной Независимости.
Это было много лет назад, еще до того, как Риз купил себе дом на Дилл Драйв, более приличествующий его положению преуспевающего специалиста по координации нарушений осанки. Его клиентуру в основном составляли женщины, чей позвоночник был ослаблен постоянным сидением на диванах, в креслах и в автомобилях. Страждущих дам доктор принимал дома. Он по опыту знал, что пациенты гораздо лучше чувствуют себя в домашней обстановке дорогого трехэтажного частного дома, подчеркивающего ранг лекаря, чем в казенном офисе где-нибудь на Мэйфилд Роуд.
Сегодня вечером ему представилась редкая возможность исследовать интересный случай врожденного отсутствия каких-либо нарушений. Осанка у продавщицы из аптеки была безукоризненная. Риз отметил профессиональным взглядом полное отсутствие привычного зажима спинных мышц, гибкость позвоночника, особенно в области талии, и легкость вращательных движений таза, которая говорила об идеальном состоянии межпозвоночных дисков и эластичности соответствующих мышц.
Исследование обещало быть интересным.
Глава 22
День, начавшийся с качелей и закончившийся походом в океанариум, где Тарисса восторженно визжала, когда дельфины обдавали ее брызгами, быстро превращался в синий калифорнийский вечер.
Сара медленно ехала по тенистой Ричмонд Роуд. На заднем сиденьи спала уставшая Тарисса Коннор и, вероятно, видела во сне мокрых и гладких дельфинов. Сара вдруг вспомнила о встрече в аптеке и в который раз подумала о том, что в другом мире, в другом августе другого 1997 года обычный парень, любящий футбол и пиво «Miller», превратился в солдата, свалившегося из будущего в ее жизнь и в ее мир, и изменившего и то и другое. Испытания и ужас, огнем ядерной войны очистившие его душу, к счастью, не выжгли ее, как нередко случалось с некоторыми солдатами генерала Коннора. Те сами становились роботами, имеющими только одну цель — уничтожать врагов. Это страшное превращение миновало Кайла. Обретя твердость, смелость, бесстрашие, заглянув в бездонные глаза смерти, он не потерял способность быть любящим, нежным и верным. Такого Кайла Сара знала, любила и помнила.
Спокойный и уверенный в себе преуспевающий врач, которого Сара встретила в аптеке, был совершенно иным. Возможно, он был бы хорошим отцом, мужем и любовником. Кто может знать, кроме близких людей… А она — девушка из третьесортной харчевни — на что она могла рассчитывать? Наверное, вышла бы замуж, нарожала детей, как положено, и, успокоившись, начала бы долгий, ничем особенным не отмеченный, благополучный путь на уютное местное кладбище.
А точнее — сгорела бы в плутониевом аду за компанию с тремя миллиардами других землян.
Она помнила все, что говорил ей Кайл. Каждое слово, каждую минуту, проведенную с ним. Почти все. Но она забыла девиз генерала Коннора, существовавшего в другом времени, в другой вселенной, в жестоком мире, гибнущем в борьбе за выживание. Этот девиз повторяли все, кто вместе с Коннором противостоял безжалостному уничтожению жизни на Земле.
«До конца еще далеко даже тогда, когда уже все кончено».
Когда Сара подъехала к дому, было около семи часов вечера.
Открыв заднюю дверь машины, она осторожно вытащила так и не проснувшуюся Тариссу и отнесла ее в дом. Уложив девочку в детской, Сара подошла к бару и налила себе немного легкого вина. Она включила телевизор, уселась перед ним на диван, и только вытянула уставшие за день ноги, как раздался телефонный звонок. Но звонил почему-то не ее домашний аппарат, а карманный селлфон.
Сара сняла с пояса трубку, поднесла ее к уху и услышала знакомый голос Ньютона:
— Сара? Это Айзэк. Немедленно уходи из дома. Своих отправь подальше. Я позвоню тебе позже.
Раздались короткие гудки. Сара отключила аппарат и задумалась. Что-то было не так. Но Айзэк никогда не побеспокоил бы ее таким решительным образом без достаточно серьезной причины.
Значит, надо действовать.
Ее движения были энергичны и быстры. Быстро закидав в баул необходимые тряпки, она сунула в карман бумажник, огляделась и прошла в детскую. Мягко замедлившись около детской кроватки, Сара плавным движением подняла на руки спящую Тариссу. На мгновение черты лица Сары смягчились и в них проглянула любящая заботливая женщина. Но это была лишь тень, мелькнувшая и пропавшая.
Она быстро вышла на улицу, опять устроила девочку на заднем сиденьи, и, сев за руль, направила машину прочь от дома.
Сейчас она точно знала, что ей следует делать.
Первое — предупредить Джона. Второе — номер в отеле под чужим именем. Третье — ждать звонка от Айзэка.
Блайт уже третий день была в командировке в Коламбусе и должна была вернуться не раньше, чем через неделю, и беспокоиться о ней было пока что рано. Держа руль одной рукой, Сара вытащила из кармана куртки селлфон и набрала номер домашнего телефона Джона. Никто не брал трубку. Сара выругалась и набрала номер его селлфона. Было занято. Она уже отъехала от дома на пару миль и наконец выбралась на хайвэй. Влившись в поток машин, она проехала миль десять и, увидев справа знакомую всей Америке вывеску «Холидэй Инн», свернула в первый же выезд с магистрали.
Подъехав к отелю, представлявшему из себя длинный двухэтажный барак, Сара нашла место для парковки и остановила машину. Повесив баул на плечо, она взяла Тариссу на руки и вошла внутрь. За стойкой восседал пожилой джентльмен, который посмотрел на Сару поверх очков и умильно улыбнулся, взглянув на сладко спящую девочку.
— Я бы хотела получить номер, — сказала Сара.
— Как вы будете платить? — поинтересовался портье. — Наличные, чек, карточка?
Сара тут же сообразила, что нельзя оставлять никаких следов, по которым можно было бы вычислить ее местонахождение, и ответила:
— Я предпочитаю старый добрый кэш.
— Как вам угодно, — сказал портье и начал заполнять бланк. — Ваше имя?
— Сара Коннор, — автоматически ответила Сара и тут же прокляла свой длинный язык. Нужно было назваться Бетси Смит или еще как-нибудь, но только не называть своего настоящего имени. Она попыталась уговорить себя, что это только на несколько часов, и это почти удалось.
Продолжая писать, портье поинтересовался:
— Дочка?
— Внучка.
Он удивленно поднял голову от стола и воззрился на Сару:
— Быть того не может! Ни за что бы не поверил!
Сара изобразила жеманство, а сама подумала:
«Ну давай, пиши быстрей, старый осел! Быстрей!»
Наконец формальности были завершены, Сара получила ключ и, продолжая держать девочку на руках, потащилась в свой номер. Он был на втором этаже, и из окна была видна стоянка и ее автомобиль на ней. Сара машинально подумала, что это удобная позиция. А еще она подумала о том, как быстро вернулась в состояние постоянной тревоги и мобилизации всех сил. Будто и не было этих тридцати лет спокойной и размеренной жизни. Войдя в номер, Сара уложила спящую девочку на кровать, закрыла дверь на ключ и сняла телефонную трубку, но, остановившись, положила ее и достала из куртки селлфон.
