Вечером в избу пришёл ещё один друг Евгения — человек по имени Кирилл. Вместе они составляли существенную часть прогрессивного человечества города Бишкек. Сама изба была жилищем ещё третьего бишкекчанина, известного в “hospitalityclub” под псевдонимом FromAsia. Товарищ FromAsia уже месяца три как покинул Бишкек, поехал путешествовать по России и пока в своей избе в Бишкеке не появлялся.
Вероятно, похожая судьба постигла и многих других граждан Киргизии. Одни едут из Бишкека в Россию, другие — из Оша в Бишкек, третьи — из кишлаков в Ош. Идёт великое переселение народов, и только обиженные старушки, неподвижные обитательницы своих пятиэтажек, в Бишкеке, Москве и Оше шепчутся: «понаехали!»
Да, днём в Бишкеке, на одной из парковых аллей, ведущих к вокзалу, увидел тёток, собирающих жёлуди. Сей ценный товар сыпался прямо на мостовую с деревьев, и они подбирали плоды и собирали их в вёдра, коробки и пакеты. Так что жёлудёвый бизнес процветает.
В том же месте, посреди аллеи, когда-то стоял памятник некоему Боконбаеву, вроде бы местному писателю. Однако, от Боконбаева остался один пьедестал с надписью; саму статую уже давно стащили на металлолом (как поведали местные жители). Вокруг — дети с вениками аккуратно подметали площадку. В этой стране вообще часто посылают детей-школьников с вениками подметать аллеи, улицы и парки, а также территории возле школ. Опавшие листья деревьев сваливают в одну кучу и потом сжигают (отчего и в Оше, и в Бишкеке по утрам на улицах наблюдаются костры, и пахнет гарью), а пыль поливают водой, отчего она поднимается в воздух. Вокруг бывшего Боконбаева тоже возилось десятка два подметальщиков. Я выдал свой фотоаппарат местным жителям, взобрался на постамент и организовал несколько постановочных кадров под общим названием «Боконбаев и дети».
К сожалению, организаторы лекции в Бишкеке оказались ленивыми организаторами. Но вместо того, чтобы сразу признаться в этом, они тянули до последнего, уверяли, что сама лекция им интересна, и умудрились изменить место проведения оной в оный самый день. Причём даже я сам до последнего часа не знал, где же мероприятие пройдёт. В офисе МирАли, изобретателя бишкекского «Общества пешеходных туристов», так и остались лежать нераздаренными те несколько «ПВП», которые я ему вручил ещё летом. Объявлений в городе вообще не было, так что после всего этого удивительно, что на лекцию хоть кто-то пришёл. Всего было восемь человек, считая МирАли и меня.
Этими пришедшими людьми оказались коллеги МирАли (но не по пешеходному туризму, а по работе в турфирме), а также местная 50-летняя женщина, назовём её, например, Елена Петровна. Она и явилась самым интересным персонажем.
После того, как я раздал смотреть фотографии и сказал основные вводные слова, вмешалась Е.П. и сообщила вот что (приведено в сокращении):
— Знаете, я хотела вам всем сказать. Уже около года, как я записалась в Интернете в этот — вы наверное знаете — “hospitalityclub”. И вот этим летом меня просто достали. Звонят, а некоторые не звонят, а так приезжают, всякие путешественники. И у них одно на уме — койка! Со всего мира, европейцы, россияне, из разных мест. Хорошо устроились — бесплатно ездят, бесплатно спят, и ничего, кроме как — куда бы подальше доехать — их не интересует! Хоть бы кто-нибудь что-нибудь спросил про Киргизию, про наши места — я же гидом работаю, я всё знаю здесь. Так нет же! Никто ничего не спрашивает. Переночевали, использовали койку, и едут дальше! Вот такие эти, с позволения сказать, путешественники!
Я теперь всем говорю: всё! Хватит! Я вычёркиваюсь из этого «хоспиталитиклуба». Они все одинаковые! Хотя, конечно, и среди них встречаются интересные люди. Но в основном — лишь один интерес: койка! Таких бездельников и паразитов объединяет этот «хоспиталитиклуб»! Тоже мне, нужны они мне?
…Мне нередко встречаются граждане с нарушенной логикой. Мыслят они так: если многие люди, объединённые в моей голове ярлыком «А», обладают каким-либо недостатком, — стало быть все граждане под ярлыком «А» имеют этот же недостаток. Это называется метод неполной индукции. Например, известны такие версии:
— Все автостопщики — халявщики и паразиты.
— Все русские — пьяницы.
— Все мусульмане — террористы.
— Евреи виноваты во всём.
— Все члены «хоспиталитиклуба» бесполезны и интересуются только койками.
Мне осталось лишь посочувствовать сей бишкекчанке, на голову которой обвалилось ужасно большое количество вписчиков с не устраивающим её складом характера и методом общения. Непонятно только, что она хотела от меня и других слушателей: призвать нас выйти из членов «хоспиталитиклуба», чтобы спасти и нас от халявщиков? Или это было направлено в мою сторону как обвинение? Неясно.
Конечно, число этих гостей было значительно меньшим, чем например число постояльцев Дома АВП в Оше. Причина же нестыковки Е.П. с гостями мне более-менее ясна. Многие женщины в возрасте 50 лет ищут себе светское общество некоего рода. Поэтому в церквях, в сектах, среди всяких любителей йоги, здоровой жизни, экологической жизни, и среди Свидетелей Иеговы преобладают дамы этой категории. Они мечтают быть выслушанными, найти общий интерес, желательно возвышенный интерес. И тут приезжают обычные передвижные люди, в среднем 25-летнего возраста, и вместо того чтобы расспрашивать и выслушивать хозяйку, лезут в душ, варят что-то на плите и развешивают свои носки не первой свежести. А наутро, подозревая, что общения на дорожные темы не получится, едут дальше, оставив Е.П. невыговорившейся. Вот она и пришла с жалобой на лекцию АВП.
Другие же посетители лекции были ещё менее активны. Поговорив о разном, мы разошлись, и я направился на вписку — но не к Елене Петровне, а к уже упоминавшемуся Евгению. Наутро мы с ним собирались поехать автостопом в Нарын.
Городок Нарын — один из семи областных центров Киргизии, и самый высокогорный из них. Он находится в 1650 м выше уровня моря, и в 400 км юго-восточнее Бишкека. Это весьма киргизский город Киргизии, т. к. около 99 % его обитателей составляют, как леко догадаться, кыргызы. Посещается он путешественниками довольно редко. Сам товарищ Евгений, хоть и прожил в Киргизии свыше двух десятилетий, но никогда ранее в Нарыне не бывал.
Утром 11-го октября мы вышли из избы рано утром, и направились на выезд из столицы. До соседнего городка с названием КАНТ мы доехали на маршрутке за 10 сом. Город Кант назван так вовсе не по фамилии нашего соотечественника, калининградского философа И.Канта. Говорят, что по-киргизски слово «кант» обозначает сахар, который там и производят.
Первый водитель наш был говорун, он наслышался разных легенд: про подземные ходы, ведущие из селения Х прямо в Китай, про каких-то сорок баранов и про огромный медный котёл, размером с бассейн, описанный ещё в эпосе «Манас», для варки мяса, обнаруженный на озере Сонг-Кёль. В этот котёл можно было поместить и сварить целое стадо, ну а где же столько дров найти для варки? И почему котёл ещё не раскололи на цветмет? И ещё говрил не помню про что. Все селения для него были исторические. Другие водители оказались попроще. В город Нарын ведёт асфальтовая дорога, и преодолев перевал Долон в 3050 метров, мы въехали в сей областной центр на бензовозе.
Город Нарын обладает следующими особенностями:
Во-первых, троллейбус. Один маршрут и одна машина троллейбуса обслуживают этот холодный городок. Вечером нам так и не удалось его подловить; зато посчастливилось наутро. Водитель сказал, что всего в городе есть три троллейных машины, но в ходу была обнаружена только одна. Проезд стоит 3 сом, студентам 2 сом, школьникам 1 сом, льготникам даром. Как троллейбус попал в такой крошечный городок (население порядка 20 тыс. жит.) — загадка!
Во-вторых, отсутствие пригородов. Обычные областные центры начинаются постепенно, из деревень понемногу возникает город. Тут из-за гор, ненаселённых, нежданно вырастает городок вдоль реки, со всех сторон окружённый крутыми безлюдными и уже снежными горами. Как остров!
В-третьих, Нарын удивляет рекордным количеством пьяниц. Их тут больше, чем в Бишкеке или Оше (в процентном соотношении), а в магазинах основным товаром является бухло. А вот дешёвых и вкусных
