Из примет нового времени — не только президентские портреты, но и памятник воинам, погибшим при подавлении восстания в Баткенском районе в 1999 г. — это местная маленькая непродолжительная Чечня.
По ценам на еду, транспорт, фотопечать, Интернет и телефонные звонки Бишкек — одна из самых дешёвых мировых столиц! Ловите момент, товарищи, приезжайте. Серьёзную конкуренцию могут составить, пожалуй, лишь Каир и Ашхабад. Впрочем, дешевизна городов имеет свойство прекращаться; после утверждения на должности нового Президента цены, временно придержанные, должны, по идее, вырасти.
Железнодорожный вокзал обилием поездов не радовал. У киргизов есть всего три дальних поезда. Это известный всем Бишкек—Москва, а также Бишкек—Екатеринбург и Бишкек—Новокузнецк. Основное население этих поездов — киргизские труженики, направляющиеся на заработки в Россию, а также челноки. Для них в здании вокзала висело специальное объявление такого содержания:
«
Меня очень порадовали мысли о том, как и кому удастся загрузить в поезд свыше 1000 кг багажа, и каково при этом будет остальным пассажирам. Долго изучать вокзал я не стал, и скоро его покинул, т. к. вокруг меня сновали подозрительные граждане, желающие узнать, куда я еду, и оказать услуги по посадке меня в нужный поезд. Наверное, эти типы были или проводниками, или агентами этих проводников, организующими проезд за взятку.
Кроме дальних трёх поездов, здесь существуют ещё и электрички — вернее, местные поезда из разбитых плацкартных вагонов, доставляющие утром на работу жителей пригорода, а вечером возвращающие их по домам. Я решил воспользоваться одним из них и вечером вернулся на вокзал, с тем чтобы доехать до городка Кара-Балта, где, судя по карте, проще всего было выйти на трассу на Ош.
Кара-Балта оказалась одноэтажным тоскливым городком. Старые товарные вагоны и цистерны годами пылились на ржавых путях, и трава прорастала из дыр их. Остатки недостроенных зданий советской поры с ржавыми арматурами (может, какие склады или производства), десяток тётушек на привокзальном рыночке, пара скучающих милиционеров, проверивших у меня документы, пыльные заборы вокруг домиков и садиков. Ничего примечательного не нашёл я в Кара-Балте, поэтому сразу пошёл на ошскую дорогу. Тут стемнело и начал накрапывать дождик. Как потом оказалось, последний для меня на ближайший месяц.
Пора вспоминать научные методы! Рядом с трассой, в конце города — некий забор, ворота, будка, горит свет. Постучался. Рядом залаяли собаки; вышел удивлённый сторож.
— Здравствуйте, я путешественник, в Ош направляюсь, а переночевать у вас можно?
Сторож (его, как потом узналось, звали Сергей Николаевич) был весьма озадачен моим вопросом. Но, однако, пустил. В будке находились плита, чай, телевизор и сын сторожа, парень лет шестнадцати. Сам охраняемый двор оказался автобазой, где почему-то кроме автотехники лежало и проветривалось в больших кучах зерно.
Я рассказал о своих путешествиях, подарил книги по автостопу. Жизнь наладилась. Попили чай и завалились спать.
13 августа, суббота. Трасса на Токтогул. Водитель-оптимист
Утром небо просветлилось, вчерашний дождь оставил лишь лужевые следы. Попрощавшись со сторожем, я вышел на трассу. Очень быстро меня подобрал дядька, ехавший на свадьбу в деревню в двадцати километрах от Кара-Балты. Он сообщил мне, что рядом, выше по трассе, имеется природный водопад, и чтобы я не забыл его посетить.
Притрассовый водопад, судя по всему, нередко служит местом пикников новых киргизов. Для них на своротке, идущей к водопаду, стоит юрта со сторожем-охранником, дорога перегорожена верёвкой, имеется туалет, кострища и битые бутылки. Видно было, что обитатели юрты собирают взносы за посещение водопада с новых киргизов, но я прошёл пешком и никто на меня не обратил внимания.
Для лучшего изучения водопада я поднялся повыше, туда, куда не могли пробраться машины киргизов (сегодня, к счастью, их пока не было). Помылся и постирался. Это оказалось непросто — вода ледяная. Но всё равно приятно. Жаль только, что неправильные граждане оставили битые стёкла во многих местах даже вверху водопада.
Вернулся на трассу — и вскоре мне опять повезло, водитель-камазист, в связке с двумя другими камазистами, вёз белый камень в южнокиргизский городок Майли-Су.
Этот водитель, русский по национальности, оказался полным антиподом позавчерашнего коллеги. Проведя тридцать пять лет за рулём, сей водитель понял, что лучше страны, чем Киргизия, ему не найти; что местные жители — гостеприимны и радушны и никогда не бросят коллегу на трассе в беде; что киргизский мёд самый лучший, цены в Киргизии самые низкие, а профессия водителя — самая удобная, престижная и высокооплачиваемая. Было у него припасено и много весёлых историй про корыстных гаишников, про разные недогрузы и перегрузы, да мало ли может приключиться с человеком за треть века водительской жизни. Однако, почти одни и те же приключения люди воспринимают совершенно по-разному, и выводы делают другие. Скажем, из истории с протухшими арбузами (см. выше) можно сделать вывод, что все люди сволочи, а можно понять, что не надо жадничать, и если у тебя предлагают купить фуру арбузов всю оптом и недорого, — нужно соглашаться, а не ездить по всему краю в поисках золотых гор, пока арбузы те не протухнут.
Ехали мы целый день и медленно: КАМАЗ был загружен белым камнем, который назывался даламит. Этот камень, оказывается, является ценнейшим незаменимым компонентом для производства электрических лампочек, а лампочки эти почти на весь бескрайный Союз (и СНГ) производит один-единственный завод, который расположен в городке Майли-Суу на юге Киргизии.
Городок Майли-Суу до этого дня мне совсем не был известен. Оказывается, он лампочками и знаменит. Как сообщил водитель, производится там полтора миллиона лампочек за смену, хотя я думаю, что это явное преувеличение. Для своих лампочных нужд завод потребляет 3000 тонн даламита в год, ну и массу других полезных веществ (опять же, по словам водителя).
Трасса Бишкек—Ош — главная дорога страны, соединяет два крупнейших города, а протяжённость её примерно 700 км, как между Москвой и Петербургом. Но проходит дорога в горной местности, через два перевала высотой аж 3600 и 3400 метров. Поездка на КАМАЗе по этой дороге весьма медленна и занимает два дня. Легковушки проскакивают за день. Автобусов не существует — ибо вообще запрещено ещё со времён СССР автобусное движение в высокогорной местности. На Памирской трассе тоже нет автобусов. Но и здесь, и там существуют частные самочинные маршрутки, которые всё же едут через эти перевалы, несмотря на предупреждающие знаки и щиты:
«
Многие люди для проезда из Оша в Бишкек или обратно пользуются услугами такси. Таксисты наполняют всю машину четырьмя пассажирами, и часов за 12 довозят их в пункт назначения. Поэтому постоянно на этой горной дороге можно видеть много легковушек, которые идут полные и не стопятся.
Между двумя перевалами лежит прохладная высокогорная Сусамырская долина. Там летом обитают пастухи в юртах. У них имеются лошади в большом количестве, они продают кумыс вдоль по трассе (и угощают им). Вокруг всё покрыто необычайно зелёной травой, но погода здесь не летняя: вот и сейчас, пока мы ехали вдоль реки Суусамыр, начался снег с градом и побелил землю и траву приблизительно на полчаса. А потом всё растаяло и опять выглянуло солнце. На зиму пастухи откочёвывают вниз, в более тёплые места, а Сусамырскую долину заваливает снегом.
После Сусамырской долины и второго перевала трасса попадает в узкое ущелье, вотчину производителей мёда. Каждые сто метров в ущелье стоит дом, а вокруг него — ящики-ульи. Вдоль трассы продаётся дешёвый и очень хороший мёд. Таким образом можно в высокогорье сперва напиться кумыса, а
