Хамсташ, Пятнадцатая Улица, застроенная магазинами и небоскрёбами. Конечно, супермаркеты пока далеки были от московских, и кредитные карточки там не принимались, но величину и ассортимент небольшого российского продуктового магазинчика они имели. Небоскрёбы в семь-восемь этажей содержали не только квартиры, но и офисы многочисленных фирм, а в неоконченных новостройках — в двенадцать этажей и выше — уже обитали беженцы с Юга, приехавшие из охваченных войною областей на заработки сюда, в деньгоносную столицу. Одну из ночей мы тоже переспали на крыше такого недостроенного небоскрёба.
В Хартумском университете мы посетили кафедру русского языка. И студенты, и преподаватели почему-то не захотели приглашать нас в гости. Мы удивились, но не стали сильно настаивать. Пару ночей спали в гостинице, в центре города. Кстати, ну и жара же там, в столице, особенно когда выключается электричество — это происходит ежедневно — и перестают работать вентиляторы. Много мух, очень назойливых. Директор гостиницы услужливо принёс нам формы для регистрации в КГБ. Когда же мы не зарегистрировались, он расстроился. Мы отделались суданским: «Букра, иншалла» (завтра, если Бог даст).
Конечно, Хартум — не европейская столица. Пыльно, жарко и грязно; каждый день отключают воду и электричество на несколько часов. Иногда несколько раз в день. В посольствах установлены генераторы, имеется запас топлива, продуктов и воды на несколько недель автономного существования. Хартум — единственный город страны, где имеются нищие (правда, их немного). Полиция на улицах редка, не то что в Египте; регистрацию на улицах не проверяют — только на трассах вдалеке от города. Жители столицы есть нескольких типов: 1) классические арабы, и негры, косящие под арабов, в белых халатах, чалмах; 2) беженцы с Юга, высокого роста, очень чёрные, в европейской одежде; 3) молодёжь прозападного типа, нередко тоже в европейской одежде; 4) женщины-продавцы чая и фуля, в разноцветных платьях, сидят на всех улицах и перекрёстках.
При этом никто реально не знает, что происходит в южных и западных провинциях. В Интернете и в посольстве РФ говорят, что в эти же дни идут столкновения в Дарфуре, на западе страны, и десятки тысяч людей погибли и миллион беженцев — но этого же не видно. Не будешь же спрашивать у всех на улице: «Вы случайно не из Дарфура? Как там дела? Что у вас там слышно?»
Незадолго до нашего приезда какие-то русские вертолётчики были арестованы властями в городе Эль-Фашейр (это Запад Судана), власти подозревали, что они помогают каким-то из повстанцев, и только с большим усилием посольству РФ удалось освободить наших из тюрьмы (те говорили, что вовсе не в Судан следуют, а в Заир, и в Фашейре только заправлялись). Неприятно, ведь нам тоже хотелось поехать в Дарфур, где находится самая большая в Судане гора Джебель Марра, и залезть на неё. Но когда мы зашли в посольство РФ, один из сотрудников предупредил нас, что они уже запарились вытаскивать наших вертолётчиков — не хватало ещё, чтобы через пару недель там же, в той же тюрьме оказались и стопщики. Мы отказались от идеи ехать в Дарфур.
В Хартуме мы разделились следующим образом. Нотка, отважная женшина, решила вместо Дарфура отправиться на Юг Судана, чтобы на своей шкуре испытать действия малярийных комаров и суданских полицейских в этой малярийно- и военно- опасной зоне. Мы же с Ильёй сделали эфиопские визы, для того, чтобы продолжить своё путешествие в Эфиопию, а затем и в Сомали.
Интересные свойства Нотки. Она появилась в автостопной тусовке меньше года назад. Всё время у неё были какие-то сумасбродные планы. Отправляясь в Африку, она мечтала по дороге залезть на гору Арарат, хотя это совсем непросто: гора имеет высоту более 5000 метров, покрыта ледниками, плюс (самое неприятное) находится в приграничной зоне, на стыке Турции, Азербайджана и Армении. Потащила Илью на этот Арарат; к счастью, высоко не залезли, Арарат оказался большим (а если бы залезли выше, не исключено, что были бы арестованы пограничниками и военными Турции). Затем, после Арарата, поехали в Ирак, хотя и там, сразу после свержения Саддама, возможны были задержки на постах и вне их, и лишь по счастливой случайности всё у них с Ильёй обошлось (а вот незадолго до них, Григорий Кубатьян и Юрий Болотов всё же попали в американский концлагерь в Ираке, потом их, правда, отпустили с помощью посольства РФ). Потом Нотка и Илья полезли на Хеопсову пирамиду, но опять, по счастью, всё обошлось. И вот теперь Нотка, всё же мечтающая попасть в какое-нибудь приключение (и почувствовать себя геройкой), попёрлась на юг Судана, где её мечта наконец осуществилась (об этом см. ниже, в конце повести).
Но и после суданской тюрьмы любовь Нотки к приключениям не была полностью удовлетворена: в следующем, 2004 году в путешествии в Китай, её (вдвоём с Т.Яшниковой) арестовал китайский полицейский, и их вроде бы даже судили за установку палатки в неположенном месте и чуть было не депортировали из Китая, но, к счастью, потом простили. Ещё говорят, что в Сибири Нотка пролезла на территорию какой-то ГЭС, фотографировала её, а за ней гонялась охрана… Думаю, сама Нотка знает много и других подобных случаев. Предупреждаю: такая настойчивая мечта нарваться на неприятности и надолго сесть в какую- нибудь тюрьму иногда может осуществиться!
Перед отъездом проявили и напечатали несколько фотоплёнок. Сделали это нам очень дорого и низкокачественно. Остерегайтесь суданских фотоателье! В Эфиопии фотоуслуги лучше и дешевле.
Из Хартума в Гедареф и Гуллабад
Из столицы на юго-восток, от Хартума до Гедарефа, на 400 километров тянется отличная асфальтовая дорога. Когда-то эта дорога (продолжающаяся до Порт-Судана) была единственной нормальной автотрассой страны. По ней идёт основное грузовое сообщение суданской столицы с остальной планетой через порт.
В отличие от прошлых наших визитов, сейчас на трассе появилось больше скоростных, дорогих, кондиционированных комфортабельных автобусов Хартум—Порт-Судан; больше грузовиков-машиновозов (богатые жители столицы покупают хорошие импортные машины). Редко-редко, но уже встречаются эфиопские грузовики, как нефтевозы, так и фуры, везущие из Судана всё. Значит, дорогу до Эфиопии уже окончательно построили? Невероятно!
Пустыня, занимающая весь север Африканского континента, закончилась; к югу от Хартума пошли зелёные поля, луга, горы, коровы, пасущиеся вдоль дорог; начались периодические дожди. Стало немного холодней — ведь весь первый месяц путешествия мы жарились при +40?С и выше! А вот южнее Хартума температура выше тридцати почти не поднималась.
Изменялся потихоньку и народ. Люди арабской внешности появлялись всё реже; всё больше было типичных африканцев; люди в белых арабско-суданских халатах закончились, почти все вокруг ходили в европейской (вернее, китайской) одежде. Арабская сухая пустынная Африка сменилась зелёной, более влажной, «чёрной Африкой».
Итак, днём 25 сентября мы вдвоём с Ильёй, получив эфиопские визы, попрощались с Ноткой и отправились в сторону Эфиопии. Скрылись вдали единственные в стране (
Арбузный сезон в Судане был в самом разгаре, и вдоль дороги мы встречали настоящие арбузные горы. Продавцы, не утратив суданской доброжелательности, угощали нас. Вечером 26 сентября мы достигли Гедарефа, в котором, помнится, у нас была стрелка — 16 сентября 2000 года — три года назад? Три жизни назад!
В прошлый раз дорога от Гедарефа до Гуллабада (150 км) была настоящей тракторной грунтовкой. Проехав за сутки чуть больше 100 км, мы достигли таких грязевых разливов, что даже многомудрый С.Лекай, сходив на разведку, констатировал: дальше дороги нет! Но она всё же была, и караван тракторов, утопая в грязи, выбирая извилистые лесные дорожки, обрызгивая нас слякотью, летящей из-под колёс, — этот караван доставил нас на границу, в Гуллабад; да и далее трасса была не лучшей.
