замечала, что порой он не сводил с нее глаз, стоило ей окликнуть его, а временами даже не обращал внимания на своих спутников, замыкаясь в себе. Сейчас ей показалось, что граф вновь вернул себе хорошее расположение духа.
- Знаешь, что самое красивое на земле? Это величие моря, поглощающего последние лучи солнца. А самое страшное? Это буря, которая срывает с корабля паруса и ломает мачты, сотрясает палубу и напоминает человеку, что он не более велик и могуч, чем обломок бревна, за который может уцепиться утопающий. Видии говорят, что эта кара грозит клятвопреступникам в их блужданиях по морским пучинам после смерти. Их ожидает вечный страх. Но как страх может быть вечным…
Граф говорил медленно, глядя на пламя костра. Марго со стороны любовалась его красивым гордым профилем, шелковистыми кудрями. По такому мужчине вздыхала бы любая девушка, но его сердце принадлежало попутному ветру и соленому морю, а не земной любви. А ее сердце? Она смогла бы еще раз полюбить? Кого?
Внезапная боль в ноге заставила девушку вскрикнуть и вскочить с земли. Под подолом извивалась тонкая зеленоватая змея.
- Она меня укусила, - Марго почувствовала, как мгновенно отяжелел язык, которым она с трудом произнесла слова. Девушка задрала юбку. Над щиколоткой виднелась неглубокая рана, из которой сочилась струйка крови. - Она ядовита… - Ведьма отошла на два шага назад и прислонилась спиной к стволу дуба. На лице появилась испарина, глаза слезились.
Релиец в ту же минуту поспешил на помощь девушке, он наступил на мелкую тварь широкой стопой и стал яростно втаптывать ее в землю, а после на расплющенную змеиную кожу посыпались удары острой палкой. Лицо пирата исказилось до неузнаваемости. Марго сквозь слезы, заливавшие глаза, смотрела на неистовство графа.
- Я умираю, Вин, - тихо произнесла графиня, опускаясь по стволу на сырую землю.
Она дотронулась рукой до лодыжки, прижав рану. Яд надлежало высосать, но девушка не имела сил вскрикнуть или самой дотянуться ртом до ноги.
На нее полилась вода. Марго вдруг показалось, что с темного неба полил дождь, она запрокинула голову, подставляя каплям горевшее лицо, но ее глаза не могли ничего разглядеть во мгле.
- Марго! - щеку обожгли удары ладони. - Марго!
Толстые пальцы вперились в ее веки, но колдунья так и не могла ничего разглядеть.
- Надо разрезать рану и высосать яд, - закричал другой голос. - Вин, почему ты до сих пор ей не помог? Оставь свое бессмысленное занятие, эта гадюка уже давно подохла!
- Отпусти ее, Ортек, яд уже попал в кровь. Это изумрудная гадюка. Яд действует мгновенно. Не думаю, что она будет благодарить тебя за шрамы на такой гладкой изящной ножке, - твердо возразил первый голос. Марго вновь попыталась раскрыть глаза. Она протянула вперед руку, чтобы нащупать людей.
- Тогда она умрет. Ты ведь не допустишь ее смерти! Ты ведь должен что-нибудь сделать! - сорвался на крик Ортек. Марго уже явственно различала голоса своих спутников. Она чувствовала, как ее ногу жестко стиснули крепкие руки, лицо вновь охладили брызги воды. Рядом раздавалось фырканье дракона, а ее пальцы сжали влажные тонкие ладони Лиссы. Но девушка, по-прежнему, не могла прозреть или хотя бы заговорить.
- Она ведь колдунья, царевич. Она не умрет. Болезнь никогда не одолеет ее, а яд и отрава не навредят организму, ибо он уже борется с ними. Чары ограждают тело от внутреннего врага, даже если сам колдун этого еще не ведает. Она лишь потеряет на время контроль над собой, не сможет самостоятельно колдовать, но жизни от этого не лишится. Вскоре девушка придет в себя, а после она может кричать несколько часов от мучительной боли, изнывать от тошноты или падать с ног от постоянных головокружений. Симптомы у этого яда различны, - голос Сарпиона раздался совсем близко. Она вновь почувствовала его пальцы на своих глазах. - А сейчас ей необходимо спокойно выспаться.
Марго очнулась от того, что кто-то ласкался к ее ноге. Она открыла глаза. Сквозь листву пробивались яркие лучи солнца. Она могла видеть и слышать окружающий мир.
Возле нее сидел Ныш, облизывая шершавым языком маленькую рану на ноге. Ее юбка была задрана до коленей, и девушка поспешила привести себя в порядок. Она отстранилась от дракона и огляделась.
- Он хочет помочь тебе поскорее оправиться, - заметил Дуглас. Рудокоп сидел напротив Марго и, видимо, дожидался ее пробуждения. Он протянул ей миску с мясным бульоном из тетерева, которого давеча удалось подстрелить своим взглядом Сарпиону.
С другого бока расположилась Лисса. Других спутников было не видать на лесном островке.
- Как ты? - спросила подруга. - Если хочешь, Ланс поможет зарубцеваться твоей ране. Сарпион сказал, что она неопасна для твоей жизни, и ты сможешь сама ходить, но помогать колдовством он тебе не стал. Заявил, что невзгоды и страдания лишь закалят твой юный и пока еще неопытный организм. И еще он сказал, что ты должна будешь радоваться, если там останется маленький шрам. Это будет напоминать тебе о том, что ты утратила осторожность и ослабила внимание, и если бы это была не маленькая змейка, а удар неприятеля мечом в спину, ты бы уже умерла. Ну, и мы бы тоже тогда недолго жили, - засмеялась Лисса.
- Благодарю, но я последую совету Сарпиона, он ведь мой учитель, - вздохнула Марго, медленно произнося слова. Язык вновь повиновался своей хозяйке, но голос еще подрагивал. - Немного похромаю для вида, а потом сама залечу свои раны.
Драконыш вновь возглавил небольшой отряд. Путники углублялись в южные пределы болот, которые поражали глаз всевозможными красками. Луга были усыпаны желтыми, синими и красными цветами, невиданные прежде деревья были покрыты длинными белоснежными серьгами, кувшинки разукрашивались радугой в разное время суток, а кустарники, преграждавшие дорогу сквозь лес, встречали странников большими спелыми ягодами с мягкой мякотью внутри. Сарпион называл некоторые растения, но многое в лесу было вдиковинку даже для колдуна.
Теплые дни сменялись душными ночами. Летний зной спадал лишь во время частых кратковременных дождей. Отряд продвигался вперед, не ведая завершения своего пути. Они держались южного направления, но ни одного быстрого потока, по руслу которого можно было бы выйти к реке, пока не повстречалось. Марго с жалостью глядела на свои избитые исцарапанные ноги. Новые крепкие башмаки, сделанные из мягкой коры, которые девушка обула в деревне колдунов, уже истерлись. Ведьмочке пришлось с помощью колдовства чинить обувку, вживаясь в образ сапожника. Луна, которая только нарождалась, когда путникам удалось избежать пожара в краях болотников, уже обрела свою полноту и вновь светила с ночного неба тонким серпом.
Марго давно потеряла счет дням. Они брели вперед уже по лесистым холмам, болота остались позади, а Ныша пришлось подкармливать плодами и корнями, так как змеи перестали сыпаться на головы и под ноги усталым путешественникам. Смех, шутки, разговоры и беседы о прошлом и грядущем не нарушали покоя окрестностей. Они шли сквозь леса и луга, в которых почва уже не уходила в вязкую трясину, проходили овраги и колдобины, каждый погруженный в собственные мысли, обессиленные, изможденные долгой дорогой, грязью, пылью, жаждой и голодом.
Неширокий ручей стекал среди холмов до лесной опушки, где вновь исчез под землей.
Ортек вел спутников по его течению. Далее по совету Дугласа, который прислушивался к голосу птиц и зверья, населявшего лес, друзья свернули на запад и к вечеру достигли долгожданного полноводного потока.
- Это ни что иное, как Магарат, - объявил Сарпион. - Самый длинный и широкий приток Алдана, несущий свои воды с северных предгорий Черных гор. Кругом достаточно деревьев, а берег зарос камышом. Мы выстроим плоты из толстых бревен, перевяжем их длинными прутьями и дальше продолжим путь по реке.
С раннего утра мужчины принялись за работу. Необходимых инструментов в наличие не оказалось, но колдун чарами обламывал самые толстые ветви деревьев, которые Вин и Ортек стаскивали к берегу. Дуглас обтесывал их тупым ножом и вместе с девушками перевязывал травяными нитями. Марго при этом также использовала колдовство для придания соединениям крепости и надежности.
К вечеру второго дня работы завершились. На берегу реки были закреплены два широких плота, которые колдун снабдил по паре весел. Наутро путешественники намеревались продолжить путь. Но Марго
