действительно озлобилась на весь окружающий мир после расставания со своей подругой.
К полудню на горизонте заблестели далекие снежные вершины Рудных гор. Белые шапки все приближались, вырастая в исполинов, которые растянулись с севера на юг на сотни лиг. Спустя два дня речного путешествия русло Магарата расширилось - впереди виднелась голубизна другого быстрого полноводного потока. При впадении в Алдан река низвергалась вниз бурным водопадом высотой в десяток локтей.
Предупрежденный о встрече с водным препятствием птицами и драконом, Дуглас предложил друзьям пристать к берегу и по земле добираться до переправы через великую реку восточных земель - Алдан, которая служила границей меж Тристепьем, территорией степняков, и черноморскими владениями, заболоченными в этой части страны.
Берег круто возвышался над рекой в месте, где сливались оба яростных потока, оглушая грохотом водопада, освежая округу тысячами блестящих капель воды и воздухом, наполненным влагой. Насладясь завораживающим видом, путники двинулись на север по заросшему темным ельником берегу Алдана. Течение реки в этих местах было слишком бурным и преодолеть его было крайне опасно и трудно. Но иного пути, чтобы достичь западного берега реки и оказаться на зеленых равнинах у подножия Рудных гор, не существовало. Пробираться на север вдоль русла Алдана по левому берегу означало возвращаться в места, в блужданиях по которым путешественники проходили целое лето. Помня предостережения Сарпиона, Ортек боялся вновь заблудиться в краях, находившихся под стражей неведомых сил, поэтому разумнее всего было отправиться в земли рудокопов, где путники надеялись встретить доброжелательный теплый прием и полезный совет.
За новый день, когда берег пошел под откос, и путешественники вышли на прогалину в лесу, которая спускалась к реке, они продвинулись на север еще на десяток лиг.
Воды Алдана в этих местах, не торопясь, неслись на юг, омывая берег, на который была выброшена мелкая коричневая галька. Плоты друзья оставили на берегу Магарата, ибо разумно решили, что такая тяжесть на плечах лишь замедлит их путь и отнимет последние силы. Соорудить новые лодчонки в окружении леса не составляло особого труда. Но, похоже, говоря это, Ортек или позабыл, что в их сумах сохранились только древние сточенные ножи болотников, и рубить ими лес было бесполезно, или уже обдумывал иной способ переправы. Рудокоп представлял лишь два возможных пути - вброд и вплавь, и оба этих варианта были неприемлемы для тайи. Однако Лисса не возражала решению царевича бросить плоты и без яростных споров и убеждений ступала по лесистому берегу вслед за своими спутниками.
Передохнув на поляне возле небольшого костра, члены отряда выжидательно уставились на молодого черноморца. Ему предстояло решить, что делать дальше - следовать по-прежнему на север или обратить свои взоры на запад к высоким горам.
Ортек встал у реки и всматривался в далекий противоположный берег. Он молча скинул одежду, прыгнул и поплыл вперед. Течение уносило его мускулистое, но заметно исхудавшее, загорелое тело на юг. За юношей в воду окунулся Ныш. Громко пофыркивая, он легко преодолевал своей мордой и туловищем, скрытым под водой, силу реки. Ортек, не достигнув и середины потока, повернул назад. Он греб обратно к берегу, но взору друзей ниже по реке предстало лишь лесистое всхолмье и крутой обрыв, возле которого не за что было уцепиться, а течение даже на краю реки не становилось слабее. Путешественники с опаской глядели на борьбу черноморца с водной стихией. Его уносило все дальше и дальше на юг.
- Ныш! - закричал Дуглас. Он пронзительно засвистел. Морда дракона, который уже почти достиг противоположного берега обернулась к оставленным товарищам. Дуглас еще раз засвистел и указал на удалявшегося Ортека, ставшего маленькой подвижной точкой среди широкой реки.
Драконыш понял его жест, он изменил курс и, отдавшись течению реки, быстро догонял на волнах черноморца, который продолжал борьбу с течением у крутого берега. Оставшиеся на берегу люди в волнениях и переживаниях дожидались окончания купания в реке. Наконец, черноморец зацепился рукой за толстую шею дракона, и они вдвоем благополучно вылезли на низкий каменистый берег.
Ортек в изнеможении повалился наземь, тяжело дыша. Ныш неуклюже отряхивался от воды, окатывая брызгами всю округу.
- Надеюсь, ты надолго освежил свою голову, - сказала Лисса, присев возле юноши.
Она была готова тотчас же оказать ему помощь силами волшебного духа, если бы это понадобилось. - Надо возвращаться за плотами.
- Тот берег пологий, - ответил Ортек, присаживаясь на гальку и подставляя мокрое тело яркому солнцу. - Я сглупил, решив возвращаться. Я бы доплыл.
Лисса скривилась от недовольства. Она уже не спорила, заметил про себя Дуглас, но ни в коей мере не поменяла своего мнение о воде и пловцах, так как пока для нее водная стихия была непостижимой. Но осилит ли реку он сам, задавался вопросом рудокоп. Купание в последние месяцы приносило ему успокоение и надежду, но насколько хватит у него сил в этом бурном потоке?!
- Тогда я отправлюсь верхом на драконе, - предложила Лисса, поглядев на темно-зеленую тушу Ныша, который устроился на берегу и взирал вокруг большими умными глазами.
- Ты не против, Ныш?
Дракон даже не пошевелился в ответ, но Дугласу показалось, что он приоткрыл от удовольствия морду, хотя его большая пасть была зарыта в землю.
Иного решения ни у кого не нашлось. Ортек подозвал дракона к себе и угостил его рыбой, которая осталась после обеда друзей. Затем он представил на суд зверя план, который повторил своими словами Дуглас. Лишь его речь была понятной для маленького дракона. Тот не возражал и с удовольствием был готов вновь окунуться в прохладную реку.
Лисса опасливо взобралась на упругую крепкую спину ящера, она сжала ногами его туловище, а руками вцепилась в гребень на макушке. На плечи девушки Ортек водрузил полную суму с пожитками. Еще одна кладь образовалась из одежды мужчин, намеревавшихся пуститься в плавание без легких рубах и обувки. Дуглас легко подтолкнул Ныша к воде, пересказав ему все пожелания и просьбы наездницы - больше всего Лисса опасалась, что дракон вздумает нырнуть и тогда ей не выбраться из водоворота. Хотя, несомненно, надежды сестра возлагала только на Ланса, многое повидавшего, бестелесного друга. Вопли девушки заглушали всплески воды, которая взвилась в воздух от движения сильных лап дракона. Дуглас гадал, был ли это крик от испуга или от восхищения, но, тем не менее, когда Лисса, оседлавшая реку на спине Ныша, достигла середины русла, ее голос затих, и мужчины в беспокойной тишине наблюдали за уменьшающимися очертаниями девушки.
Черноморец и релиец окунулись в прохладную воду одновременно, намереваясь устроить первенство по переплыву быстрой реки. Дуглас позавидовал их силе, движениям и отваге, когда они без перерыва и оглядки устремились вперед к другому берегу. Как провозгласил Ортек, победителю достанется право беспрерывного сна в течение следующих трех дней. Он же и заполучил эту привилегию, первым выбравшись на берег, где его уже поджидала тайя. Зоркий глаз Дуга разглядел ее радостные размахивания руками в приветствии спутников и оставшегося позади брата. Ему также предстояло преодолеть реку в компании верного друга. Ныш уже поднимал блестящие фонтаны из воды, возвращаясь за рудокопом, чтобы доставить его к друзьям.
Пейзаж, представший перед уставшими, мокрыми, но довольными путниками, радовал глаз мягкими яркими цветами: зеленая равнина вздымалась холмами до горизонта, над которым возвышались белые вершины гор. Путешественники двигались на север против течения Алдана, и с приходом ночи они добрались до сада лесных орехов, невысокие деревца которого были подрезаны, ухожены и увешены множеством плодов.
- Назавтра уж, наконец, поглядим на хозяев этих мест, - сказал Ортек, когда под старым орешником заполыхал дымный костер, освещавший окрестности. - Похоже, они мастера не только в горном да кузнечном деле, но и землю любят, которая кормит всех людей.
- В этих местах номы владыки всего, что на земле и под землей, - ответил Дуглас.
- Они и одаривают рудокопов.
- Интересно, насколько благосклонны будут они к обездоленным скитальцам. О любом народе судят по его гостеприимству и добродушию. Но покуда я слыхивал не очень лестные рассказы о Рудных горах, - голос Вина выражал недоверие.
За ореховыми высадками взору представали широкие желтые поля. Спелая высокая пшеница
