— Вы ведь комиссар Мегрэ?
И вновь обретя лик светского льва, поднялся с диванчика и представился:
— Верну де Курсон.
— Очень приятно.
— Я вас сразу же узнал, поскольку частенько встречал фотографию в газетах.
Он произнес эти слова с видом человека, извинявшегося за то, что входит в круг тех лиц, которые читают прессу.
— Вам такое, видимо, не в диковинку.
— Что именно?
— Когда люди догадываются, кто вы есть.
Мегрэ сразу и не нашелся, что ему ответить. Он ещё не почувствовал себя прочно укоренившимся в этой реальности. А у пассажира тем временем на лбу выступили бисеринки пота, как если бы он сам себя загнал в нелепую ситуацию и не представлял, как из неё выпутаться да ещё и в свою пользу.
— Вам позвонил мой друг Жюльен?
— Вы имеете в виду Жюльена Шабо?
— Да, следователя. Не скрою, удивлен, что ни словом об этом не обмолвился в нашей утренней беседе.
— Я никак не возьму в толк, о чем вы говорите?
Верну де Курсон взглянул на него более пристально, нахмурив брови.
— Вы утверждаете, что направляетесь в Фонтенэ-ле-Конт совершенно случайно?
— Верно.
— И не к Жюльену Шабо?
— Да, но…
Мегрэ внезапно покраснел, разозлившись на самого себя за то, что столь покорно отвечает на вопросы, совсем как когда-то в разговорах типа его собеседника — «господами из замка».
— Прелюбопытная получается картина, не правда ли? — сыронизировал Курсон.
— Что так?
— А то, что комиссар Мегрэ, который, вероятно, никогда доселе и не бывал в Фонтенэ…
— Вам так сказали?
— Это мои предположения. В любом случае часто вас там не видели, да по правде говоря, я вообще не слышало, чтобы кто-то об этом хотя бы упоминал. Посему в своей ремарке и счел небезынтересным ваше появление в городе именно в тот момент, когда тамошние власти сбились с ног, пытаясь решить самую немыслимую загадку, которая…
Мегрэ чиркнул спичкой и принялся попыхивать трубкой.
— Некоторое время мы с Шабо вместе учились, — спокойно пояснил он. Раньше я неоднократно гостевал в его доме на улице Клемансо.
— В самом деле?
Он холодно повторил:
— Именно так.
— Тогда мы скорее всего увидимся завтра вечером у меня на улице Рабле, куда Шабо захаживает каждую субботу на партию в бридж.
Вот и последняя остановка перед Фонтенэ. У Верну де Курсона багажа не оказалось — всего лишь портфель из коричневой кожи, лежавший на банкетке рядом с ним.
— Хотел бы я знать, удастся ли вам раскрыть эту тайну. Намеренно или нет вы оказались в наших краях, но это — шанс для Шабо.
— Его матушка по-прежнему здорова?
— Крепка, как никогда ранее.
Курсон встал, чтобы застегнуть на все пуговицы плащ, натянуть перчатки и поправить шляпу. Поезд между тем замедлил ход за окном все чаще стали мелькать огоньки, народ забегал по платформе.
— Рад был с вами познакомиться. Передайте Шабо, что надеюсь увидеть вас вместе с ним у себя завтра вечером.
Мегрэ ограничился простым кивком, открыл дверцу и, подхватив свой увесистый чемодан, двинулся к выходу, не обращая внимания на встречных.
Шабо, естественно, на перроне не было, учитывая, что комиссар подсел в этот омнибус совершенно случайно. С порога здания вокзала Мегрэ бросил взгляд вдоль улицы Республики — её нещадно молотил яростный ливень.
— Такси, месье?
Комиссар жестом показал, что не возражает.
— В «Отель де Франс»?
Ответив утвердительно, он, насупившись, забился в угол. Всего девять вечера, а Фонтенэ словно вымер, лишь в двух-трех кафе светились окна. Дверь в гостиницу обрамляли две пальмы, торчавшие из кадок, выкрашенных в зеленый цвет.
— У вас есть свободные номера?
— Одноместные?
— Да. И я хотел бы, если возможно, перекусить.
Все здесь уже вошло в ночной режим работы, напоминая церковь после вечерни. Судя по всему, насчет ужина пошли справиться на кухню, а в обеденном зале зажгли пару ламп.
Чтобы не подниматься в отведенную ему комнату, Мегрэ сполоснул руки водой из фаянсового тазика.
— Белого вина?
Мегрэ до отвращения наугощался им ещё в Бордо.
— А пива у вас нет?
— Только бутылочное.
— Тогда подайте столового красного.
Для него специально подогрели суп, настрогали ветчины. Со своего места комиссар увидел, как в холл ввалился какой-то весь мокрый от дождя тип, и не найдя никого, к кому бы можно было обратиться, заглянул в зал и, как подумалось Мегрэ, при виде его успокоился. У этого рыжеволосого малого лет сорока, щекастого, с хорошим цветом лица, одетого в бежевый плащ на плече болтались на ремне фотоаппараты.
Стряхнув капли дождя со шляпы, незнакомец приблизился к нему.
— Прежде всего позвольте сделать снимок? Я корреспондент «Уэст-Эклер», нашей региональной газеты. Заметил вас ещё на вокзале, но не смог сразу же сконтактировать. Итак, они вызвали вас, дабы прояснить дело Курсона.
Молниеносная вспышка. Щелчок затвора.
— Комиссар Ферон нам ничего насчет вас не сообщал. Как, впрочем, и следователь.
— Я тут не ради указанного вами события.
Рыжий субъект улыбнулся с видом собрата по ремеслу, которого на мякине не проведешь.
— Разумеется!
— То есть?
— А то, что вы здесь неофициально. Все понимаю. И тем не менее…
— Никаких «тем не менее»!
— Но Ферон мне заявил, что сейчас примчится сюда — вот вам и доказательство.
— Кто такой Ферон?
— Комиссар полиции Фонтенэ. Едва углядев вас на вокзале, я мигом позвонил ему из автомата. И он ответил, что мы увидимся в отеле.
— Здесь?
— Само собой. А где же ещё вы могли бы разместиться?
Мегрэ, допив бокал вина, вытер салфеткой рот и проворчал:
— Кто такой этот Верну де Курсон, с которым я ехал в одном купе из Ниора?
