было нами накоплено за долгие годы – всё пошло прахом. Если бы не ваша стража, никто бы сюда не переехал. После спокойной и размеренной жизни в глубинке, мы попали неизвестно куда и неизвестно, чего нам теперь ожидать, даже ваши обещанные льготы не могут возместить нам утерянное. Староста сделал паузу, в которую я решил влезть.
– Роик, прежде чем вы продолжите, хочу сказать вам одну вещь, – я обвёл взглядом и притихших людей и внимательно смотревших гномов. – Мы все можем часами говорить о том, что было бы, если бы мы остались там, где были. Вы, например, в своих деревнях, гномы в нижних штреках, а я ещё где-нибудь в глухой дыре. Но, раз уж я собрал вас здесь в одном месте, то теперь у нас всех есть только один путь – идти за мной. Никаких стенаний я не потерплю! От вас я хочу слышать только конкретные предложения – что нужно сделать и как можно это сделать, всё остальное – лишь трата нашего общего времени. Я понятно выразил свои мысли?
Во время речи, на кого бы из людей я не взглянул, все отводили глаза. Гномы, привыкшие ко мне, держались спокойнее, поскольку и так были привязаны ко мне крепче канатной стяжки.
– Если у вас есть мысли, как улучшить свой быт здесь, я вас слушаю, Роик, – сказал я, чтобы нарушить тишину.
– Если вы не против, завтра мы подадим вам общим списком все наши просьбы, господин барон, – тихо ответил он со своего места.
– Отлично, тогда один вопрос считаем закрытым. На повестке дня второй: организация войска охранения. Так как существующие дозоры слишком малы, слабо вооружены и, к тому же, выполняют эти функции на не постоянной основе, нам нужно создать регулярное войско, состоящее из лёгкой конницы людей и панцырников хирда гномов. Для начала предлагаю обсудить численность наших будущих дружин, а также кандидатуры их командиров.
– С нашей стороны даже обсуждать нечего, – ответил Ортан. – Состав хирда давно определён Дорном, он же и будет старшим. Я посмотрел на Атора, гном привычно поднял руку в знак согласия.
– Тогда остались вы, – я посмотрел в сторону людских Старейшин.
– Но мы же не воины… – начал было один из них. Я жёстко его перебил.
– Наверно, вы не совсем поняли меня, уважаемый, я сказал, что меня интересуют только предложения и варианты их решения. Если вы не в состоянии решить, сколько молодых парней вы можете выделить для обучения, тогда не вижу смысла в занимаемой вами должности. Я выберу парней сам, а для вас устрою перевыборы в деревне, чтобы назначили мне более решительного старосту. Если же у нас совсем не выйдет конструктивных бесед, то должность людских старост я сокращу и буду сам всем заправлять. Как вам такой вариант?
В эти слова, люди поверили сразу, из-за стола поднялся один из старост и быстро ответил.
– Господин барон, я готов дать десять парней.
Вслед за ним стали подниматься остальные и давать свои числа добровольцев. Когда они закончили говорить, осталось обсудить только один вопрос – кто будет главным.
– У вас есть ветераны в деревнях, которые смогли бы взять на себя обучение молодёжи? – спросил я их.
– Есть, конечно, но все такие старые, что вреда от них будет больше, чем пользы, – отозвались старосты.
«У меня только один вариант остался», – подумал я и искоса посмотрел на Рона. Тот, увидев мой взгляд, стал мотать головой, махать руками и делать кучу других отрицательных телодвижений.
– Да, Рон ты прав, других вариантов у меня нет. Люди откажутся подчиняться гномам, – нехотя сказал я, гарантированно зная, какие проблемы принесут потом мне эти слова. Нубиец угрюмо посмотрел сначала на меня, потом на людей и сказал:
– С тобой мы разберёмся позже, но если мне придётся заниматься воспитанием воинов, то я буду делать это так, как посчитаю нужным, поэтому для начала сам отберу всех годных к службе. Это мои условия, и они не обсуждаются.
– Да, Рон конечно, – быстро ответил я, удивлённый самим фактом того, что Рон принял предложение и мне не пришлось пару часов его упрашивать. Пока он не передумал, нужно было соглашаться во всем, что бы он не потребовал,.
– Тогда завтра с утра пусть ждут меня у себя, – закончил нубиец, выразительно посмотрев на меня. – Сегодня у меня будут другие дела. Я внутренне вздрогнул, но на людях выглядел невозмутимым.
– Тан Максимильян, у меня ещё предложение, – раздался голос Дорна, – я хочу завтра обойти предполагаемые границы со степняками. Можно будет снять часть гномов с разработки пашен?
Я скривился, вспомнив лицо Косела, когда я забирал гномов. «Наверное, проще пойти самому, чем объясняться с управляющим, – решил я, – заодно и проветрюсь».
– Отвлекать от работы никого не станем. С вами поеду я, возьмём с собой ещё пять-десять гномов, для охраны. Вы ведь будете с нами, да и в степь углубляться мы не собираемся.
– Рон, тебе придется остаться, – сказал я, поймав выразительный взгляд нубийца. – Я понимаю твою ответственность, как телохранителя, но обучение людей важнее моего сопровождения, тем более, что наша поездка полностью безопасна. Нубиец недовольно пожал плечами, соглашаясь с моими доводами.
– Ещё вопросы есть? – спросил я. Ответом было молчание. – Тогда хочу всех поблагодарить за плодотворное сотрудничество, и до завтра, – закончил я совещание и, встав из-за стола, пошёл к выходу, мне предстояли объяснения с Роном.
Утром, проводив недовольного нубийца к деревенским, я пошёл к гномам: Дорн и пять его вооружённых воинов уже ждали меня.
– Двинули помаленьку, – крякнул гном и быстро зашагал в сторону степи.
За два с небольшим дня мы осмотрели почти всё, что хотели, я даже зарисовал на куске тряпицы небольшой план местности, которую мы прошли. К концу третьего день мы решили возвращаться, переночевав в удобном овраге, по дну которого тёк небольшой ручей. Назначив смены часовых, мы легли спать, моя смена была ближе к утру.
Проснулся я оттого, что почувствовал, как по моей ноге что-то скребется. Тихо выругавшись, я стащил сапог и вытряс из него крупного жука. Поддав его ногой, чтобы он отлетел подальше, я натянул сапог обратно на ногу и стал укладываться. Внезапно я явственно услышал хрип, который бывает, когда кому-то перерезают горло – пару раз я слышал такое, и этот звук запомнился мне надолго. Я быстро стряхнул остатки сна и принялся будить остальных. Не успели мы встать в круг, как на нас, сбоку, молча, из темноты бросились вооружённые люди.
Едва кинув на них взгляд, я понял, что это кочевники, а также и то, что их слишком много и шансов выстоять у нас нет никаких. «Нужно рассредоточиться и попытаться скрыться, – понял я, – ночью у нас больше шансов уйти поодиночке».
– Единственный нас шанс прорваться, это отступать в ту часть оврага, – быстро зашептал я гномам, – как я кинусь на них, сразу рассредоточиваемся и уходим поодиночке.
– Но, тан… – попытались возмутиться Дорн и остальные гномы.
– Это приказ! – прорычал я. – Мы сейчас в одном пешем переходе от нашего дома, представьте, за сколько туда верхом доберутся кочевники? Нужно любой ценой предупредить наших, даже если мы с вами погибнем. Представляете, что учинят кочевники, если нападут сейчас?
Гномы вздрогнули только от одной мысли об этом, и слегка приподняли руки в знак согласия с планом.
– По моему сигналу, – повторил я и, наметив первую цель, бросился к кочевнику. Тот открыл было рот, чтобы, видимо, воплем испугать меня, как тут же рухнул с пробитым горлом. Оглянувшись на гномов, я увидел, что они по одному исчезли в темноте.
Подхватив копьё, я бросился наутёк, но, едва выскочив из оврага, наткнулся на отряд степняков. Заметив меня, они с улюлюканьем подхлестнули коней и помчались ко мне. Сплюнув от такого невезения, я принял бой.
Мне повезло только в одном: на тренировках Рон учил меня противостоять в том числе и конным воинам, поэтому зная, что слабое место всадников – это их кони, я старался атаковать в основном лошадей, не отвлекаясь на их всадников.
Лошадиное ржание разнеслось далеко в тишине ночи, когда я принялся, уворачиваясь от сабель
