зараза, а увеличивать их было уже некуда). И я не мог ни на чём сосредоточиться, ни на опытах с магией в лаборатории, ни на книгах в библиотеке, всё валилось из рук. Все мысли были заняты Торианом. Ну почему, почему он не дает о себе знать? Неужели так трудно послать какого-нибудь магического вестника, что у него все хорошо, что он помнит, ждёт. Я не знал что думать. Неужели я и вправду был всего лишь игрушкой и теперь обо мне забыли. Я не хотел в это верить, разрываясь между двух чувств. Хотелось разозлиться на Тора за молчание и крушить все вокруг, пока не останется ничего целого, или забиться куда-нибудь в уголок и плакать навзрыд от отчаянья.
- По-моему ты заработался, - вздрогнув, услышал я голос Вэла.
Вынув у меня из рук книгу, оказывается, я держал её вверх тормашками и даже не замечал этого, он сказал.
- Не пора ли тебе братишка отдохнуть? Ты уже час так сидишь. Лучше иди спать, ужин, доставят в комнату.
- Я не хочу, есть, - вздохнув, ответил я. - Но спасибо за заботу. Я тогда действительно пойду, что-то плохо себя чувствую. Последние дни были очень насыщены, перенапрягся, наверное, вот и сказывается.
Успокоив этим брата, я направился к себе. Нечего пугать его ещё больше моим неадекватным поведением, а наедине я постараюсь как-нибудь с собой справиться.
Придя в комнату, я переоделся и лег в кровать. Действительно попытавшись забыться в сновидениях. Сон не шел. Подушки и матрас казались слишком мягкими. Воздух в спальне слишком спёртым и жарким. Одежда стесняла движения, и ворот пижамной рубашки стягивал горло. Разозлившись, я стянул рубашку, бросив её на пол. Туда же полетели и доставшие меня подушки и одеяло. Но, всё равно, закрывая глаза, я видел перед собой лицо Ториана. Казалось, что стоит протянуть руку, и я дотронусь до него. В голове прокручивались все сцены моего недолгого пребывания в замке Тора. Если бы я знал, что мне будет так плохо, то вцепился бы в него руками и ногами и не отпускал.
Не выдержав этой пытки собственного сознания, я встал. Подойдя к окну, я положил ладони на холодное стекло и уперся в него лбом, остужая слишком горячую кожу. За окном бушевала настоящая гроза. Снег и дождь с остервенением барабанили по стеклу, размазываясь на нем кривыми потеками. Надрывно завывал ветер, иногда были видны вспышки молнии со следовавшими за ними раскатами грома. В голове сама собой зародилась песня, когда-то любимого мной исполнителя.
День прошел, но не спится мне,
Сердца стук слышен в тишине.
Пуст бокал и на дне луна,
Осколком в ночь, ты опять одна.
Не одна, а один, но это сейчас не так уж и важно. Если придираться, достаточно вспомнить моё прошлое и тогда это слово будет уместно.
Память бьет, словно злой палач,
Звонкий смех, превращая в плач.
Эта боль в клочья режет грудь,
До утра не могу уснуть.
Зачем мне крылья,
Ведь рядом нет тебя.
Каплями дождя по стеклу - мои слезы,
Капли на стекле - я.
Я бы сейчас отдал все сокровища мира за возможность увидеть Ториана. И даже свои крылья не пожалею, отдам. Почему так больно? Ведь мне казалось, что я испытываю к нему только влечение и легкую привязанность. А боль такая, словно я оставил часть своей души, и теперь оставшаяся половинка болит и истекает кровью.
Рвется связь, как простая нить,
И нельзя никого винить.
Образ твой тенью на стене,
Опять кричу, словно в страшном сне. [2]
Не выдержав, я со всей силы распахнул створки окна. От удара о стену стекло треснуло и осыпалось на пол осколками. Вовнутрь ворвался ветер, пронесшись по комнате, он приподнял и запутал шторы, бросив брызги дождя мне в лицо.
Почему так щиплет глаза? Это просто ветер, и влага на моих щеках просто дождь. Забыть, не помнить ни о чем, пусть ветер охладит, выдует из моего сердца все чувства.
Распахнув крылья, я подставил свое тело дождю и ветру.
Ах, если бы я смог присоединиться к этому буйству стихии. Но мои крылья ещё слишком слабы для этого.
- Я помогу, - прогудел ветер.
- Поддержим, - прошелестел дождь.
- Не бойся, иди к нам, здесь весело. Забудь всё, что тебя держит на земле, - радостно сверкнула молния.
И я шагнул в черный проем окна, отдаваясь на волю стихиям. Подхватив, они закружили меня в своем круговороте. Дикий танец стихий опьянял, и я не смог остаться в стороне. Захлебываясь неописуемым восторгом, я танцевал вместе с ними, кружась в вышине. Танец с грозой, с молниями и ветром, на пике безумия, когда даже сам перестаешь ощущать себя, сливаясь со стихиями в их бешеной пляске. Нет страха, нет сомнений и терзаний. Есть только пьянящая радость движения, заполняющая каждую клетку моего тела и не дающая остановиться.
Но все когда-то кончается, даже стихиям свойственна усталость, проводив меня до окна они, успокоившись, отступили.
Мышцы спины ныли, но эта боль была даже приятной, а на губах играла блаженная, пьяная улыбка. Почти уже засыпая, я подобрал с пола одеяло и, улегшись на кровать, завернулся в него словно в кокон, тут же провалившись в омут сновидений.
Разбудил меня крик Вэлиара.
- Ты что совсем уже с ума сошел, в такой холод с открытым окном спать?!
- Не кричи, - высунув нос из-под одеяла, в которое закутался с головой, сонно сказал я. - Просто ночью гроза была, и ветер разбил окно, а так как было уже поздно, я не стал никого звать, решив дождаться утра, - соврал я. - Ты, кстати, что так рано пришел, что-то случилось?
- Да нет, ничего не случилось. Я вчера подумал, что хватит тебе уже здесь киснуть. Учёба это конечно хорошо но ты уже совсем заучился. Вот я и решил куда-нибудь сходить.
- В смысле? Я почти каждый день гуляю, это что не считается?
- Ты не понял. Сходить в гости. Сегодня как раз приглашение от знакомых пришло. Так что собирайся мы идем на бал.
- Куда? Что сейчас? - честно говоря, я был ошарашен. Не ожидал от братика такого, думал, он меня до самого совершеннолетия в замке держать будет.
- На бал, - как для глухих громко и по слогам сказал Вэл. - И не сейчас, а вечером. За оставшееся время нужно собраться и привести себя в порядок.
Все я в ауте, не кантовать. Конечно, хотелось вырваться отсюда, но вот что-то мне подсказывает, что там будут, не очень рады моему появлению. Да еще моя мнимая амнезия, не будешь же подходить ко всем и каждому объяснять, что я ничего не помню. Да-а, что-то ещё меня там ждет, даже вообразить не
