Которыми восхищался. А затем омываю его тело холодной водой. Такое хрупкое... Я аккуратно смываю с него кровь... тяжесть жизни. Он всегда был таким весёлым... Почему именно выражение ужаса должно было остаться на самом прекрасном лице? Придерживаю его одной рукой. Другой мою светлые волосы. - Сейчас всё закончится, потерпи немного...
Мидас
Луи не было уже больше часа. Я всерьёз начинал беспокоиться, когда увидел Гудвина и Гельвина, возвращающихся домой из леса. Видимо Гельвин ходил пополнять запасы своих лекарственных растений. Заметив меня, он помахал мне рукой. - Что ты там делаешь один? Где Луи? - Дома! - крикнул я в ответ, спеша к ним. - Я тут видел, как эльфа уводил какой-то незнакомец... Гельвин пожал плечами, а книзл настороженно глянул на дверь. - Что за незнакомец? Как давно? - Больше часа назад... Беспокойство во мне возрастало по мере того, как темнели глаза Гудвина. Не говоря больше не слова, он двинулся к двери. Гельвин открыл её перед книзлом, заходя следом. Я нерешительно проследовал за ними. В прихожей обнаружился только Домитий. Похоже, он убирал дом, но уже закончил, потому как стоял над ведром и устало вытирал лоб. - Что здесь было? - с порога спросил Гельвин. Я удивился его спокойной настойчивости. Но ответ дворецкого насторожил ещё сильнее. - Всем разойтись по комнатам и не выходить до разрешения господина. - Что случилось? - это уже Гудвин. Его дворецкий вообще проигнорировал. Я вопросительно посмотрел на Гельвина. Тот лишь пожал плечами. - Ты слышал. Нам нужно разойтись по комнатам. Я скажу Офелию, чтобы позвал тебя, когда это будет можно, а сейчас лучше не выходи из комнаты. Мне ничего не оставалось, как только кивнуть. Как же мне это не нравится... В поместье царила грязная, угнетающая атмосфера. Найт -Это снова ты? - спросил я, чувствуя сквозь сон, как чья-то рука гладит мои волосы. - Да. Голос у существа был таким мягким... И тут я вспомнил. - Фил! Я тут же попытался встать, понимая, что уже не сплю, но этого сделать мне не дали. Так же, как и открыть глаза. Веки словно окаменели. - Не вставай. Ты помешаешь им. Потерпи ещё минутку, пока он не закончит. - Кто закончит? Что? Меня начинало колотить от злости и горечи. - Не говори загадками! - Узнаешь, через минуту. Прости, Найт... - За что? - отстранённо спросил я, накрывая лицо ладонями. Моего сына убили! Я не хочу сейчас разговаривать с призраком! - За то, что не смог уберечь тебя от этого. - Меня?! Да лучше бы меня самого на куски порезали! Мой малыш... Он-то не в чём не виноват! Молчание. Рука на моих волосах замерла. - Твоя болезнь прогрессирует. Тебе нельзя так беспокоиться... - БОЛЬНОЙ?! Беспокоиться?! НЕЛЬЗЯ?! - Он убил моего сына! Ему десять лет было, понимаешь?! Его убили лишь за то, что он первым дверь открыл! Если бы я был рядом в этот момент... - Ты бы ничего не изменил. Офелию было суждено умереть сегодня. - Откуда ты его имя знаешь? Но ответа не последовало. В какую-то секунду я понял, что могу открыть глаза, а когда открыл - никого рядом не оказалось, как и всегда. Мне нужно встать, вернуться в прихожую... - Господин? Я перевёл взгляд на дверь. - Лу? Сын был уже переодет. Волосы убраны в хвост. Лицо не имело эмоционального окраса. Даже аура у него была пустой. - Я закончил, господин. - Что закончил? В голове пульсировала боль. Меня трясло, а слёзы опять хлынули из глаз, стоило прийти в себя. - Где Офелий? - В своей спальне, мой Лорд. Я вымыл его, снял мерки и уложил в постель. - Мерки? - Для гроба, мой Лорд. Для гроба... И эльф, и демон молчали. Никто из них не знал, что сказать. А что один проклятый может сказать другому? Лошадь мелко вздрагивала от беспокойства, чувствуя чёрную ауру наездников. Перед глазами Вильяма всё ещё стояло искажённое страданием лицо Лорда Келиота. И самому эльфу было так больно... Ещё совсем недавно он сам был свидетелем этой тёплой, нежной ауры, царившей в доме Найта, а сегодня она была обагрена кровью. Запятнана ненавистью и страданием. Демону тоже было не по себе. Да, он не один раз убивал, но убить ребёнка... На самом деле, Дарес и не подумал, на кого замахивается. Почувствовав запах крови Вильяма, исходящего из поместья Лорда Келиота, он, без лишних вопросов, решил учинить расправу. Одна лишь мысль о том, что его любимого могли убить, приводила его в ужас. Вильям ведь сбежал по его вине... Но какой разговор сейчас может быть о свадьбе? Разве это не будет аморальным? А через три дня... Дарес совсем не хотел умирать. Не хотел покидать своего любимого эльфа. Но причинять ещё большую боль семейству Келиотов он тоже не хотел. Хотя и понимал, что стоит дать слабину и Найт убьёт его без сожаления. Отговорить его - бессмысленно. Остаётся один лишь вариант - постараться выиграть, не убив демона. Хотя... Сегодня Даресу было совсем нелегко. Поглощенный яростью , Лорд Келиот дрался так, что даже лучший воин мрака испугался. Именно так. Дарес впервые боялся умереть, видя, что противник не уступает ему ни в чём. - Куда мы едем? - наконец нарушил тишину голос Вильяма Грея. Дарес свёл брови на переносице. - Разве ты сам не чувствуешь? - Не чувствую... Я не знаю эти места... Один лес кругом. Да и мне кажется, будто мы ходим кругами. Всё одинаковое. Он не чувствует, куда мы едем, но знает, что кругом лес. - Вил? Что случилось с твоим ориентировочным чутьём? - Пропало, - равнодушно отозвался эльф. - Как - пропало? - Наверное, это - плата за зрение. - Зрение? - Угу... Поэтому и шла кровь... Я вижу. Видит... Сердце Дареса болезненно сжалось. Видит... Если бы не глупость Барона, сейчас бы Вильям мог радоваться. И Дарес вместе с ним... А так... Не остаётся ничего, кроме пустоты.
Глава 8
И поместье Келиотов будто окунулось во тьму. В непролазную тьму печали и скорби. Не было слышно смеха и весёлых разговоров. Они вообще не разговаривали между собой. А о чём? Что может сказать отец, потерявший самое ценное, что у него было - своего ребёнка? Что могут сказать юноши, потерявшие существо, считавшее ангелом? Что может сказать дворецкий, на чьих глазах вырос малыш? Малыш, которого больше нет. Что может сказать чужой этой семье человек, но всё равно страдающий от поглощающего чувства глухой пустоты где-то внутри? Семейство Келиотов готовилось к похоронам. В их доме больше не было слёз, причитаний, истерик. Только ледяное спокойствие, будто они сами решили заморозить собственные души. Был заказан гроб. В тусклый свет от чёрных свеч погрузился холл и каждая комната. И дети, и взрослые, облачённые в чёрные одежды, сновали по дому, как призраки, всё так же занимаясь своими делами: уборка, уход за лошадями и садом, занятия с маленьким принцем. И только дворецкий был не на своём месте. Он вот уже весь вечер готовил траурный обед на завтра. А в это время, в своей комнате, бережно уложенный на свежие цветы белых лилий лежал милый ангел, прикрыв глаза, будто отдыхая от напряжённого дня. Тоненькие мягкие ручки аккуратно сложены на груди. Белый красивый костюмчик лишь подчёркивал белую кожу. А синие губки больше не складывались в обезоруживающую невинную улыбку. Они были плотно сжаты так, будто перед смертью малыш сильно страдал от боли. Никто не беспокоил его. Никто не мог заставить себя посмотреть в это лицо. Никто. И в особенности отец, который свято верил в то, что мог защитить сына. Но не сумел. Он корил себя в том, что был небрежен и наивен. Нельзя было разрешать детям открывать двери, ведь он знал, что эльфа, возможно, ищут. И прекрасно понимал, что когда-нибудь найдут. Именно поэтому Найт не мог посмотреть в лицо сыну. Не одному из них. Тем более Луи. И Лорд Келиот с некоторой тёмной надеждой ждал, пока пройдут два дня и Дарес вернётся, чтобы сразиться с ним. Во что бы то не стало, Найт поклялся себе убить демона. Или умереть самому. А если он умрёт - поместье и фамилия Келиотов прекратят своё существование. Именно поэтому он, возвращаясь с очередного занятия с сыном Равена, отправился не в свой кабинет, а в комнату Луи, где и надеялся застать старшего сына. - Лу? Ты здесь? - он легонько постучал в дверь: мальчик мог спать, а сон - единственное, что хотя бы ненадолго спасало их всех от безумия. Но дверь сразу же открылась. Луи склонил голову и отошёл в сторону, пропуская господина внутрь. Мальчик не покажет этого, но именно сейчас ему было так необходимо, чтобы Найт был рядом с ним. Естественно, он ни в чём не винил хозяина. Напротив, он сочувствовал ему. Увидев, как страдает Лорд, Лу наконец-то понял. Как много они все значат для Найта. А услышав, как старший демон называет Офелия своим сыном... Разве мог Луи злиться на того, кто подарил им семью и любовь? Присаживаясь на край кровати и жестом приглашая господина присесть рядом, Лу в который раз подумал, что братишка погиб счастливым. Он не помнил родителей, не знал боли утраты. С младенчества Лорд Келиот окружил их троих такой любовью, что назвать их несчастными - абсурд. Возможно, малыш даже не успел понять, что погиб... - Могу я поговорить с тобой серьёзно, Луи? Мальчик поднял на Лорда глаза и нахмурился. Лицо Найта не понравилось ему. Слишком отчуждённое. Слишком серьёзное и слишком решительное. И всё же, он не был так глуп, чтобы отказать Лорду в откровенном разговоре. - Конечно. Найт кивнул. - Ты знаешь, Луи, как сильно я вас люблю? Конечно, Лу это знал.
