подумали мы.
Все, кроме нас с Гришей, поехали к пирамидам, а мы вышли в центре Каира. Надо было посетить или обзвонить несколько посольств, в первую очередь — йеменское и оманское.
Йеменцы, осмотрев визу своей страны в моём паспорте, сказали, что продление месячного срока годности ея невозможно. По желанию, мы можем получить новую йеменскую визу, заплатив сорок долларов (в Дамаске виза стоила в шесть раз меньше).
Оманцев решили на посещать — посольство Омана было очень далеко — и просто позвонили им. Оманская виза делалась долго и стоила дорого. Решили отложить йеменский вопрос до Судана, а оманский вопрос — до Йемена.
Гриша Кубатьян в сей день временно покинул нас. У него был некий друг, египтянин, живущий в городе Танта, в дельте Нила, километрах в ста к северу от столицы. Он поехал к этому другу, намереваясь затем, дня через три, вновь повидать Каир и нас, а после сего, не забираясь в глубины Египта, достичь портового города Александрии и уплыть домой.
Вокруг нас живёт своей жизнью огромный Каир.
Вот хлебоноша, мужик на велосипеде, везёт на голове клетку-ящик метровой длины с деревянными прутьями, полную хлебных лепёшек.
Вот едет маленький грузовичок, кузов полон стульев, а в этих стульях сидит египтянин и тоже куда-то едет.
Вот на улице, в потрёпанных, облезлых креслах, сидят два старьевщика, сами старые и потрёпанные, как эти их кресла, и вывеска над ними гласит: «WE BUY ANYTHING» — «Мы покупаем всё!»
Вот мелкие дети, выучившие два слова по-английски, пристают к белым мистерам, просто говоря:
— Give money (дай денег)!
Вот дорожный полицейский-регулировщик в чёрном одеянии (чтоб теплее было?) стоит на перекрёстке и мешает дорожному движению, вернее, регулирует его.
Вот улица-магистраль, по ней непрерывно едут машины в восемь рядов, и так же непрерывно между ними просачиваются отважные пешеходы, ловко увиливая от столкновений.
Вот булочная-пекарня напротив Культурного центра, в ней пекутся и продаются видов двадцать всяких булок, батонов, лепёшек, пирожков и хлебов, все из пшеничной муки. Чёрного хлеба здесь, как и в других южных странах, не существует в принципе.
Вот супермаркет, в котором тысяча видов еды, дороже московской — ну так что, из Москвы едой запасаться? — мы ходим, балдеем и покупаем.
Каир живёт своей жизнью, а мы тоже живём своей жизнью, стираемся и моемся в Культурном центре, и продолжаем спорить о том, чьё поведение в Акабе было правильным или неправильным.
Сегодня на стрелке напротив российского посольства наконец были обнаружены отставшие участники Великой экспедиции — Андрей Петров и Паша Марутенков. Как известно, они задержались в пути, посещая монастырь Св. Екатерины на Синае. Мы собрались все вместе в нашей комнате Культурного центра, желая попрощаться с одним из членов экспедиции, Казанцевым.
Казанцев не имел суданской визы. Как и Гриша Кубатьян, он собирался ехать лишь до Египта.
Мы попрощались с Казанцевым, и он со своим зелёным рюкзаком вышел из ворот Культурного центра и растворился в огромном Каире.
Забегая вперёд, скажу, что приключения Казанцева в Египте были самыми необычными. Он объездил автостопом весь Египет, побывал во всех самых удалённых его местах, а свой день рождения встречал на вершине пирамиды Хеопса. Всего около 50 дней провёл он в сей стране, из коих последние две недели — в египетской тюрьме, в качестве предполагаемого израильского шпиона. Из заточения он вернулся в Москву на самолёте — с помощью, и за счёт, российского посольства. Пока же мы этого не знали, сидели в Культурном центре и спорили о всякой ерунде, разрабатывая маршруты по Египту. Как вдруг, вечером, как привидение, Казанцев вернулся. Оказалось, что он оставил свой рюкзак в каком-то магазине, где его наглым образом обворовали. Проверив содержимое рюкзака, и обнаружив, что похитили большое количество российских монет и тёплый свитер, он ещё раз попрощался с нами и покинул нас — теперь уже окончательно.
Помимо прощания с Казанцевым, у нас сегодня было и другое дело. Памятуя о том, что акабские полицейские посчитали автостопщиков нечестивыми людьми, мы решили сходить в российское посольство и попросить бумагу для египетских полицейских. В посольстве поняли нашу нужду, переписали данные паспортов и пообещали помочь. Нужное письмо обещало созреть в субботу.
Сегодняшний день, традиционный у мусульман день отдыха, мы посвятили Каиру. Ходили по старому городу, глазели на книжные и фруктовые развалы, посетили «вписочный» город мёртвых, а вот до города мусорщиков не дошли, хотя и хотели его посетить. Вовка Шарлаев приучал всех ездить по Каиру автостопом, презирая набитые автобусы и маршрутки. Каирский автостоп был непрост из-за того, что вокруг стопящего сразу возникали помощники, пытающиеся поймать для тебя такси. Как только помощников становилось слишком много, нужно было менять позицию. Однако, наука всегда побеждает.
Каирская цитадель, возвышенная над городом, была велика и фотогенична. Пройти в неё нам, однако, не удалось (билетёры свирепствовали). Мы удовольствовались тем, что бродили у её подножия, возвышенного над Каиром, и снимали панорамы города.
Каирские дети, средним возрастом около десяти лет, следили за белыми мистерами и проверяли свою меткость, кидаясь в нас камнями. Когда один из детей попал-таки в меня, я разозлился и погнался за злодеем. Детей как ветром сдуло! Мой обидчик, вероятно, поставил рекорд беговой скорости среди каирских детей, и, сбежав с горы, на которой стояла цитадель, растворился в какой-то лавке среди других детей и взрослых, тусовавшихся там. Так как все они казались мне на одно лицо, я предупредил всех присутствующих, что кидать камнями в белых мистеров вредно и возвратился к своим спутникам, которые тоже уже направлялись сюда, желая узреть акт отмщения.
Вечером к нам зашёл один из сотрудников Культурного центра и подарил нам сорок египетских фунтов. Очень кстати, ибо мы собирались отметить прошедший день рождения Андрея Петрова. Купили в супермаркете всяких вкусностей.
Утром мы пошли в огромный Паспортный Дом, находящийся на площади Тахрир, и вот за какой надобностью.
Наша египетская виза давала право посетить нам сию страну 1 (один) раз. После Египта мы направлялись в Судан, о коем ходили разные противоречивые слухи. А что, если в Судане окажется совсем плохо, не будет транспорта или начнётся какая-нибудь эпидемия? Нужно будет срочно возвращаться в Египет. В Паспортном Доме за небольшую сумму мы могли превратить нашу одноразовую египетскую визу в двухразовую. Единственное неудобство — мы могли воспользоваться правом повторного посещения Египта только в течение недели с момента выезда из оного. Если мы проведём в Судане, скажем, месяц, и нам тогда захочется вернуться — придётся, в Хартуме или на границе, платить за новую египетскую визу.
В столичном Паспортном Доме царила толчея. Полицейские с металлоискателями проверяли всех на входе на наличие бомб. Внутри сотни людей, местных, приезжих и иностранных, толпились на многих его этажах у многочисленных окошек и кабинетов. Мы нашли нужное окошко, заполнили все анкеты, сдали паспорта и деньги (примерно по четыре доллара на человека) и отправились в город обедать: паспорта будут готовы часа через полтора.
Египет оказался расходной страной: всего неделю здесь, а я уже разменял шестьдесят немецких
