— Ты хотел отвести меня на второй этаж, — тихо напомнила она и мысленно добавила: в спальню.
В глазах Брайана моментально вспыхнул знакомый огонек. И Джой стало все равно, что его вызвало: она или желание изгнать навсегда призрак Джозефин. Как бы то ни было, Брайан желал ее и она хотела, чтобы он сжал ее в объятиях…
На второй этаж, — повторил Брайан. — Я уже тебе говорил, Джой, что ты можешь делать с ним все, что захочешь?
15
На сей раз все было по-другому с самого начала. Вместо того чтобы с места в карьер накинуться на нее, Брайан мягко привлек ее к себе и поцеловал в лоб… Затем бережно прижал к своей груди, словно хотел согреться живым теплом, ощутить ее, настоящую, из плоти и крови, рядом с собой. Щекой Брайан потерся о волосы Джой, потом прошептал ей на ухо:
— Ты как, нормально?
Он никогда раньше ни о чем ее не спрашивал перед тем, как им лечь в постель, никогда не выказывал ни малейшего сомнения в силе сжигающего их желания. И дело было не в сомнении, просто он не хотел ранить ее чувства, не хотел довольствоваться лишь физической готовностью.
— Да, — ответила Джой, прижимаясь к Брайану.
Как здорово, что можно положить голову на чье-то крепкое плечо! Джой наслаждалась запахом Брайана, его заботливостью.
— Так, для ясности… — прошептал он. — К Джозефин я совершенно равнодушен. Я рассердился из-за того, что она явилась сюда. Что подумала, будто может меня снова использовать. Но этого больше не будет. Никогда! Все кончено. Как у тебя с Беном.
Джой вздохнула и, повернув голову, запечатлела поцелуй на шее Брайана. Ей не хотелось говорить ни о его бывшей жене, ни о своем бывшем муже. Назад возврата нет, вот что имел в виду Брайан. Но нельзя сказать, что «все кончено»…
Брайан пропустил ее волосы сквозь пальцы и осторожно откинул назад голову Джой. Потом поцеловал ее — не жадно и не страстно, а так, будто желал не торопясь насладиться каждым прикосновением. Потом прижал голову Джой к шее и испустил тяжкий вздох.
— Ты и в самом деле чудо, Джой. И дело не только в сексе. Мне всегда нравилось быть рядом с тобой.
Потому что между нами все было легко и просто, подумала молодая женщина. Но прошли те времена.
— Я по тебе скучала, — прошептала она.
— Я тоже. Думал про тебя каждый день. Про тебя и про малыша.
Про своего ребенка…
— Я не слишком крепко тебя обнял? — И Брайан чуть ослабил хватку. — Грудь все еще побаливает?
Джой улыбнулась.
— Все в порядке. Грудь просто немножко напряжена. Думаю, она чуть увеличилась.
Брайан лукаво улыбнулся в ответ.
— Дай-ка проверю…
Медленно, неторопливо снимал он с нее футболку и лифчик. Потом так же медленно принялся ласкать ее грудь. От нежных прикосновений по телу Джой побежали огненные ручейки, собираясь в пылающее озеро где-то внизу живота.
— Чудесно, — прошептал Брайан с такой любовью, что Джой больше не могла сдерживаться.
— Я хочу тебя, Брайан. Пожалуйста…
Они посмотрели друг другу в глаза — и отпала всякая необходимость в словах. За несколько секунд избавившись от одежды, они рухнули на кровать. Джой ногами обхватила бедра Брайана, и он вошел в нее. Она изгибалась, словно стремясь удержать его в себе, а в мозгу звучало только одно: «Мое, мое, мое…»
Ступни Джой скользили по лодыжкам Брайана, понуждая его двигаться быстрее и яростнее. Ногти впивались в его спину. Не было места сомнениям и страхам, тени прошлого померкли, остался лишь всепоглощающий восторг взаимного обладания, близости, отъединенности от всего остального мира.
Джой не знала, чувствует ли Брайан то же самое, но после, когда все кончилось и они лежали, тяжело дыша, тесно сплетенные, он с благодарностью поцеловал ее. А потом — гораздо быстрее, чем раньше, — все началось сначала, только теперь Брайан оказался внизу, а она — наверху. Его глаза вспыхивали восторгом, когда он смотрел, как наслаждается Джой, наслаждаясь им, владея им, пока, не утратив самообладания, не упала ему в объятия.
Брайан нежно обнимал и целовал ее, крепко прижимая к себе. Джой же думала, что это не секс в прямом смысле слова, а некая еще более интимная близость двух тел. Даже не обладание — ведь нельзя же владеть другим человеком? — а подлинное единение.
За окном темнело. Про себя Джой улыбнулась: Брайан выбрал спальню ближе всего к лестнице. Для него самое главное — удобство. Но нельзя сказать, что он жертвует комфортом. В спальне стояла огромная кровать с мягким одеялом и пухлыми подушками. Нет, она не прочь проводить здесь ночи. И ванная прямо за дверью — очень удобно.
Ковер в спальне был не малиновый, а светло-серый — наверное, ради приятного разнообразия. Стены — белые. А детскую можно будет наполнить разноцветными вещами и множеством игрушек…
Розовые грезы, сказала себе Джой. Так легко мечтать, лежа в объятиях Брайана, ведь здесь, в спальне, их ничто не разделяет, все проблемы остались за дверью. Однако Джой прекрасно знала, как семейные проблемы сказываются на любовных утехах: к концу их с Беном брака им не очень-то хотелось заниматься сексом.
— А ты не пробовала утром съедать печенье перед тем, как встать с постели? — неожиданно спросил Брайан.
— Нет. — Он оперся на локоть, возвышаясь над Джой, и серьезно добавил: — Успокаивающе действует на желудок. Или можно попробовать имбирь и лимон.
— Ладно, попробую.
Имбирное печенье Джой любила, чего нельзя было сказать о лимонах.
Брайан улыбнулся и положил ладонь ей на живот.
— Бьюсь об заклад, ты, небось, даже не знаешь, какого он размера.
— Он?
— Ну, она. Не важно. Наш ребенок, короче.
Джой не выдержала и улыбнулась.
— Ну, так какого он размера?
— С клубничину.
— Такая кроха? — удивилась Джой.
— Зато уже появились все важнейшие внутренние органы, растут ручки и ножки. Шейка выпрямляется… Настоящий маленький человечек. — И Брайан счастливо выдохнул.
Ладно, какая разница: «он» или «она», подумала Джой. Не называть же ребенка «оно». Маленький человечек… Эти слова сделали малыша еще более реальным для его матери.
— Тебе надо многое прочесть, Джой, ради твоей пользы, — настаивал Брайан. — Ты ходила к зубному?
— Зачем?
— У тебя могли размягчиться десны. Они не кровоточат, когда ты чистишь зубы?
— Нет.
Джой с трудом удержалась, чтобы не фыркнуть. Брайан был ужасно серьезен: это в высшей степени
