молодые парни — стажеры. Кончится срок обучения, и они уедут отсюда, — объяснил Юджин. — Но многие работают здесь постоянно: они занимаются обучением летного состава и обслуживают технику.
— Такое впечатление, будто все вымерли, — призналась Китти.
— Прошедшие обучение уже в Африке, а пополнение еще только формируется, — объяснил Юджин.
Китти пожалела, что заговорила об этом. Когда она смотрела репортажи по телевизору или читала сообщения в газетах о событиях в Африке, у нее начинало неприятно сосать под ложечкой.
Наконец Юджин притормозил у входа в длинное кирпичное здание. Кабинет Юджина был наполовину меньше, чем у Китти в офисе, но в нем царил безупречный порядок. Среди казенных вещей Китти попыталась рассмотреть то, что принадлежит лично Юджину. Она увидела групповую фотографию семьи Смита в рамочке на шкафу, документы на столе, большую глиняную кружку для кофе и еще карандашный рисунок, прикрепленный к доске объявлений. На нем были нарисованы мужчина, мальчик и огромная рыба. Китти сразу узнала руку юного художника, и недоумевала, когда это сын успел передать другу подарок.
Крис уселся в кресле за столом и, вертя головой, сыпал вопросами, а Юджин подробно ему отвечал. Китти не слушала их. Она изучала фотографию. Зная, что у Юджина есть братья, теперь она могла сосчитать, сколько их. Пять мальчиков и еще девочка, все светловолосые, голубоглазые, высокие, стройные и мускулистые, даже девочка, с улыбкой отметила Китти.
— Это традиционный пикник, на который Смиты выбираются четвертого июля, — услышала Китти за спиной голос Юджина.
Оглянувшись, она увидела, что тот стоит рядом. Китти и не заметила, когда у Криса истощились вопросы. Теперь сын был занят печатанием на машинке, и Юджину удалось так тихо подойти к Китти, что она не услышала.
Китти вновь обратилась к фотографии, радуясь, что уже не испытывает неловкости от близкого присутствия Юджина.
— Прекрасная семья!
— Да, большая и дружная, — сказал он улыбнувшись.
Китти повернулась к нему и торопливо отступила назад. Но ей не удалось отстраниться от него, потому что Юджин тоже сделал шаг к ней.
— А твои родители — как они относятся к тому, что ты до сих пор не женат?
— Да что уж там! За последние десять лет они познакомили меня не меньше чем с тысячью незамужних женщин.
— И все напрасно? — спросила Китти, украдкой вытирая вдруг вспотевшие ладони о джинсы.
— Как видишь.
Китти сознавала, что с ней происходит что-то странное. Теперь ее ладони стали совсем сухими, и в горле тоже пересохло — настолько, что было трудно глотать. Она готова была поклясться, что в комнате стало невыносимо жарко.
— В конце концов они найдут тебе хорошую жену.
— Может быть, я сам ее найду.
— Может быть, — произнесла Китти внезапно охрипшим голосом. Она чувствовала, что вмешательство Криса было бы в наступившей тишине как нельзя более кстати. Но он, как назло, был всецело занят пишущей машинкой и не обращал на них никакого внимания.
— А как прошло твое последнее свидание?
Юджин открыто рассмеялся, и напряжение сразу исчезло.
— Ты имеешь в виду Кэндейс? — спросил он весело, хотя и не без некоторого смущения.
Когда-то Кэндейс была соседкой Китти. Учась в школе, Китти мечтала быть во всем похожей на Кэндейс, — ведь та была такая красивая, необыкновенно обаятельная, отзывчивая и добрая. Ее обожали все — и мальчишки, и девчонки. Ну, а Китти эта Кэндейс казалась просто воплощением совершенства; со временем она поняла, что никогда не сможет быть такой, как Кэндейс, — и возненавидела само это имя.
— Я сомневаюсь, что после этого вечера Кэндейс захочет видеть меня. Боюсь, я был недостаточно любезен с ней, — сказал Юджин. Он помолчал, затем добавил: — Весь вечер я думал о другой женщине, которую нечаянно обидел и которая, быть может, не захочет простить меня.
— И что, это было бы большой потерей для тебя?
Юджин приблизился к ней и дотронулся до ее волос. Китти не шелохнулась. Он провел рукой по ее волосам до того места, где они вились, рассыпаясь по плечам, провел так нежно, что она едва почувствовала его прикосновение, и в то же время так властно, что она вся задрожала.
— Напрашиваешься на комплименты, Китти? — прошептал он нежно, привлекая ее к себе.
— Как это? — неожиданно раздался голос Криса. Китти слышала его, но едва ли понимала смысл его слов и уж тем более не могла ответить Юджину в тот момент, когда он готов был поцеловать ее. Но Крис разрушил чары, и Китти почувствовала себя разочарованной и обманутой.
— Юджин, что это значит — «напрашиваться на комплименты»? — не отставал Крис.
Китти отвернулась, чтобы сын не заметил краску на ее лице, а Юджину не оставалось ничего другого, как ответить на вопрос мальчика. Пока Юджин вел беседу с Крисом, Китти сумела взять себя в руки и уже могла контролировать свое поведение.
Они вышли из офиса и сели в машину. Когда они ехали по территории базы, Юджин обратил внимание, что Китти неотрывно смотрит на пустые казармы: военнослужащие, которые обычно жили в них, сейчас воевали в Африке. Юджин тоже в любой момент мог оказаться там. Это было делом времени. Что ж, если придется воевать, ничего не поделаешь. Он целый год отслужил только во Вьетнаме. Как и всякий нормальный человек, он не любил войну, но ведь это было его профессией.
— И ты здесь живешь? — спросила Китти.
— Нет, у меня квартира в городе. Если ты не возражаешь, мы могли бы поехать куда-нибудь пообедать.
— А зачем ехать? Разве ты не готовишь дома?
— Нет. Я не покупаю продукты, у меня даже посуды нет. Единственное, чем я пользуюсь, — это холодильник. И еще микроволновая печь.
— Если ты не готовишь дома, то где же ты ешь?
— В столовке, — отозвался с заднего сиденья Крис, и Китти послала ему уничтожающий взгляд. — Юджин, покажи нам сегодня свою квартиру, — начал упрашивать Крис.
— Ну, это уж решать твоей маме, — ответил тот. Он слышал, как мальчик всеми правдами и неправдами старался уговорить Китти, но сам не пытался ему помочь. Конечно, ему очень хотелось пригласить их к себе; он сделал бы все, что угодно, чтобы побыть с ними еще немного, но он не хотел давить на нее. И когда Китти сдалась на уговоры сына, Юджин был счастлив не меньше мальчика.
Дом, в котором жил Юджин, находился недалеко от автотрассы. Крис с восторгом носился по комнатам и шумно выражал свое восхищение по поводу огромного каменного камина, маленькой кухни и совсем уж крошечной ванной. Китти молчала, а Юджин с грустью размышлял о том, что она думает о его квартире — этом неуютном жилище холостяка, который вечно переезжает с места на место.
Смотреть особенно было нечего, и они вернулись в большую комнату, разделенную при помощи секретера на гостиную и кухню. Китти и Юджин устроились на табуретках, а Крис принялся из окна обозревать окрестности.
— У тебя очень мило, — заметила Китти.
— Да, в общем неплохо, — согласился Юджин. — Как правило, я живу в части, но в этот раз я решил снять квартиру с мебелью.
— У тебя не так много вещей, — сказала Китти, окидывая взглядом комнату.
— Когда я был женат на Терезе, у нас было полно всего. После развода она все забрала, ведь я переехал в казармы, так что мне ничего не было нужно. Все, что у меня есть, — это моя одежда, телевизор, стерео- и видеомагнитофоны. Если меня куда-нибудь будут переводить, то это не поставит передо мной никаких проблем.
— Я тоже продала почти все наши вещи, когда мы уезжали из Чикаго, но все равно у нас осталось больше, чем у тебя.
