сделал этого; сейчас же он сомневался, что Китти ответит на его чувство. Надо было сказать что-нибудь, чтобы нарушить неловкое молчание. Повернувшись к Китти, но не отрывая взгляда от телевизора, Юджин спросил:
— Почему ты не пошла с нами сегодня?
Днем она сказала, что у нее много работы по дому, но Юджин понимал, что это только отговорка. Вряд ли она занималась уборкой целый день. Впрочем, когда они с Крисом вернулись, Китти была не одна: у нее сидела ее подруга, Тина, и, судя по тому, что она успела опустошить целую тарелку воздушной кукурузы, пробыла у Китти уже довольно долго. Юджину понравилась эта черноволосая женщина, хотя ее откровенно оценивающий взгляд несколько смутил его: он ожидал, что лучшая подруга Китти похожа на нее, но более разных женщин, чем эти две, трудно было найти…
Китти вздохнула и ответила:
— Мне просто нужно было немного отдохнуть.
«Отдохнуть от меня», — подумал Юджин. Эти слова задели его, но он скрыл обиду, шутливо сказав:
— Я тебе надоел?
— Да что ты, конечно нет.
— Ты все еще сердишься на меня за вчерашнее?
— Вчерашнее? — переспросила Китти озадаченно. Тут она вспомнила его слова о разводе и улыбнулась; эта улыбка, такая нежная и очаровательная, поразила Юджина в самое сердце.
— Нет, не сержусь, — заверила его Китти. — Спасибо, что ты сходил с Крисом в кино. Ты знаешь, у него ужасный вкус, и для меня просто пытка смотреть фильмы вместе с ним.
— Обычно в таких случаях лучше справляются бабушки и дедушки. Мои родители готовы на любую жертву ради своих внуков.
— Мой отец тоже, но мама более разборчива.
Взгляд ее смягчился, когда она заговорила о родителях, и Юджин спросил:
— Ты скучаешь по ним?
— Да, очень. Они долго готовились к этой поездке. Я знала все в подробностях еще до того, как мы уехали из Чикаго, но не думала, что их отсутствие будет таким длительным и что мне будет так их не хватать.
Юджин понимал ее: ему тоже недоставало своих родителей. Ему хотелось бы видеть их почаще, а не ограничиваться только письмами и телефонными звонками. Но в то же время он был рад, что ее родители уехали и что возле нее нет сейчас ее сестер с шумными семьями. Будь они тут, Крис был бы окружен их вниманием, и он, Юджин, стал бы не нужен мальчику. А ведь он познакомился с Китти только благодаря ему. Даже странно, что за столь короткое время, что они знакомы, она стала ему так дорога. До встречи с Китти жизнь Юджина была однообразна: работа, работа и свободное время, которое он проводил чаще всего в одиночестве. Нельзя сказать, что он тяготился им, — у него было много друзей, но Юджин был одинок, и одиночество это было особого рода: его не могла заполнить дружба. Очень часто он ловил себя на мысли о женщине, которая скрасила бы его жизнь и разделила с ним его огорчения и радости.
Сейчас такая воображаемая женщина обрела наконец живую плоть: это была Китти. Больше всего на свете Юджин хотел стать частью ее маленькой семьи, помочь Китти воспитывать сына. Он мечтал о множестве таких вот вечеров, спокойных и мирных, которые они проводили бы вместе. Каким наслаждением было бы думать, что здесь его всегда ждут, интересуются его делами и рассказывают о своих.
Ему хотелось всегда быть с ней, и каждое утро, просыпаясь, чувствовать ее рядом с собой. Ему хотелось любить ее нежно и страстно. Для Юджина было пыткой думать об этом, когда она так близко от него и в то же время так недоступна. Но в этом было даже какое-то наслаждение, потому что он верил, что наступит день, когда Китти одарит его не только дружбой, но и любовью. Но пока ему остается только удовольствоваться мечтами.
Китти резко повернулась к телевизору, когда с экрана раздался голос диктора: «Еще одна часть готовится к отправлению с военной базы близ Норт-Маунтин в Африку. Подробное сообщение ждите через час».
Китти встревоженно повернулась к Юджину.
— Когда наши войска впервые оказались в Африке, я не пропускала ни одного сообщения по телевизору и ни одной газеты с новостями. Теперь же я не желаю ничего слышать об этой войне, за исключением известия о том, что она кончилась.
Не означает ли это, что она не хочет даже обсуждать с ним возможность того, что их подразделение пошлют в Африку, подумал Юджин. И он не сможет сказать, как он будет скучать без них, не сможет вселить в них веру, что он обязательно вернется.
— Никто не хочет войны, Китти, — сказал Юджин спокойно. — Но если уж это случилось, мы должны быть готовы ко всему.
— Прошу тебя… — улыбка Китти была вымученной, — давай поговорим о чем-нибудь другом.
Юджин понял, что она имела в виду. Со вздохом он наклонился к ней и, поднимаясь, взял ее за руку.
— Мне пора. Проводи меня.
Китти рука об руку пошла с ним в прихожую. Он отпустил ее, чтобы надеть кожаную куртку. Внезапно, повинуясь нахлынувшему чувству, не давая ей опомниться, Юджин привлек женщину к себе и приник к ее губам.
Их поцелуй длился всего мгновение: Юджин тотчас же выпустил ее из своих объятий. Он надеялся, что поцелуй, хотя бы один, сможет утолить его страсть; но этого не произошло. Даже сто поцелуев не удовлетворили бы растущего в нем желания. Он хотел обладать ею всей, без остатка, и даже всей его жизни было бы мало для этого.
— О, Китти, — прошептал Юджин, касаясь губами ее шеи. Он заставил себя сделать шаг назад, еще шаг, потом еще один. Она стояла, глядя на него своими темными бархатными глазами; ее губы были слегка приоткрыты. Она казалась удивленной, но не рассерженной. Это было хорошим знаком.
Просто хорошие знакомые обменялись поцелуем на прощание — эту мысль Китти внушала себе весь понедельник и половину вторника. Было двенадцать часов дня, она сидела у себя на работе и, забыв о стынущем кофе, снова и снова вспоминала поцелуй Юджина. Это ничего не значит, убеждала она себя. Не о чем беспокоиться. Юджин поцеловал ее, желая ей спокойной ночи. Не нужно придавать этому слишком большого значения.
Но подсознательно Китти понимала, что беспокоиться ей есть о чем. Эти пока невинные поцелуи могут завести ее неизвестно куда. Юджин разбудил в ней женщину. Он не хотел, чтобы они были просто друзьями, он желал большего, и она сделала уступку, пусть небольшую. Пора остановиться. Нет, Китти вовсе не хотела, чтобы окончилась дружба Юджина с Крисом, но нужно дать ему понять, что между ними не может быть ничего — ничего, кроме дружбы.
Китти тяжело вздохнула. Она не знала, как положить этому конец. Она не могла себя убедить, что действительно не хочет никакого продолжения. Китти прекрасно знала, что Юджин не подходит ей, но постоянно думала о нем. Это не могло удовлетворить те чувства — «животные инстинкты», как сказала бы Тина, — которые тлели в самой глубине ее существа и которым нужен был лишь повод, чтобы вырваться наружу. Китти не хотела думать об этом, но шила в мешке не утаишь, в ней все сильнее разгоралось желание.
Китти решительно выпрямилась и усилием воли направила свои мысли в другое русло. Несколько минут назад она начала составлять список рождественских подарков. Праздник уже через три недели, и необходимо как можно скорее отправить посылки сестрам и их семьям.
Крис был у нее один, а это значило, что он получит подарки и от Фейт, и от Рени. А Китти пришлось поломать голову над тем, как купить один подарок, который удовлетворил бы чаяниям всех четырех отпрысков Рени, и еще один — для пятерых детей Фейт. В конце концов она решила послать Рени несколько книг, а Фейт — настольную игру.
Китти скользнула взглядом по списку. Самым первым в нем, естественно, стоял Крис. Она знала, что слишком балует его, но ничего не могла с собой поделать: она обожала делать ему подарки.
