Тутеби был способный, а Тори — простак и увалень.
Тутеби часто дразнил Тори, но любил его.
Когда они кончили ученье, Тутеби сказал Тори:
— Ничего, что ты не знатного рода, я помогу тебе сделать карьеру.
Вот что сделал Тутеби:
Когда отец его ушел в гости, он спрятал любимую саблю отца.
Когда отец возвратился и узнал. о пропаже, он чуть не убил сына.
Но сын сказал:
— Не печалься, отец, у меня есть товарищ, который обладает необыкновенным даром угадыванья.
Затем он пошел к Тори и сообщил ему, что он сказал отцу. Не забыл он сообщить и то, где спрятана была сабля.
Когда отец Тутеби позвал Тори, то на вопрос:
— Можешь ли ты угадать, где моя сабля?
Тори ответил:
— Могу.
И показал, где сабля была спрятана.
Отец Тутеби дал ему денег и обещал протекцию.
В это время у китайского императора пропала государственная печать, и китайский император писал корейскому императору, прося его, если у него есть угадчик, прислать немедленно к нему.
Отец Тутеби рассказал тогда корейскому императору про Тори.
— Надо сперва его проэкзаменовать, — сказал император.
Когда Тори привели, император сказал ему, указывая на закрытую шкатулку:
— Ну-ка, угадай, что в этой шкатулке?
— О, Тутеби! — вздохнув, с упреком сказал Тори,-
— Да, Тутеби, — сказал император и показал всем запертую в шкатулке жабу.
— Этот годится, — сказал император и приказал Тори отправляться к китайскому императору.
«Ну, теперь я совсем пропал, — думал дорогой Тори, — и китайский император срубит мне башку. Ай да Тутеби, хорошо ты мне удружил».
Подъезжая к Пекину, Тори сел отдыхать под деревом.
На дереве сидела птичка и пела: «Чи-чу, чи-чу»
И с тех пор только и повторял Тори: «Чи-чу, чи-чу».
Когда его привели к императору, то он так уверен был в своей смерти, что на вопрос: «Где государственная печать», ответил только:
— Чи-чу, чи-чу.
И вдруг один из придворных упал на колени и признался, что это действительно он похитил печать.
Дело в том, что фамилия этого придворного как раз была «Чи-чу».
— Действительно, — сказал император, — ты мастер угадывать, и я оставлю тебя при своем дворе.
Тори вовсе не обрадовался этому, потому что рано или поздно обнаружилось бы его незнание.
Поэтому он стал проситься домой, ссылаясь на то, что там. его жена и родные.
— Это до меня не касается, — сказал император.
— Но до меня это касается, — рассердился Тори. — И всему причиной этот мой нос, которым чую я, где что спрятано. Так не хочу же я его!
И Тори одним взмахом отрезал себе нос.
— Ну, теперь я такой же дурак, как и вы все, — сказал он.
Император хотел было его казнить, но передумал и отпустил домой.
Над Тори смеялись. потом, но он считал, что отделаться от китайского императора только носом — это небольшая еще плата за знакомство с ним.
Нен-Мои
Жил в Сеуле один государственный оценщик по имени Шо-сын-дуй. Он был очень бедный. Однажды он шел по улице и увидел одного юношу по имени Ни-тонон, который кричал:
— Торади, торади (салатный корень)! Одна кеша за пучок!
Шо-сын-дуй, как оценщик, узнал сейчас, что это не торади, а драгоценный жень-шень.
— Я покупаю у тебя всю корзину, неси за мной.
Ни-тонон принес в его дом корзину и, так как в ней было сто пуков, то и получил за них сто кеш.
Затем Шо-сын-дуй накормил его обедом и отпустил домой, сказав ему на прощанье:
— Если у тебя есть еще такой корень, приноси, я весь куплю.
— Есть, сколько хочешь, — мы и не садим его, а он задавил весь наш огород.
— Неси весь.
Ни носил ему целый месяц, пока переносил все, и Шо набил этим корнем все свои кладовые.
Распродав корень, Шо выручил тридцать миллионов лан.
Он спросил Ни:
— Из кого состоит твое семейство?
— Мать да я, — отвечал Ни.
— Если хочешь, я отдам за тебя свою дочь.
— Так что ж, — согласился Ни, — отдавай.
Ни с матерью поселились у Шо и сыграли свадьбу. Но Ни был очень прост, и молодая жена обижалась на него.
— Люди твоего возраста играют в кости, ухаживают за танцовщицами, а ты, как мешок, все сидишь дома.
И тесть сказал ему:
— Да, это верно: ты пошел бы повеселился. Вот тебе сто лан (что составляет десять тысяч кеш).
Ни пошел в город, обошел его весь и возвратился, истратив всего две кеши, которые заплатил за две съеденные чашки лапши.
Жена была в отчаянии, что ей попался такой муж, который не может истратить больше двух кеш.
Но постепенно Ни привык. Он уже тратил по тысяче лан в один вечер.
Тогда тесть сказал ему:
— Ты уже истратил десять тысяч лан. Теперь поезжай в Китай, накупи там китайского шелку, и мы сделаем хорошее дело.
И тесть дал ему на покупку десять миллионов лан. Ни взял деньги, поехал в Китай и отдал деньги первой попавшейся танцовщице.
Затем с пустыми руками возвратился домой.
— Что ты сделал, мой сын?
— Отдал деньги танцовщице, но если ты дашь мне еще десять миллионов лан, я куплю шелк.
Тесть дал ему.
Ни уехал в Китай и опять отдал деньги той же танцовщице.
Возвратившись домой, он сказал:
— Деньги я опять отдал танцовщице, но если ты теперь дашь мне десять миллионов лан, я куплю шелку.
У Шо денег не было больше. Он взял тайно из государственной казны десять миллионов и отдал их
