Фелисе неожиданно пришла в голову забавная мысль, и она засмеялась.
— Надо же, я до сих пор как-то не задумывалась о том, что мама могла сама придумать такой конец. Чтобы пристыдить Кандидо, который задирал нос перед Маннесом… Иногда в детстве, когда они с братом ссорились, Кандидо говорил, что его все должны слушаться, потому что он наследный принц. Вот мама и изменила окончание нашей любимой сказки, так сказать, в воспитательных целях.
Она искоса взглянула на Алекса, который казался странно печальным и задумчивым. Он, похоже, пропустил мимо ушей ее последние слова. Фелиса тихонько погладила его по плечу.
— С вами все в порядке? О чем вы загрустили?
Алекс подмигнул ей, но выглядело это весьма неестественно.
— Да так, вспомнил детство из-за всех этих сказок…
Повинуясь внезапному желанию утешить его, принцесса придвинулась и поцеловала его в щеку. И тут же об этом пожалела. Ей случалось целовать отца и братьев, когда хотелось их подбодрить или просто проявить к ним нежность… Но с Алексом самые простые вещи казались сложными.
Целовать его — даже так невинно, в щеку, — было опасно. Потому что он тут же повернулся к ней с полураскрытыми губами, и смуглое лицо его оказалось совсем близко…
8
— Наверное, нам надо идти, — пролепетала Фелиса, когда их губы почти соприкоснулись. Но встать не смогла: ноги подкашивались, едва она попыталась подняться со скамейки.
— Наверное, пора, — согласился Алекс, но не тронулся с места.
Принцесса только сейчас осознала, что они совершенно одни. Пустой город, освещенный желтоватым светом уличных фонарей, отзывался на их голоса ночным эхом.
Алекс поднял руки, заключая ее лицо в ладони. Бейсболка упала с ее головы, но Фелиса даже не заметила этого. Вздрогнула и закрыла глаза, позволяя его губам пить ее дыхание. Это был долгий и страстный поцелуй. Оба исстрадавшихся от одиночества влюбленных растягивали его, и никакие тьма или холод не могли помешать им.
Алекс гладил ее по плечам и спине. И Фелиса медленно теряла представление о том, где находится. Она едва сознавала, что сидит на скамейке посреди города. Ее словно обтекали мягкие волны, укачивали, влекли за собой…
Это все бордо, беспомощно думала она, не нужно было так много пить… Хотя на официальных мероприятиях Фелиса позволяла себе именно три бокала вина и ни на миг не теряла самоконтроля. Боже мой, убеждала она себя, я совершенно ничего не знаю о нем. Может случиться все, что угодно, и, если об этом узнает пресса, разразится ужасный скандал! Я должна немедленно остановиться, я не хочу…
Но она хотела — и продолжала, обняв Алекса за шею, впиваться в его губы со страстью, которой не подозревала в себе. Он такой сильный, такой нежный… Более того, глубоко в душе Фелиса была уверена, что он — ее рыцарь в сияющих доспехах, единственный, кто может защитить ее от всех на свете невзгод. И от одиночества, которое Фелиса внезапно открыла в себе две недели назад. Больше она не желала с этим мириться. Жизнь, которая казалась ей осмысленной и полной радости, неожиданно стала пустой и холодной, а спасение от холода и пустоты было в этом мужчине. Только в нем.
Этим вечером Алекс за несколько часов открыл перед ней новый мир — жизнь, которой живет обыкновенная женщина. Которая может позволить себе отдыхать по вечерам, ходить в любые рестораны и встречаться с тем, кто ей нравится… Которой незачем беспокоиться, что репортеры раздуют вокруг ее имени неимоверный скандал и подорвут репутацию ее семьи…
Наконец она нашла в себе силы отстраниться от Алекса, и тот немедленно отпустил ее. Но в глазах его читалось такое неприкрытое желание, что оно передалось принцессе. Я хочу его, осознала она с радостным изумлением. Я готова быть с ним, несмотря ни на что. То, что происходит между нами, важнее любой возможной расплаты. Только… это не должно произойти здесь и сейчас.
— Простите, ваше высочество, — хрипло прошептал Алекс, который, похоже, сам не ожидал такого поворота событий. — Я… я не хотел…
— Тсс. — Фелиса прижала палец к его губам. — Не называй меня так… И пойдем.
Она вскочила, схватила его за руку и потянула через дорогу к темному зданию мастерской. Алекс покорно шел за ней, лицо его выражало смятение.
— Ради Бога, принцесса… Я не должен был позволять себе… Я бы никогда…
Она оборвала его сбивчивую речь, нетерпеливо тряхнув головой.
— Перестань! Не извиняйся! Все хорошо.
Фелиса торопливо отперла дверь мастерской и, поспешно затворив ее за ними, повернулась к Алексу. Даже в темноте было видно, как блестят ее глаза.
— Нам просто не стоило вести себя так неосторожно на улице. Все-таки, несмотря на одежду, оставалась опасность, что кто-нибудь может меня узнать.
Алекс заметно расслабился.
— Принцесса… значит, вы не сердитесь на меня. Ну, за то, что я…
— Нет, не сержусь.
Фелиса запустила пальцы в его густые каштановые волосы. Она так давно мечтала это сделать — с того дня, когда они стояли бок о бок в подземелье, сомкнув руки на рукояти древнего меча. Взгляд Алекса на миг стал растерянным, совсем мальчишеским. Затем Фелиса провела кончиками пальцев по его щекам, поднялась на цыпочки, зажмурилась… и подарила ему поцелуй.
Алекс обнял ее за плечи и прижал к себе так, будто желал слиться с ней воедино. Она таяла в его объятиях, его запах пьянил ее, нервы превратились в оголенные провода, находящиеся под током. Она даже не сразу поняла, что приподнимается над полом — это Алекс подхватил ее на руки. Фелиса не открыла глаз, даже когда ощутила, что лежит на чем-то мягком. Наверное, на ковре.
Губы их по-прежнему оставались слитыми, словно Алекс боялся, что она исчезнет, если прервется поцелуй. Прижимаясь к нему, принцесса чувствовала силу его эрекции и, не имея никакого опыта, догадывалась, что это значит, и испытывала странное ощущение торжества и восторга. Руки ее скользнули Алексу под футболку, ощутив мускулистое горячее тело. Он застонал и отпрянул, часто и тяжело дыша.
— Фелиса, ты даже не представляешь, что делаешь со мной…
— Надеюсь, представляю, — прошептала она ему в губы. На что это может быть похоже, когда они станут единым целым? Когда она почувствует его внутри себя?..
Алекс стащил резинку, стягивавшую волосы принцессы в хвост, и они шелковистой волной рассыпались по ее плечам. Он с жадностью запустил в них пальцы, лаская их, наслаждаясь их цветочным запахом. Только сейчас Фелиса заметила, что где-то потеряла бейсболку. Ну и Бог с ней, теперь уже ничего не имело значения.
— Я хочу видеть тебя, — прошептал Алекс, принимаясь расстегивать пуговицы ее блузки.
С отвагой, которой она в себе не подозревала, Фелиса сказала:
— Тогда я тоже хочу тебя видеть.
И рывком стянула с него черную футболку. То, что она увидела, заставило ее вскрикнуть. Широкие плечи и мускулистая грудь Алекса, его смуглая кожа были прекраснее, чем она ожидала.
Но не это вызвало изумленный вскрик принцессы. Множество шрамов украшало сильное тело ее возлюбленного — они сбегали по плечам на грудь, покрывали бицепсы. Особенно много их было на левом плече. Фелиса провела пальцами по его гладкой коже, которую так уродовали эти старые, криво зарубцевавшиеся раны. Как будто от рубящих ударов… Создавалось впечатление, что некогда на них забыли наложить швы. Она вспомнила, как в первый день их знакомства заметила несколько небольших шрамов на его запястье. Теперь Фелиса поняла, что же ее так удивило: края срослись как попало, хотя раны такой глубины обычно лечат в больнице.
— Боже мой, — прошептала она, продолжая гладить его. Рубцы на теле Алекса вызывали в ней жалость, еще больше обостряющееся желание. — Должно быть, тебе было ужасно больно. Что с тобой случилось? Ты попал в автокатастрофу?
