проценты, не работая.
Шон и Дороти удивились.
— А кто-нибудь об этом знает? — спросил Шон.
Джоди покачала головой.
— Только Харлан Лаури, душеприказчик по наследству. Я просила его никому не говорить. Я… — Она помолчала и слегка улыбнулась. — Я постеснялась. Мне и во сне не снилось, что у меня будет столько денег. Не хотелось, чтобы люди думали, будто я… возгоржусь…
— Ты хочешь сказать, что ни Рик, ни Виктор не поинтересовались твоими финансовыми делами? — спросила Дороти.
— Да.
Шон хохотнул.
— Ну, тогда самое время сообщить им об этом, — с облегчением сказал он. — Да, девочка моя, этот факт разбивает вдребезги любой мотив преступления!
Джоди почувствовала такую легкость, словно с души ее сняли огромную тяжесть, и счастливо улыбнулась.
— Вы уверены? — спросила она, с надеждой глядя на Макбрайдов.
— На сто процентов! Говорю тебе это как юрист. Но лучшее, что ты можешь сделать, это позвонить и Виктору, и Рику и спросить их. А еще лучше, попроси обоих приехать сюда и заяви им все прямо в глаза.
— А вы уверены, что мы вам тут не помешаем? — решила все-таки подстраховаться Джоди.
— Уверены, — улыбнулась Дороти. — Если хочешь, я сама им и позвоню. Так будет, пожалуй, посолидней.
— Вот здорово! И не принимайте отказа!
Дороти позвонила, и Рик тут же согласился. С Виктором, впрочем, оказалось сложнее. После обеда он не вернулся в офис, а сидел дома, с детьми, которых не с кем было оставить.
— Рад бы, — сказал он Дороти, — но няня, что сидит с детьми, заболела и отпросилась домой, и я теперь в няньках. А Ивонн не может вырваться из магазина, у нее сегодня показ мод. — Он помолчал немного и предложил: — А может, вы все приедете сюда? У детей как раз тихий час.
Дороти с радостью ухватилась за это приглашение, и через полчаса они собрались в доме Стюартов. Дом был двухэтажный, чистенький и хорошенький и внутри, и снаружи, в новом районе в северной части города.
— Чудесный дом, — похвалила Джоди, когда Виктор снимал с нее пальто.
— Спасибо, нам тоже нравится. Мы купили его после рождения близнецов. Понадобилось больше места.
— А где дети? Мне хотелось бы их повидать.
Виктор с гордостью улыбнулся.
— Джейсон, старший, в школе, а остальная троица спит после обеда, но поднимется до того, как вы уедете.
Они расположились в просторной гостиной, и Джоди без околичностей перешла к делу. Сообщила, какую сумму унаследовала от бабки, и объяснила, почему не сказала об этом раньше.
— Сначала мне казалось, что хвастаться будет вульгарно, а после даже в голову не пришло, что это может иметь какое-нибудь отношение к пожару. Как вы думаете, это что-нибудь меняет? — обратилась она к Рику и Виктору.
— На мой взгляд, безусловно, — заявил Виктор.
— И я так думаю, — подхватил Рик. — Таким образом снимается самый главный мотив, которым ты могла бы руководствоваться. Нанять поджигателя — дело дорогое, и ты заработала бы совсем немного. Но если ты не нуждаешься в деньгах, пытаться обмануть страховую компанию вообще не имеет никакого смысла. Я правильно рассуждаю, Виктор?
Адвокат кивнул.
— Абсолютно. Поскольку пожар занялся при подозрительных обстоятельствах, страховку без судебного разбирательства все равно получить невозможно, и если б Джоди даже и выиграла, выгоды практически никакой. — Он посмотрел ей прямо в глаза и подмигнул: — Мисс, вы свободны!
У Джоди было такое чувство, будто ее выпустили из тюрьмы.
— Ох, даже не знаю, как мне вас всех благодарить! — шальная от радости, с широкой бессмысленной улыбкой вскричала она.
Рик встал, приблизился к ней и протянул ей руки.
— Лучше всего — крепко обними нас по очереди. Я — первый. — И прижал Джоди к себе.
Отпустил он ее неохотно, пробормотав: «Я еще свое возьму», а Джоди перешла к Дороти, Шону и Виктору. Все они гладили ее по плечам и вслух выражали радость, что она наконец освободилась от черного облака подозрений.
Когда она вернулась к Рику, тот снова, без извинений и оправданий, крепко прижал ее к себе.
— Как насчет кофе? — спросил Виктор. — Все уже готово. Я даже обнаружил две коробки печенья. Прошу в столовую…
Дороти и Шон, улыбаясь, последовали за ним, а Рик отыскал за ухом Джоди чувствительное местечко и уткнулся в него губами.
— Виктор — настоящий друг, — пробормотал он, покусывая ей мочку уха.
Джоди не могла с этим не согласиться, но не могла и произнести ни слова, голова у нее шла кругом. Она наклонила голову так, чтобы ему было удобней, а сама погладила Рика по спине, наслаждаясь игрой мускулов под тонкой форменной рубашкой.
— Джоди… ты меня… околдовала, — отрывисто проговорил он, целуя ее в шею. — Ты меня просто преследуешь. Я с самого пожара с ума сходил от страха за тебя.
Она закинула руки ему за шею и подула в самое ухо. Он застонал и крепче обхватил ее талию.
— Зато теперь все будет как надо, — прошептала она. — Мы не нарушим законодательство, если я тебя поцелую?
Ответа она не услышала. Рик опустил голову и приник к ее губам.
Да, дыхание ее было сама сладость, тело — сама нежность, а благоухала она так, что он, теряя остатки воли, готов был совсем расплавиться.
— О Джоди, как я хочу тебя, — бездумно сказал Рик, крепче прижимая ее к себе.
— А я тебя, — прошептала она, — но, милый, сейчас не время и не место.
Печальная правда этого замечания вернула его на землю, не охладив, впрочем, пыла.
— Я знаю, — вздохнул он, разомкнул руки и отстранился. — Прости, пожалуйста, но когда я тебя обнимаю, то забываю обо всем на свете. Прости, больше это не повторится.
— Что, никогда? — ужаснулась Джоди.
— Нет, только при таких обстоятельствах. — Рик провел рукой по ее щеке.
Ответить она не успела — откуда-то сверху раздался пронзительный детский вопль, следом за ним — второй.
— Началось, — послышался из столовой голос Виктора. — Проснулись близняшки. — Он мчался по гостиной, торопясь к лестнице.
— Помочь? — крикнула ему вслед Джоди.
— А то! — не останавливаясь, кивнул он. — Мне понадобятся все наличные силы!
И рванул вверх по лестнице. Джоди — за ним.
Рик прошел в столовую, налил себе чашку кофе, уселся за стол к родителям. Через минуту появились Джоди и Виктор, каждый со встрепанным, заспанным младенцем на руках.
У Рика сжалось сердце. Такие славные девчушки, светленькие, синеглазые, в красных ползунках и красно-белых вязаных кофточках! Неудивительно, что Виктор раздувался от гордости. Любой бы гордился!
Он перевел взгляд на Джоди. Она вся светилась, прижимая к себе ребенка. Взрослые уселись, дали малышкам печенье, и те немедленно стали целиком запихивать его в рот. Печенье крошилось, измусоленные кусочки сыпались детям на грудь, на дорогие брюки Джоди, но она, не поморщившись,
