Выпроводив Прошкина из квартиры, я критически осмотрел свой гардероб: что-то маловато осталось приличной одежды. Еще пара-тройка таких приключений и надеть будет нечего. Хотя, живы будем — не помрем. Будет время, куплю что-нибудь серьезное или пошью.
Телефонный звонок оторвал меня от процесса глажки в самый кульминационный момент. А именно при отпаривании стрелок на брюках. Еще с курсантских времен въедливые сержанты приучили возводить рутинный в принципе процесс в некотором роде искусство.
— Сережа? — Женский голос в телефонной трубке звучал знакомо. — Это я — Светина мама.
— Добрый день, Елена Тойвовна. Я вас очень внимательно слушаю. — В том, что Светку ранили, ее мать меня не винила, но, разговаривая с ней, я ощущал дикое чувство вины за то, что не смог уберечь ее дочь. Каждый раз, когда в телефоне я слышал ее голос, в душе возникало ощущение вины.
— Сережа, вы сейчас поедете Светлану навестить? — Я издал утвердительный звук. — Будьте осторожны. Вам угрожает большая опасность. Опасайтесь человека за вашей спиной. Вы меня слышите? И обязательно заберите Свету из больницы.
— Из госпиталя. — Машинально поправил я.
— Какая разница. Ей обязательно нужно быть сегодня дома.
— К чему такая спешка? — Поинтересовался я, хотя со словами женщины согласился на все сто. — Там квалифицированные врачи, хороший уход и, к тому же, все бесплатно.
— Там ей угрожает опасность. Я знаю. И только дома я смогу ее защитить от чего угодно.
— С чего вы это взяли? — Спрашивая, я почему-то подумал, что сам стал напоминать Паука с его «умными» советами и вопросами.
— Я все-таки ведьма, если это вас не шокирует. Мне ведомо многое и в том числе, что может случиться очень скоро. Ладно, вы меня поняли?
— Конечно. Для Светы я сделаю все, что в моих силах. Будьте уверены.
— Вот и хорошо. — Голос в трубке смягчился. — Я догадываюсь во что вы вляпались с моей дочей, но все сейчас зависит только от тебя. Поэтому будь осторожен и привези Свету домой. Ну, все. Успехов тебе, герой.
И это, возможно, моя будущая теща? Я отключил трубку. Такое впечатление, что все мои мысли, намеренья и поступки на виду у всех. Странно это.
Не прошло обещанного Пауком часа, как от двери донесся стук.
— Товарищ майор, это я — Альбина. — Прапорщица куталась в пуховик, поправляя марлевую маску на лице. — Прошу извинить, я немного простудилась. ОРЗ или ОРВИ, но лучше перестраховаться.
— Проходи. — Я дождался, когда войдет, и, захлопнув дверь, поинтересовался. — Машина где стоит?
— Возле дома, но за рулем сидеть буду я. — Альбина помахала связкой ключей. — Чего тянуть? Поехали.
Корпуса окружного военного госпиталя находились не так уж и далеко от Московского вокзала, занимая почти целый квартал. В отсутствие пробок от дома туда ехать не больше получаса, ну, а с учетом заторов, немногим больше такого же времени. Не смотря на множество приказов самого высокого начальства пропускной режим в госпитале оказался слабеньким. Удостоверения личности хватило, чтобы спокойно пройти на территорию. Прапорщица Альбина немного растерянно посматривая по сторонам последовала за мной. Мне ж расположение хирургического корпуса известно давно, еще по курсантским временам.
Несколько палат находились в самом конце коридора. Там же на скамеечке сидел одетый в белый халат парень, в котором я узнал одного из новоиспеченных бойцов из нашей конторы. Правда, со мной он на боевые операции не ходил, но оно и верно — ко мне в отряд попадали только опытные бойцы, а ему еще до такого статуса пахать и пахать. Увидев меня, он привстал и, поздоровавшись, молча мотнул головой в сторону последней двери.
Уже заходя в палату, я ощутил сильный порыв жаркого ветра со сладким ароматом лилий. Тело само сработало на ставший в последнее время узнаваемым запах опасности. Рефлекторно развернувшись в падении на колено, я краем глаза уловил удлиненный ствол пистолета и сразу же ударил по держащей его руке. Оружие со стуком упало на пол, но, продолжая движение, мои пальцы захватили кисть и резко вывернули ее, надежно зафиксировав руку нападавшего. Взметнувшийся из-под ног рой синих искр закружился вокруг нас. Задевая мою кожу, они отскакивали с легким щекотанием, но каждое их соприкосновение с руками и незакрытыми частями лица противника вызывало у него судорожные сотрясения всего тела. У Альбины против меня шансов не существовало. Не смотря на не до конца зажившую рану в боку, скрутить отчаянно сопротивлявшуюся прапорщицу труда не представило. Не сильным, но точным ударом в определенную точку организма я отключил возможную убийцу на некоторое время и замер, прислушиваясь к тому, что происходит вокруг.
Схватка длилась считанные секунды, но Светка успела вскочить с койки и запахнуться в куцый госпитальный халат. Прижав палец к губам и призывая этим жестом к молчанию, я осторожно защелкнул задвижку на двери и только после этого шагнул навстречу девушке.
— Подожди, — Светка удивленно посмотрела за мою спину, — кто это?
Бросив настороженный взгляд на обездвиженную прапорщицу, я машинально потер глаза. Из-под сдвинутой во время схватки вязаной шапочки виднелась короткая стрижка ежиком. Отстранив девушку нагнулся и сорвал марлевую маску. Знакомые все лица! Это ж тот самый гэрэушник, что сопровождал господина Гершвица во время моей последней операции в Азию. И как я его схомутал? Наверное, помощь свыше. Последнюю фразу, по-моему, произнес в слух, так как почти сразу услышал голос Светки:
— Амеша Спента. Она нам сегодня покровительствовала, как делала это в последнее время постоянно.
— Ладно, потом поговорим. — В какой-то миг мне показалось, что у девушки цвет глаз изменился на изумрудный, но думать об этом времени не было.
Показав Светке, где она должна стоять, я осторожно приоткрыл дверь, готовый к любым неожиданностям, но в коридоре царили тишина и покой. Особенно покой касался бойца, который стоял на охране, точнее — вечный покой. Из его горла торчала рукоять метательного ножа, пригвоздившая незадачливого охранника к стене. Своей смертью боец спас меня. Киллер, понадеявшись на пистолет и мое чуть приторможенное предстоящей встречей с подругой состояние, оставил нож в первой жертве. Если б у него нож оставался в руках, у меня шансов выжить оказалось бы на порядок меньше.
— Как это понимать? — Генерал раздраженно плюхнулся в кресло, не отводя сверлящего взгляда с моего лица. — После тебя остаются только трупы людей находящихся на государственной службе. Ты понимаешь, какой шум стоит в верхах? Ответственные лица уже вспотели придумывать отмазки для прокуратуры, прессы и долбанных депутатов. Министр обороны, хоть и «пиджак», но и ему никакой огласки не нужно.
— Зато у него есть повод и дальше гробить свое министерство. — Не удержался я. — Чем не новый повод для череды непонятных реорганизаций?
— Заткнитесь, майор. — Лицо Свиягова побагровело, но тотчас он взял себя в руки и ровным голосом продолжил разнос, хотя взгляд остался таким же буравящим. — Мы разворошили такой гадюшник, что вы и не представляете. Полетят не только погоны, но и головы. Лизоблюды и доброхоты впереди своего визга полетят докладывать министру о подробностях нашей службы, а некоторые проституты с большими погонами захотят надеть белые одежды обличителей и борцов за демократию. — Последнее слова генерал не произнес, а выплюнул. Столько яда было в его интонации. — Если вы считаете, что все эти руководящие телодвижения вас не коснутся, то за вашу жизнь я не отдам и ломаного гроша. Да и за свою, тоже. Слишком много высокопоставленных чиновников оказалось замазанными во всей той заварухе, что закрутилась вокруг нас, а в первую очередь — вокруг личности майора Рябова.
Шеф скользнул взглядом по сувенирам развешанным на стене и опять посмотрел в мое лицо, но злости в его глазах уже не наблюдалось.
— Поймите, мой юный друг, сейчас идет передел власти на самом высшем уровне. МВД, УИН, Минобороны, ФСБ и прочие структуры, имеющие реальную силу, резко окунулись в пучину громких скандалов. Народу доводятся факты беспредела и вопиющего безобразия, якобы творимого работниками
