лучше, чем «лицемерка». — Она сделала ударение на последнем слове, намекая, что этот грех водится не только за ней. — Можешь успокоиться. Конечно, ты вправе не спускать с меня глаз, но уверяю тебя, это будет только напрасной тратой времени. Я вовсе не собираюсь использовать Адама ни в каких своих тайных целях. Как приятно, должно быть, Адаму знать, что у него есть брат, который так истово блюдет его интересы, — с легким сарказмом закончила она.
— Адам, в отличие от меня, не знает, на что способны женщины.
— Именно потому, что он не знает, на что способны женщины, я и выбрала его!
Адам был воплощением серьезности, постоянства и надежности. И он не имел ничего общего с сидящим от нее на расстоянии вытянутой руки мужчиной, буквально излучающим опасность и цинизм.
— Я лишь хотел сказать: если Адам и Сан-Филиппе — то, что тебе нужно, не совершай опрометчивых поступков.
— Не совершать опрометчивых поступков? — Лекси так резко повернулась к нему, что ударилась коленом о коробку передач. — От кого я это слышу? Я-то думала, что титул «короля опрометчивых поступков» давно занят и принадлежит тебе.
Лекси употребила прозвище, данное Рейфу и когда-то мелькнувшее на страницах газет, но оно не прижилось — возможно, потому, что было слишком длинным.
— Сейчас речь вовсе не обо мне, — спокойно напомнил Рейф, но Лекси видела, что она задела его обнаженный нерв.
— Тогда перестань судить меня по себе! И тем более не смей бросать тень на наши отношения с Адамом.
Рейф презрительно фыркнул:
— Несколько писем по электронной почте ты называешь «отношениями»?
— Да, основанными на прочном фундаменте дружбы, а не на сексе без разбора, если верить тому, что о тебе пишут.
— Лучше этому не верить! — Это было произнесено с такой сдержанной яростью, что Лекси замолчала. — Но даже если эти истории правдивы, прелесть моя, то мои дела не имеют к тебе никакого отношения. И напротив, твои дела как раз имеют ко мне самое непосредственное отношение. По крайней мере до тех пор, пока я не доставлю тебя в Сан-Филиппе и не скину Адаму.
— Скинешь меня Адаму?
— Прошу прощения, — тут же извинился Рейф. — Не так выразился.
Эта ложь только подстегнула Лекси.
— Нет, ты выразился именно так, как хотел! Но не волнуйся, по крайней мере сегодня ты сможешь от меня отдохнуть.
С нее хватит его общества! Лекси распахнула дверцу машины, выбралась наружу и решительно зашагала по подъездной дорожке к дому.
Почти сразу за ее спиной хлопнула дверца, послышался шум работающего двигателя, а спустя еще несколько секунд низкая машина поравнялась с ней. Рейф открыл окно:
— Садись, довезу.
— Спасибо, но я лучше пешком. И, пожалуйста, сделай мне одолжение — не заговаривай со мной. А еще лучше будет, если ты притворишься, что меня вообще не существует. Можешь считать меня воздухом — невидимая, бесцветная.
— Ты ведешь себя как ребенок. Капризный, избалованный ребенок.
Лекси поджала губы и прибавила шаг. Не успела она пройти несколько футов, как поняла, что погорячилась. Босоножки на высоких каблуках отлично подходили для ночного клуба и ровного пола, но совсем не годились для пеших прогулок по подъездным гравийным дорожкам. Она споткнулась и взмахнула руками, стараясь сохранить равновесие. «Теперь я точно выставила себя полной идиоткой», — мелькнула у нее мысль, а последовавший за этим густой мужской смех только укрепил это подозрение.
Лекси остановилась, зыркнула на Рейфа, наклонилась, сняла одну босоножку, вторую и бросила их в открытое окно на сиденье рядом с ним. Вслед за обувью последовал парик. Она тряхнула головой, и рыжие волосы упали ей на лицо, рассыпались по плечам, и в эту минуту смех Рейфа прекратился. Развернувшись и распрямив плечи, она пошла босиком и через несколько шагов скрылась за негустой порослью кустарников и деревьев, растущих вдоль дорожки. Она не боялась заблудиться, — если здесь вообще можно было заблудиться, — так как в детстве при любой возможности сбегала из дома и играла в этом парке, тем более что света фонарей от подъездной аллеи было достаточно, чтобы не терять ее из виду. В прошлом Лекси иногда тайком убегала даже ночью, чтобы в полной мере насладиться свободой.
В этот раз насладиться свободой ей было не суждено, так как не успела она пройти еще несколько метров, как сзади ее окликнул Рейф:
— Прекрати это, Алексия, и немедленно возвращайся в машину!
Лекси лишь улыбнулась.
— Иначе что? — поддразнила она. — Извини, Рейф, но я вполне способна добраться до дому без тебя. — Последовавшее за этим молчание было зловещим. Сердце в ее груди вдруг забилось быстрее. — Со мной все будет в порядке, — сказала она, обходя дерево. — Ты просто езжай по дорожке, и все. Я пойду своим путем. — Лекси сделала еще несколько шагов и, остановившись у огромного дуба, прислушалась.
Тишина была полной. Как ни напрягала она слух, ни одного звука не было слышно. Вместо этого ветерок донес слабый запах одеколона Рейфа. Почти вжавшись в шершавый ствол многовекового дуба и чуть ли не дыша, Лекси молча ждала, надеясь уловить звук его шагов, как вдруг ей на плечо опустилась чья-то тяжелая рука. К горлу тут же подступил крик, но не успел он сорваться с ее губ, как мужская ладонь стремительно взлетела вверх, закрывая ей рот, а вторая рука дернула ее так, что она тут же оказалась прижата к широкой груди.
— Вот только кричать не надо, — произнес голос Рейфа прямо ей в ухо. — Это всего лишь я. — Его теплое дыхание щекотало ей кожу. — Не хватало только, чтобы ты всполошила всю службу безопасности.
Лекси проглотила возникший в горле комок и кивнула. Рейф тут же убрал руку, но ее спина по- прежнему была прижата к твердой мужской груди. Если бы Лекси не знала, кто стоит у нее за спиной, она бы ни за что не поверила, что это тело может принадлежать прожигателю жизни — слишком уж оно было мускулистым и крепким. Такое тело могло принадлежать лишь атлету. Хотя кто знает? Может, Рейф не менее часто посещал и тренажерный зал, а уж какую одежду, скрывающую все недостатки фигуры, можно приобрести за приличные деньги, она знала лучше кого бы то ни было. Однако в случае с Рейфом дело вряд ли было в одежде… Его руки были не менее мускулистыми, чем его грудь, а исходившая от него почти пугающая первобытная сила могла принадлежать кому угодно, но никак не представителю высшего общества.
— Как ты меня нашел? — спросила Лекси, когда ее дыхание более-менее восстановилось.
— В свое время у меня хватало ночных вылазок. — Рейф разжал руки и отступил от нее. — Но должен признаться, что отыскать тебя, моя прелесть, не составило особого труда.
«Ну конечно, — с кривой улыбкой подумала Лекси. — Все мужчины в Сан-Филиппе, включая принцев, обязаны были два года служить в вооруженных силах. Рейф, если память мне не изменяет, служил даже дольше».
— Ну а теперь — к машине! — скомандовал Рейф. — Уже поздно, а мы никак не можем добраться до дому.
Неожиданно налетевший порыв ветра заставил ее вздрогнуть. Лекси вдруг почувствовала, как сильно она устала и как, в самом деле, было бы замечательно поскорее оказаться дома.
Должно быть, Рейф заметил, что она вздрогнула, так как на ее плечи опустился теплый пиджак, от которого исходил горьковатый мужской запах.
— Помещаешь меня под колпак? — не сдержалась Лекси, чтобы не показать, как тронул ее этот жест.
— Согреваю. Мне совершенно не нужны лишние проблемы, если по дороге в Сан-Филиппе ты вдруг заболеешь.
Закрыв дверь своей спальни, Лекси на минуту прислонилась к ней спиной, а затем подошла к окну,
