— Ничего себе! — хмыкнул Клод. — Да ни один из этих малюток не заслуживает того, чтобы его взяли домой! А кроме того, самок мы не берем. Вы что же, не умеете отличать самцов от самок?
— Объясни! — Взгляд Дика скользнул по груди Долли.
А она подозрительно смотрела на Клода. Не исключено, что и от этого негодного мальчишки придется всерьез защищать своего нового знакомого. Уж она-то хорошо знает своего сына; знает, на что он способен…
Дик, очевидно, решил, что лучше дать мальчику возможность высказаться. Сохраняя серьезное выражение лица, он сказал:
— По мне, они все одинаковые. Я весь — внимание.
Клод почувствовал себя польщенным и принялся подробно объяснять.
— Вначале надо стукнуть его по панцирю, чтобы он… — мальчик запнулся, подбирая нужное слово.
— Вошел в коматозное состояние? — подсказал Дик.
— Да, что-то в этом роде. Он должен лежать тихо. Теперь видите это маленькое белое пятнышко? Это самец. А вот если пятнышко в форме треугольника или стрелы, тогда это самка. Вот и все отличие.
Долли облегченно вздохнула: кажется, на этот раз обошлось, но все-таки не стоило брать с собой Дика. День еще только начался, а она уже так нервничает и все время предчувствует катастрофу… Можно ли женщине заводить роман, если ей за тридцать? Любой ответит: «Да, конечно!» Даже если у нее трое детей?! Долли разозлилась неизвестно на что и едва не запутала свою леску. В этот момент раздался щелчок — Дик сфотографировал ее.
— Надо сделать контрольный снимок, а то никто не поверит, что ты умеешь так злиться, — насмешливо сказал он.
Долли показала ему язык, и фотограф снова щелкнул затвором.
— Кадр дня! — воскликнул он.
Как только фургончик остановился у дома, Долли выскочила и, пробормотав что-то о неотложных делах, убежала в дом. Надо было срочно привести свои нервы в порядок. Дик с ребятами занялся разгрузкой. После того как в фургончике ничего не осталось, к нему подошла Кэрол и, глядя на него ясными блестящими глазами, сказала самым светским тоном:
— Мы надеемся, вы поможете нам все это съесть. Ждем вас к шести на ужин. Вас это устроит?
Решив, что приглашение согласовано с матерью, сосед ответил:
— Спасибо. Ни за что не пропущу такое мероприятие! — И, шутливо отдав девочке честь, удалился.
А Кэрол побежала на кухню сообщить матери радостную новость. Она болтала без умолку, совершенно не замечая, как воспринимает Долли ее слова.
— Мама! Это ничего, что я пригласила твоего знакомого на ужин? Я подумала, что раз он помогал нам ловить крабов, не очень-то любезно с нашей стороны не пригласить его отведать улов…
Долли молчала. Боже мой, неужели ей никуда не скрыться от их нового соседа?! Она почувствовала что-то вроде отчаяния, однако вслух произнесла:
— Ты права, не пригласить его было бы неудобно.
Долли отправилась к себе в комнату, пребывая в отвратительном расположении духа. Кажется, она начинает сдавать позиции и уже не может властвовать над своими чувствами. Мысли о Дике преследовали ее словно тень, щекотали нервы, возбуждали желания, подавлять которые удавалось все с большими и большими усилиями. Хуже всего то, что она переставала контролировать свои эмоции! Беспричинная злость, покрасневшее лицо, слишком блестящие глаза — все это могло выдать ее. Да, надо держаться от него подальше, а то можно навлечь на себя большую беду! Но как это сделать? Ведь он их сосед. Долли невесело усмехнулась. Иногда она казалась самой себе маленькой девочкой перед нарядной витриной кондитерской…
Незадолго до шести Долли решила переодеться во что-нибудь яркое и легкое. Может, и настроение переменится? Покрутившись перед зеркалом, она остановилась на шифоновой юбке с цветами и темно- зеленой блузке с глубоким вырезом. Правда, этот наряд больше подходил для званого ужина с коктейлями и танцами в саду, чем для поедания вареных крабов в кругу прожорливого семейства, но настроение ее поднялось, а значит, цель была достигнута. Ровно в шесть дети торжественно ввели на кухню Дика, одетого в белоснежную рубашку и слаксы цвета хаки. На шее висел неизменный фотоаппарат. Гость был свежевыбрит, тщательно причесан, и от него пахло дорогим одеколоном. Смешно, но он, кажется, тоже решил явиться в лучшем виде.
Теперь, глядя на счастливое лицо Дика, Долли неожиданно порадовалась тому, что Кэрол пригласила его в гости. Ей захотелось расслабиться, отбросить все неприятные мысли и просто наслаждаться его обществом, его восхищенным взглядом…
Плеснув в кипящую воду пива и всыпав добрую порцию соли и перца, Долли заложила в котел крабов и прикрыла крышкой. В это время Кэрол, Клод и Китти, возбужденно галдя, убирали со стола газеты, пластиковые ножи, вилки и деревянные молоточки, которыми они раскалывали панцири крабов. Гость фотографировал.
Когда мать семейства водрузила на стол блюдо с крабами, все уже было готово; на столе стояло холодное пиво для них с Диком и сок для детей. Можно было приступать к торжественной церемонии. Долли с удовольствием отметила, что Дик, кажется, чувствует себя совершенно свободно в их тесном семейном кругу. Наравне с другими он с восторгом поедал нежное мясо крабов и, не чинясь, высасывал из клешней вкусный сок. Вскоре стол оказался заваленным разбитыми панцирями и клешнями.
Хозяйка с интересом наблюдала, как Дик, самый аккуратный из известных ей мужчин, влажными липкими руками запихивает в рот сладкое сочное мясо. Встретив ее взгляд, он улыбнулся и взял еще одного краба. Долли подозревала, что внутри у Дика все переворачивается от такого способа принятия пищи. Но так уж принято было у них расправляться с крабами, и у него не оставалось иного выхода, как последовать общему примеру. Что ж, если она сама не смогла покончить с мечтой о романтическом приключении, то, может быть, крабы сделают это за нее?
Краешком глаза Долли наблюдала за детьми. Кэрол уже целиком завладела вниманием Дика, говорит только с ним и не обращает ни на кого внимания. Китти, вдохновленная примером старшей сестры, наевшись, сбегала в детскую и притащила огромную коробку. Освободив на столе рядом с гостем местечко, она водрузила ее на стол и собралась демонстрировать свою коллекцию ракушек.
— Не приставай, Китти! — остановил ее брат. — Очень интересно Дику слушать про твои ракушки!
Слезы подступили к глазам девочки.
— Ну что ты, Китти, — быстро сказал гость, испугавшись, что девочка заплачет, — я жду не дождусь твоего рассказа.
Мать усмехнулась. Ну как, получил, что хотел, Дик? Сейчас тебя начнет третировать Китти. Но девочка смотрела на него так застенчиво и нерешительно, что Долли поспешила прийти ей на помощь.
— Кэрол, Клод, помогите убрать со стола и принимайтесь за уроки!
Пока Долли чистила котел, дети, громко протестуя, свернули газеты с очистками, выбросили их в мусоропровод и отправились готовиться к завтрашним занятиям в школе.
Счастливая Китти, которую некому было остановить, с увлечением рассказывала Дику, где, когда и при каких обстоятельствах ее коллекция пополнялась очередным экспонатом. Собеседник любовался каждой ракушкой, сообщал, как они называются по-латыни, рассказывал, к какому классу и виду они принадлежат. Еще они вместе раздумывали, на что похожи ракушки, которым Китти не успела дать имя. Одну назвали «Львиное ухо», другую — «Бубенчик», третью — «Крыло ангела». Прислушиваясь к разговору маленькой девочки и взрослого мужчины, Долли подумала о том, что удовольствие от общения, кажется, получают оба. Девочка с увлечением играла в свою игру, а Дик был рад тому, что кто-то может по достоинству оценить его опыт и компетентность.
Таким образом, вечер прошел благополучно. В десять часов мать уложила Китти спать и пожелала всем детям спокойной ночи. Гость объявил, что и ему пора. Долли не удивилась. Он и так почти весь день возился с ее детьми и неплохо при этом справлялся. Она и сама устала; он уходит — и это к лучшему.
