— Я поверю всему, что ты мне скажешь.
Джейн покачала головой:
— Уверена, ты не поверишь.
Тим посмотрел на нее серьезно.
— А ты попробуй, — произнес он.
— С того самого момента, когда я увидела его стоящим на кафедре в университете.
— Джейн! — У Тима перехватило дыхание, когда полный смысл сказанного дошел до него. — Боже мой!.. Значит, тебе было хуже, чем Паулине. Ты видела его и думала, что он влюбляется в нее. Джейн, дорогая моя, как ты все вынесла?
— Было тяжело, — призналась она честно, жалостная усмешка снова появилась на ее лице. — Но, — добавила Джейн тут же, — ты тоже прошел через это, так с какой же стати мне жалеть себя?
— Но в случае со мной все закончилось хорошо. — Тим замолчал, и его глаза затуманились от ужаса. — И я еще к тебе за поддержкой приходил, когда ты так страдала… И Паулина… то, как ты за ней ухаживала. — Он взял ее руку и крепко сжал в своей. — Джейн, моя дорогая, почему ты ничего не сказала?
— В подобном не признаются, Тим, — пробормотала она не задумываясь.
— Я признался.
— Прости. Да, ты признался.
— Что ты собираешься делать?
— Я уже говорила — вернусь к своей работе. Как я и думала, этот год был своего рода премией. Ты знаешь, что Гай и я специально копили, мы рассказывали тебе об этом.
— Да… — Тим все еще держал ее руку, через мгновение он снова привлек девушку к себе. — Могу я поцеловать тебя, Джейн?
— Ты наверняка хочешь поцеловать Паулину? — Она нежно улыбнулась ему, подумав: почему же она не полюбила кого-то, похожего на него? Кого-то, кто любил бы и дорожил бы ею, кто был бы… доступен?
— Сейчас я хочу поцеловать именно тебя, — ответил Тим.
Она подняла лицо и вместе с поцелуем ощутила человеческую теплоту и сочувствие.
— Джейн… — Тим осекся, пристально глядя в открытую дверь.
Они быстро отстранились. Сердце Джейн бешено стучало в груди, кровь прилила к щекам.
Глаза Николаса были словно холодная сталь, тонкие губы сжаты, челюсть напряжена, он стоял там, в дверном проеме, держа одну руку в кармане, а другой упершись в косяк.
Джейн бросило в дрожь от того грубоватого презрения, которое она увидела в его ледяных глазах. Девушка сделала неосознанный жест Тиму, жест молчаливой мольбы, но тот, похоже, ничего не заметил, так как пристально смотрел на человека у двери.
— Может, кто-нибудь соизволит объяснить мне все это? — Голос Николаса был полон презрения. — Тим, я так понял, что ты скоро обручишься с Паулиной?
— Да, доктор Валлас…
— И тем не менее, я застаю тебя флиртующим с… подобной женщиной!
— Доктор Валлас! Не смейте использовать такой тон… — начал Тим.
— Смею и буду. — Николас был взбешен. Его рука сжала дверной косяк так, что костяшки пальцев побелели. Он обратился к Джейн: — Однажды я сказал, что вы принадлежите к типу женщин, которые мне отвратительны, и сейчас я повторяю свои слова! Ваш жених что, слепой? У него что, не хватает сил приструнить вас либо бросить? — Николас вошел в комнату, и Джейн отступила. Это движение взбесило его настолько, что он схватил ее за руки и бесцеремонно оттолкнул к двери. — Вы позор женщины! Убирайтесь, и чтобы я никогда больше не видел вас!
Грубый пинок, и Джейн, чудом удержавшись на ногах, оказалась снаружи. Сердце бешено стучало в груди, а ноги почти ей не подчинялись. Она пересилила себя и не глядя зашагала прочь от домика, в то время как Тим просто стоял не двигаясь, с широко открытыми глазами.
И не удивительно, подумала Джейн, дрожа всем телом, сидя на своей кровати, несколько минут спустя. Одной рукой она подперла гудящую голову. Чтобы Николас так себя вел… это было просто немыслимо! Его гнев перешел все границы. Почему он так взбесился? Какое ему дело до Стюарта? Ясно, что Николас вернулся к прежнему мнению о ней. Если бы он холодно попросил ее удалиться, это не показалось бы странным. Но подобный гнев, такое грубое неуправляемое бешенство…
Машинально Джейн дотронулась до тех мест на руках, куда так жестоко впились его пальцы. Боль до сих пор не прошла, и слезы жалости к самой себе наполнили ее глаза.
Пришла Паулина, вся сияющая радостью, но резко остановилась, испуганная белым лицом Джейн и слезами, стекающими по ее щекам.
— Джейн, что случилось?
— Ничего, — ответила девушка быстро, рукой смахивая слезы. — Я неважно себя почувствовала…
— Выглядишь ты точно неважно!
— Но сейчас все в порядке. — Джейн удалось улыбнуться, и она встала с кровати. — Я пойду прогуляюсь, свежий воздух пойдет мне на пользу.
Паулина уставилась на нее, ведь свежего воздуха у них было предостаточно. В основном все работали снаружи, но даже если Джейн была в офисе, она оставляла дверь и окна открытыми.
— Хочешь, я пойду с тобой?
Джейн покачала головой:
— Лучше я побуду одна, если ты не возражаешь.
— Конечно… — Паулина нерешительно стояла у двери. — Ты уверена, что с тобой все хорошо? Ты выглядишь очень бледной.
— Со мной все будет в порядке.
С этими словами Джейн шла не разбирая дороги и прохладный ветерок обдувал ее лицо. Когда лагерь остался далеко позади, она начала успокаиваться. Уехать… вернуться в свою страну к своей тихой жизни. До сих пор она жила в родительском доме, но подруга предложила Джейн переехать к ней. Здорово будет ощутить свободу, подумала девушка. Да, переезд к Сьюзан отвлечет ее… Мысли Джейн улетучились, спина ее покрылась мурашками, когда она услышала звук приближающейся машины. Звук мотора был ей хорошо знаком. Это был Николас. Если бы только она выбрала другой путь… Отойдя в сторону, Джейн опустила глаза, пережидая, пока машина проедет, но та остановилась прямо перед ней. Она еще не успела подумать, а Николас уже вылезал из водительского кресла. Что ему было нужно? Инстинкт побуждал ее убежать, укрыться за деревянной изгородью на склоне холма. Но она осталась стоять на месте.
Несколько мгновений Николас стоял неподвижно. Было так тихо, что казалось, никого кроме них в этом мире нет. Лишь легкое покачивание сосен напоминало, что где-то еще есть жизнь.
— Джейн. — Слово разорвало тишину, и неожиданно для себя она почувствовала радость. Его лицо осунулось и побледнело… но в нем чувствовалась нежность, в которую Джейн не могла поверить. Что случилось… вернее, что происходило сейчас? Это был сон, потому что Николас не мог смотреть на нее так. В сущности, так он не стал бы смотреть ни на одну женщину. Страх и радость, хаос мыслей — все слилось в ее голове.
Как она оказалась в его объятиях, Джейн и потом не могла понять. Она плакала, когда должна была смеяться, и, находясь в объятиях Николаса, прижавшись головой к его груди, горячо утверждала, что он не может любить ее.
— Дорогая, дорогая… моя драгоценная, любимая, не плачь.
— Я т-так счастлива…
Николас мягко рассмеялся и долго держал Джейн, уткнувшись губами в ее волосы.
— Милая, не плачь.
— Это Тим… я так его люблю.
— Да?! — сказал он с деланой суровостью.
Джейн рассмеялась и позволила Николасу вытереть ее глаза. Тим рассказал все, поэтому объяснения были не нужны. Но Джейн, как и любой женщине, нужно было знать, как долго Николас любил ее. Они
